– Сонь, обернись, – скомандовал Антон.
Она повернулась, и он ее щелкнул.
– Отличный кадр. Будешь себя плохо вести, поставлю на твой звонок.
От ветра волосы Сони растрепались, и фото выглядело забавно. Она в ответ лишь показала язык и продолжила свое занятие.
Ника читала про Чкаловскую лестницу и всех громко оповестила о том, что в ней пятьсот шестьдесят ступеней и что заложена она была в 1943 году в честь победы в Сталинградской битве.
– А дата постройки Кремля – 1508 год, и количество башен в нем тринадцать. Сейчас на территории Кремля находится несколько музеев, а…
– А типов расположения листьев на побегах три: очередное, супротивное и мутовчатое, – подхватил Пашка. – Ну и зануда ты, Серова.
– От зануды и слышу.
Маша Пеночкина немного отстала от остальных, потому что решила сделать несколько селфи и не желала слушать насмешливые комментарии Пашки, а также не хотела навязчивого внимания Митракова с Лебедкиным. Конечно, ей льстили их взгляды и попытки подкатов, но именно сейчас хотелось спокойной съемки.
Вчерашнее происшествие Маша переживала долго – весь оставшийся вечер и половину ночи. Вспоминала участие Сони, когда споткнулась, выходя из автобуса, и ее абсолютную веру в случайность с прудом, вспоминала запись, сделанную Посохом, и очередную неудачную попытку привлечь к себе внимание Антона. Маше было и стыдно, и страшно, и больно. От всех этих мыслей она устала и запуталась. А сегодня впервые не стремилась быть в центре внимания.
Оглядываясь по сторонам, Маша искала подходящий фон для селфи. Кремлевская стена ее не вдохновляла, зато высокие, совсем золотистые деревья и стилизованные под старину фонари – вполне. Полностью поглощенная своим занятием, Маша не заметила, как возле тротуара затормозила большая черная машина и окно на переднем водительском опустилось.
– Откуда только берется такая красота? – долетел до Маши мужской голос.
Она сделала вид, что не слышит, и направила на себя камеру телефона.
– А тебя отвечать не учили, да?
И эту реплику Маша оставила без ответа. Сделав кадр, она убрала телефон в карман куртки и пошла по тротуару, чтобы присоединиться к классу. Машина медленно двинулась за ней.
– Я тебя спрашиваю.
– Да чего с ней разговаривать, – раздался из салона второй мужской голос. – Проучить надо. Останови машину.
Как назло, рядом не оказалось ни одной экскурсионной группы или праздно гуляющих людей. Все исчезли, как по мановению волшебной палочки. Маша прибавила шаг. А машина вдруг остановилась, из нее выскочил коротко стриженный парень, по виду завсегдатай качалки, и, быстро нагнав Машу, схватил ее за локоть.
– Дерзкая, да?
– Пустите, мне больно, – тихо ответила Маша, пытаясь вырваться.
Ей и правда было больно. И страшно.
– Сначала мы поговорим, а потом ты пойдешь. Может быть.
Маша подняла на парня глаза и быстро их опустила. Лицо у незнакомца было… наверное, симпатичное, но глаза горели азартом, и этот азарт Маше не понравился. Да и сам парень был весь какой-то дерганый. Маша попыталась высвободиться еще раз, и снова безуспешно.
– Я сейчас закричу, – предупредила она.
– Попробуй, а я скажу, что ты моя девушка и мы просто поссорились, – широко улыбнулся парень.
– Миха, кончай пугать девчонку, она и так уже все поняла и осознала, правда?
– Так пусть попросит прощения за плохое поведение, – широко улыбнулся тот, кого звали Михой.
А у Маши от страха свело скулы, и она не могла издать ни одного звука. Просто стояла, зажмурившись, словно от этого они оба исчезнут.
– Ну что же ты, красавица? – прошептал на ухо Миха, касаясь губами мочки, и Маша сглотнула.
Первым заметил Машу с незнакомым парнем Пашка, который наконец отлип от Ники и объявил, что будет изучать местную флору. Кинув стоявшему рядом Посоху фразу: «По ходу, у нас проблемка», он двинул по направлению к Пеночкиной.
– Ребята, – громко заговорил Савельев, приближаясь и оценивая ситуацию, – могу я вам чем-то помочь?
Миха оценивающе посмотрел на тощего Пашку и ухмыльнулся:
– Шел бы ты отсюда, хлюпик.
– Если что, она несовершеннолетняя, – предупредил Пашка. – Не отпустишь, будут проблемы.
Дверь машины открылась, и из нее вышел водитель – такой же крутой спортивный пацан.
– Твоя, что ли, девчонка? – поинтересовался он.
– Наша, – раздалось рядом.
К компании присоединились Посох с включенным телефоном и Антон.
– Ребята, если не хотите сегодня стать звездами Сети, то рекомендую вам просто сесть в машину и уехать без нашей Маши, а то, знаете, сейчас не на ту кнопку нажму, и пойдет прямой эфир на многотысячную аудиторию.
– Чё ты сказал? – не выпуская Машу, сделал шаг навстречу Посоху Миха.
А второй уже смотрел, как удобнее вырвать у Кирилла из рук телефон.
Антон в это время сфотографировал номер машины и участников ссоры, на кадре было недвусмысленно видно, что незнакомец против воли держит Машу.
– У вас будут большие проблемы, – негромко и уверенно заявил он.
До водителя наконец стало доходить, что парень прав и проще отпустить девчонку и уехать, но Миха вошел в раж, ему очень хотелось подраться, адреналин играл, плюс недавно выпитый энергетик давал о себе знать. Когда Миха входил в раж, тормоза исчезали полностью.
– Чё ты сказал? – громко спросил он. – Нет, чё ты сказал? Повтори!
– Я сказал, что будут большие проблемы, – спокойно повторил Антон, а Посох, пользуясь тем, что внимание парней переключилось, нажал на видеозапись.
– Это у тебя щас будут проблемы!
Отпустив Машу, он замахнулся и… получил сбоку мастерский удар. К парням подоспел Руслан Бельдиев, а реакция у него, отточенная годами тренировок, была мгновенной. Миха упал на асфальт.
Конечно, вокруг сразу начал собираться откуда-то вдруг взявшийся народ. Кто-то из зевак сказал, что надо вызвать полицию. Маша стояла, крепко прижатая к Пашке.
Посох продолжал снимать и предупредил:
– Если вы сейчас не уберетесь, то все это я пущу в Сеть.
Водитель, хватая поднявшегося на ноги и рвавшегося в бой Миху, потащил его к машине.
– Отпусти меня, – сопротивлялся Миха. – Чтобы я бегал от этих сосунков?
– Заткнись! – запихивал его в салон приятель.
А к собравшимся уже бежала Надежда Петровна.
– Что происходит? – спросила она, с беспокойством оглядывая ребят и провожая взглядом отъезжающую машину.
– Безобразие происходит, – сказала стоявшая неподалеку женщина в летах. – Никакого порядка. Раньше боялись, а сейчас никто ничего не боится, никакой управы.
Привлеченный шумом народ, поняв, что представление закончено, стал расходиться. Надежда Петровна медленно осознавала, что только что здесь произошло нечто серьезное.
– Все живы-здоровы? – спросила, стараясь скрыть в голосе волнение.
– Все живы и здоровы, – подтвердил Пашка.
– Точно? – не унималась классная, глядя на бледную и испуганную Машу.
Та молча кивнула.
– Да не переживайте вы так, Надежда Петровна, – сказал Руслан, – все хорошо.
Эти слова Руслана звучали в ее голове потом всю дорогу до пристани. И позже, стоя около борта отплывающего от берега теплохода, Надежда Петровна продолжала вспоминать спины впереди идущих учеников – спины одной большой компании: Маша, Руслан, Паша, Кирилл, Антон.
Встревоженная Ника сразу подбежала к Маше, и та не отстранилась. Пропустившие все Лебедкин и Митраков кинулись покупать воду, но принесли мороженое. Причем для всех девочек. И после этого они все дружно шли до пристани, боясь кого-то потерять по дороге.
Даже сейчас не разбрелись по разным углам судна, а держались вместе, сев наверху. А Пашка накинул свою ветровку на плечи Ники, потому что та, понадеявшись на теплую погоду, была в водолазке и толстом шерстяном кардигане, а на реке ветрено, и ветер совсем не летний.
Надежда Петровна стояла внизу и не спешила подниматься, давала ребятам возможность остаться одним.
Это то, ради чего она их всех сюда привезла. Не ради литературы, хотя дополнительные знания по предмету никому не помешают. Но все же главное было – сплотить класс, который за прошедшее лето совершенно перестал быть классом. Хотя… он перестал им быть гораздо раньше, дети взрослели, переживали переходный период, становились жестче и задиристее. Беспощаднее. Плюс некоторые другие нюансы, включая статусных родителей.
А она классный руководитель, она учитель – это ведь больше, чем предметник. Наверное. Надежда Петровна порой любила пускаться в философские размышления. В чем роль учителя? Только ли в том, чтобы дети, выходя из школы, знали таблицу умножения и законы Ньютона? Конечно, Надежду Петровну всегда охватывала гордость, если ее ученики выигрывали городские и региональные олимпиады, удачно сдавали ЕГЭ и поступали в престижные вузы, она всегда была растрогана, когда уже по окончании школы они поздравляли ее с Днем учителя и Новым годом. Но еще больше Надежда Петровна радовалась, когда во взрослую жизнь они выходили хорошими, достойными людьми. И ей всегда хотелось думать, что в этом есть маленькая частичка и ее вклада.
В эту осень, решившись на поездку, Надежда Петровна рискнула. И все получилось.
За прошедшие три дня ребята снова сблизились. Может быть даже, они стали близки так, как никогда до этого. И очень ранимая и одинокая Ника Серова, спрятавшаяся за своей бравадой и ролью старосты, сидит сейчас в ветровке Паши Савельева. А Маша Пеночкина, никогда до этого не замечавшая Руслана Бельдиева, впервые увидела в нем надежного защитника. А Антон Свешников, золотой мальчик, сын владельца банка, умница и отличник, державший со всеми, кроме Сони, некоторую дистанцию, вдруг начал активно общаться с Кириллом Посоховым. И кажется, им было что обсудить. К тому же Антон – тот человек, с которым трудно держать образ «звезды», и для Кирилла это очень полезно.
Да, у нее определенно все получилось. Теперь до конца учебного года, выпускного, насыщенного, сложного, они будут шагать одной большой командой, чтобы потом в воспоминаниях этих ребят школа осталась не чем-то ужасным и безрадостным, а светлым и настоящим.