— На стройке он. — ответил зеленоглазый. — Купил сервак себе, теперь город строит, Батыр-сити называться будет.
— Скоро откроют? — спросил Саныч.
— А не будут его открывать. — равнодушно ответил зеленоглазый. — Туда только Мамед-Батыр сможет попасть, больше никто. Чисто себе город строит. Для кайфа.
Теперь Саныч задумался надолго.
— Так чё делать-то? — спросил он.
— Иди так попробуй качни. — посоветовал зеленоглазый. — Если ОН в хорошем настроении будет, то поможет разобраться с твоей проблемой.
— А если в плохом? — спросил Саныч.
— Я думаю, ОН тогда тоже разберется с твоей проблемой. — флегматично ответил зеленоглазый и вернулся к своему занятию.
Саныч потоптался на месте, потом глубоко вздохнул, выдохнул и пошел к НЕМУ.
***
На пороге ЕГО дома Саныч столкнулся с Рекрутом. Рекрут был один, без Мибовца, и у Саныча внутри что-то неприятно кольнуло.
— Здорово, Саныч! — бросил на ходу Рекрут.
— Ты чего у НЕГО делал? — тревожно спросил Саныч.
Рекрут остановился и, зло ухмыльнувшись, погладил Быдло Радости.
— Прокачаться мне срочно надо, Саныч.
Саныч сглотнул слюну.
— Ты… ты на НЁМ…
— Не… — Рекрут махнул рукой. — Пока нет… Мамеда ищу я. Мамеда-Батыра, чтоб ему жить на одни апы. Саныч, ты не знаешь, чё это за город такой новый, Батыр-Сити?
Саныч облегченно вздохнул.
— Не знаю. — ответил он. — Где-то далеко…
— Ничего, найду… — Рекрут кивнул головой. — Говорят, у Мамеда клонов много, он себе их даже в клановый значок встроил… Мне ему в сурло дать хочется больше, чем Дену.
— Ден мяса намутил. — сказал Саныч. — Волки щас все на поляне, хавчик мутят… шашлык, люля-кебаб…
— Люля-Кебаб там? — Рекрут осклабился. — Не, Люля-Кебабу в сурло надо дать в первую очередь… а потом Мамеду… пойдешь со мной на поляну? Замес устроим…
— Я тут занят немного… — сказал Саныч. — Тема есть у меня…
— Саныч, запомни, самая главная тема — это дать кому-нибудь в сурло. — наставительно произнес Рекрут. — А потом уже темы. Ладно, бывай…
Рекрут повернулся и торопливо пошел в сторону поляны.
Саныч посмотрел ему вслед, затем повернулся и вошел в ЕГО дом.
***
ОН сидел за столом и читал газету. Когда Саныч вошел, ОН отложил газету в сторону и сказал:
— Нафиг ты сюда пришел неотдупленный?
— Это у меня шлем модифицированный. — соврал Саныч. — А сам я в порядке.
— Еще раз соврешь мне, мерзавец, будет тебе кирдык. — мягко пожурил ОН Саныча.
— Шмотья в магазинах много, вот и не могу отдуплиться. — вздохнул Саныч.
— Скоро будет еще больше. — сказал ОН.
— Ну мож тогда и отдуплюсь. — ответил Саныч.
Несколько минут они молчали — Саныч не знал, с чего начать, а ОН ждал, когда Саныч начнет.
Устав ждать Саныча, ОН начал сам:
— Абилка нормально работает. Верховный не врубается просто в суть.
— Как так? — спросил Саныч.
— А вот так. — сказал ОН. — У него все мульты мужского пола, он их поженить хочет. А БК пиндеров не поддерживает, для них специальные скрипты писать надо… пусть сделает одного мульта женского пола и все работать будет.
— И всё? — удивился Саныч.
— И всё. — подтвердил ОН и взял в руки газету.
Саныч постоял немного, потом повернулся и услышал вслед:
— В отделе расследований место ты не получишь. Опоздал…
— Как так? — ахнул Саныч.
— Не циклись. — поморщился ОН. — А вот так. Пока ты по волкам, Упавшим и зеленоглазым бегал, верховный сам приперся. Ему в аккурат перед входом ко мне Рекрут в сурло дал, он расстроился… пришлось рассказать, в чем суть проблемы, чтобы не сильно горевал.
Саныч вздохнул.
— Ты сходи к нему еще разок. — посоветовал ОН. — У него там опять какая-то проблема. Иди, Саныч, иди…
Саныч повернулся и вышел из ЕГО дома.
Путь его лежал к верховному.
***
Верховный был не в духе. Плодил женских мультов с каким-то остервенением и яростно лабал абилку женилки.
Саныч стал на пороге и осторожно кашлянул.
Верховный не обратил на него никакого внимания.
— Ну как, работает? — спросил Саныч.
Вместо ответа верховный кивнул на монитор, по которому медленно проплывало системное сообщение:
«В городах Кэпитал-Сити и Девилс-Сити свадьбы! Жители Девилс-Сити уже вымыли всю посуду «Фейри» и теперь пьют, гуляют и веселятся. А в Кэпитал-Сити все сидят перед мониторами и матерятся, потому что там опять лаги»
Саныч почесал затылок.
— Нефиг чесаться. — буркнул верховный. — У меня почти все мульты в Кэпитале… давай, Саныч, надо решать эту проблему. Иди… и не забывай, мы делаем одно общее дело.
© 10.03.04 — 15:02 by Sanych74
Жила-была девушка (миниатюра-black)
Она была красивой — в туфельках на босу ногу, в короткой юбочке, совершенно не скрывающей стройные загорелые ножки, с тонкой талией, с… эээ… короче, выше она тоже отлично выглядела.
Свободно разговаривала на трех языках, разбиралась в компьютерах и последних новинках мод, знала вкус хорошего вина и часто бывала на светских вечеринках, устраиваемых столичной богемой.
Она любила подискутировать со своим отцом — профессором, завкафедрой социологии в одном из столичных ВУЗов, а после дискуссии поделиться с мамой новым рецептом приготовления трюфелей или фуагры.
Ее шутки часто использовали друзья-квнщики на соревнованиях — и шутки всегда пользовались успехом, потому что были свежи, оригинальны и действительно остроумны.
Соседи наперебой расхваливали её — добрую и отзывчивую, готовую в любой момент посидеть с маленьким ребенком Зойки из шестнадцатой квартиры, принести молока бабе Клаве из двадцать второй или найти кошку подслеповатого деда Захара из тридцать четвертой.
Но как-то раз в групповой кулонный против нее залез шакал, который без зазрения совести размозжил ей голову молотом оправдания и оставил от нее одни воспоминания, которые, впрочем, тоже скоро исчезли.
Ибо се ля ви, и поблажек тут ни для кого не бывает.
© 12.03.04 — 15:41 by Sanych74
За любовь к Цою
— В сети связок в горле комом теснится крик
Но настала пора, и тут уж кричи — не кричи
Лишь потом кто-то долго не сможет забыть
Как шатаясь бойцы об траву вытирали мечи…
Как-то необычно это выглядело — короткие толстые пальцы бывшего боксера-тяжеловеса ловко перебирали струны гитары, не сбиваясь с ритма, не ошибаясь в аккордах…
Шесть человек, сидя полукругом вокруг догорающего костра, слушали старую, давно забытую многими песню, которую играл Чомба, их вожак.
Четыре мужчины и две женщины, самому младшему, Джастину — восемнадцать, самой старой, Эрайе — уже почти восемьдесят… и у каждого на правой щеке метка, поставленная магами Ордена, уродливый перечеркнутый крест, неприятно отражающийся в отблесках пламени.
— И как хлопало крыльями черное племя ворон
Как смеялось небо, а потом прикусило язык
И дрожала рука у того, кто остался жив
И внезапно в вечность вдруг превратился миг
Чомба знал историю каждого, помнил, как один за другим они приходили в лес, ища спасения от Охотников… да и не только от них. С тех пор, как Орден дал мирным жителям «возможность обезопасить себя и своих близких от скверны», каждый второй «мирный житель», вооружившись до зубов, собирал команду и уходил в лес с желанием поразвлечься и немного подзаработать.
За голову — именно за голову — каждого отступника Орден платил около сотни кредитов. Хороший приработок для крестьянина, хотя многие шли не из-за денег.
После того, как Орден объявил охоту на животных прерогативой аристократической прослойки населения, охота на людей стала одним из самых популярных развлечений среди бедноты.
Эрайя была первой, кого встретил Чомба и кто остался с ним. Почти год назад, в нескольких десятках метрах от леса…
Старуху окружило около десятка озверевших, вооруженных мужчин. Они окружили ее, но не приближались, выжидая, когда она выдохнется.
Старуха торопливо вращала руками вокруг себя — плела защитные заклинания — а вокруг нее вращались небольшими, с куриное яйцо размером, два шарика файерболла.
Чомба видел, что у старухи не хватит сил закончить заклинание, а два файерболла, даже если они с отражениями, смогут вывести из строя только четырех человек.
Окружившие ее люди не спешили — никто не хотел быть первым, видимо они уже видели в действии магию колдуньи.
Старуха тоже понимала, что спастись ей не удасться — в какой-то момент она повернулась лицом к лесу, и хотя невозможно было с такого расстояния увидеть спрятавшегося в кустах Чомбу, внезапно отступник почувствовал ее взгляд… словно они находились в нескольких метрах друг от друга… взгляд, полный мольбы о помощи…
И тогда он нарушил свое первое правило — никогда не лезть в чужие дела.
Чомба сделал шаг вперед, выходя на открытое пространство, и обнажил меч. Пройдя половину пути, Чомба остановился и замер.
Его заметили — и пять человек направились ему навстречу.
Направились навстречу своей смерти.
Им оставалось до него несколько метров, как внезапно тело Чомбы пришло в движение. Тяжелый двуручный меч взвился вверх и засвистел, описывая в воздухе сложные узоры.
Они остановились — только начали понимать, какой невероятной силищей обладает их новый противник — а Чомба уже бросился на них…
Меньше чем через минуту Чомба остановился и опустил меч, окропленный кровью пятерых человек.
Те, кто остались возле старухи, переглянулись, а через секунду бросились наутек.
Старуха, с ненавистью глянув им вслед, внезапно взмахнула рукой и шарики файерболлов, замерев на секунду, с огромной скоростью устремились им вдогонку.
Через несколько секунд на поле стало на два трупа больше.
Старуха еще несколько секунд смотрела вслед оставшимся беглецам, улепетывающим в сторону города, потом повернулась к Чомбе, посмотрела на него и скривила в улыбке рот, отчего крест на щеке стал еще более уродливым: