– Надежда Петровна, вам такси вызвать?
– Люда, мы возьмем твой чемодан, не переживай.
– Максим, к вам моя сумка уместится?
Весь обратный путь Надежда Петровна наблюдала, как слаженно действовали ребята. Выйдя из такси, все встретились перед зданием вокзала, мальчики взяли чемоданы девочек, девочки держали руками двери, чтобы мальчики могли без препятствий пройти с багажом. Это был единый целостный организм. В итоге в зале ожидания группа оказалась за час до отправления поезда, и даже осталось время для того, чтобы купить для родных в сувенирном магазине печатные городецкие пряники.
– Это же местные? – уточнила Маша Пеночкина. – Нижегородские?
– Наши, – улыбнулась продавец.
Чтобы ожидание было нескучным, Надежда Петровна устроила перекличку. Они играли в такую игру в девятом классе, когда готовились к ОГЭ. Она говорила высказывание, а ребята называли автора.
– Привычка свыше нам дана: замена счастию она.
– Пушкин.
– Человек – это звучит гордо.
– Горький.
– В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли.
– Чехов.
– Молодцы!
В поезде ребята поменялись между собой местами и сидели кто с кем хотел. Кирилл Посохов о чем-то спорил с Людой Чалых, Маша Пеночкина всю дорогу копалась в телефоне, а ее соседом был молчаливый Руслан Бельдиев.
Славик Митраков и Максим Лебедкин через проход завистливо взирали на Руслана и не понимали, почему вдруг соседом Маши оказался именно он.
Пашка сидел рядом с Никой. Он решал тесты по биологии, она накидывала в блокноте идеи для творческой работы. Время от времени оба обменивались колкими фразами, после чего каждый вновь возвращался к своим занятиям и украдкой бросал взгляды на соседа.
Соня и Антон что-то вместе смотрели в его телефоне, деля одни наушники на двоих, а потом Соня уснула на его плече, и Антон весь остаток дороги бережно ее обнимал.
Глядя на них двоих, Надежда Петровна не раз задавалась вопросом, как все сложится у этих ребят дальше. Пройдет всего несколько месяцев, и каждый вступит в новую жизнь. Разные вузы, новые люди, и больше нет одной парты на двоих, за которой они просидели много лет. Он – решая за нее задачи, она – делая за него работы по изо.
– Антон, – тихо проговорила Надежда Петровна, чуть наклонившись. – Через пятнадцать минут мы приезжаем.
Он кивнул и ответил шепотом:
– Я чуть позже разбужу. Пусть поспит.
На вокзале встречали всех. Было радостно и немного сумбурно. Родители обнимали детей, благодарили учителя, забирали чемоданы. Дети прощались, махали руками и кричали: «Пока!»
Надежда Петровна стояла около своего чемодана в центре зала и ждала, пока заберут последнего ученика. Им оказался Пашка, который доказывал:
– Да я сам доеду, Надежда Петровна, у меня мама на смене.
– Хорошо. Тогда набери ее, чтобы я услышала. Ты несовершеннолетний, и я за тебя в этой поездке отвечаю.
Пашка со вздохом, хорошо, что глаза к небу не закатил, набрал телефон матери:
– Надежда Петровна, я одиннадцатиклассник, а вы будто я маленький… – Соединение произошло. – Мам, это я. Тут Надежда Петровна меня не отпускает, скажи ей, что я на метро до дома как-нибудь доберусь и не потеряюсь. Она сомневается.
Сказал и передал трубку. Надежда Петровна, выслушав от мамы подтверждение, что сын у нее уже давно самостоятельный, отпустила парня.
Умом она, конечно, понимала, что Паша доберется без проблем, все они, живущие в Москве, прекрасно ориентируются в столичном транспорте, которым пользуются несколько раз за день, но до сего момента Паша находился под ее ответственностью, как и все другие ученики. Которые, даже будучи выше ее на голову, оставались для Надежды Петровны детьми.
Пашка подхватил свою большую спортивную сумку и, сказав: «До свиданья, спасибо за поездку», направился к выходу из здания вокзала.
А потом у нее зазвонил телефон. На экране высветилось имя абонента. Андрей.
– Привет.
– Привет.
– Приехала?
– Да.
– Устала?
– Немного.
– Какие планы на вечер?
Она не знала, что ответить. Планы? На вечер? К чему такой интерес?
Спросила осторожно:
– Ты серьезно?
– Конечно.
– Душ, еда, сон.
– Как прозаично для учителя литературы.
– Прости, я не поэт.
Андрей говорил и шел к ней. Надежда увидела его в самый последний момент, когда разделявшее их расстояние было не больше нескольких шагов. Одной рукой бывший муж держал телефон, а в другой у него был букет хризантем.
Когда их взгляды встретились, Андрей отключил телефон и убрал трубку в карман, а потом вручил ей цветы.
Надежда стояла, не шелохнувшись, держала цветы и смотрела на Андрея.
Она не понимала, что происходит.
А он забрал ее чемодан.
– Пойдем. Там Ане задали какое-то ужасное сочинение по литературе, так что включи в свой план на сегодня и этот пункт.
– Хорошо, – растерянно произнесла Надежда, пристраиваясь рядом с Андреем. – А ты… отвезешь меня домой?
– Конечно. Кто-то же должен будет приготовить ужин, пока вы займетесь сочинением.
Зря ты не написала мне письмо. Я бы ответил, и ты бы узнала, что другой женщины у меня нет. Врать не буду, были, но все не то, все не ты.
Не знаю, что на меня тогда нашло после скандала с мамой, наверное, дошел до какого-то предела, а потом остыл и понял, что наш развод был ошибкой.
И да, я знаю, какой она человек, но она моя мать, и все эти годы я был между двух огней, хотя и на твоей стороне. Поверь, это тоже непросто. Кстати, никогда не обращал внимания на то, как поглажено белье.
Я тебя эти почти два года не трогал и не дергал, потому что не хотел быть бывшим, который треплет нервы. Решил, что так будет лучше, наладишь свою жизнь.
Ты прости, я тут почитал твой дневник, посмотрел на все с твоей позиции.
Да, тогда у меня были большие неприятности на работе, но я тоже хорош, видел, что тебе тяжело, и закрывал глаза. Короче, оба виноваты. Согласен, что все как-то по-дурацки получилось.
Знаешь, я хочу попробовать начать сначала. А вдруг получится? Ты как?
Эпилог
Творческие работы по итогам поездки в Нижний Новгород сдали все. Три из них путем голосования набрали наибольшее количество баллов, причем одинаковое. Поэтому были признаны победителями.
Первая – моноспектакль от Кирилла Посохова и Люды Чалых, снятый в вечернем парке, где Люда читала «Легенду о Данко» Горького на аллее со светящимися фонариками.
– И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой. – Руки Люды взметнулись вверх, к фонарикам, потом она подняла голову и начала рассматривать разноцветные огоньки. – Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни. «Идем!» – крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям. Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, – кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и – умер.
Следующий кадр – абсолютно темная аллея и тихий голос Люды:
– Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с мертвым Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой… И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло…
После того как видео закончилось, все некоторое время молчали, находясь под впечатлением, а потом захлопали, будто побывали на настоящем спектакле. Соня с сияющими глазами повернулась к подруге и сказала:
– Люда, ты круче, чем ребята из студенческого театра, – и, посмотрев на Посоха, добавила: – Находка с резким переходом от света к темноте – супер.
Люда покраснела, принимая похвалу, Кирилл же, привычный к комплиментам, остался невозмутим. Хотя, конечно, ему тоже было приятно.
Вторая видеоработа, вызвавшая эмоции у ребят, принадлежала Нике Серовой и Паше Савельеву. Пашка в обнимку с горшком маленького фикуса стоял около большой фотографии. На фотографии был изображен дом, где родился Мельников-Печерский, а Пашка монотонно вещал:
– С подросткового возраста основными интересами Мельникова были экономика и история России.
Это смотрелось настолько уморительно, что смеялись не только ребята, но и Надежда Петровна. Когда же Пашка мастерски отыграл пантомиму «Что там дальше?», глядя куда-то в сторону, и за кадром раздался громкий шепот Ники: «Теперь цитаты», класс просто взорвался хохотом.
– А… цитаты, – продолжал вести свою роль на экране Пашка. – Короче, Мельников-Печерский был очень умным челом, его цитаты можно включить в книгу пословиц и поговорок. – Он поправил фикус и вздохнул. – Жизненное. Сон что богатство – больше спишь, больше хочется. Мудрое. За ветром в поле не угоняешься, так и людских речей не переслушаешь. Философское. До нас люди жили не ангелы, и после нас не черти будут. Правда с кривдой спокон века одним колесом по миру катятся.
Окончание просмотра этой работы тоже сопровождалось аплодисментами, и Посох, который не сомневался, что все лавры достанутся ему, вдруг почувствовал конкурентов – бросил на Нику с Пашкой настороженный взгляд. Это был ощутимый щелчок по его самолюбию и самомнению. Ощутимый и полезный.
А ребята продолжали смеяться и хлопать. То, что у Пашки прекрасное чувство юмора, знали все, но то, что оно имеется и у Ники, стало для многих открытием. Никто даже подумать не мог, что всезнающая староста вдруг решится на подобное хулиганство.
– Ну вы круты! – заявил Максим Лебедкин. – А фикус-то при чем?
– Для антуража, – ответил Пашка, поправляя на шее невидимый галстук. – Я вс