– Вот скажите мне, чем можно его наполнить? Туда Пашка уместится, если сложится вдвое!
– Максим, девочкам нужно вещей больше, чем мальчикам. Они же девочки, – начала объяснять Надежда Петровна.
– Да-да, целый гардероб одежды, половина которого вернется обратно неиспользованной. Почему нельзя взять просто пару маек и толстовку?
– Я и сама справлюсь! – заявила обиженная Люда. – Давай сюда.
Максим сначала окинул ее взглядом, потом чемодан и ответил:
– Угу, ты рухнешь под ним на ступенях, пока тебя поднимем, пока пластырь найдем, опоздаем на поезд.
И он с двумя чемоданами в руках и рюкзаком за плечами пошел вслед за ребятами.
Место сбора стремительно пустело. Паша Савельев, беспокойный и очень активный, направился к Надежде Петровне, собираясь взять ее вещи, но она показала на стоявшую в одиночестве Нику Серову.
– Помоги нашей умнице.
Ника была отличницей и старостой. И как классическая отличница и староста, она все знала, всем давала указания, провозглашала себя лидером класса и была этим классом нелюбима. Вещи разобрали у всех девочек. К Нике не подошел никто. Паша вздохнул и взял ручку небольшого черного с синей полосой чемодана.
– Пошли, – буркнул он.
А багаж Надежды Петровны катил за собой Руслан Бельдиев, главный спортсмен класса, если не считать Антона Свешникова. Антон занимался бегом, а Руслан борьбой.
Сегодня среда. Вернутся они в воскресенье. Эта поездка отнимет у учебного плана три дня – среду, четверг и пятницу. Три дня в выпускном классе – это очень серьезно. И можно было бы, конечно, дождаться осенних каникул, но погода скоро испортится, а хотелось захватить золотую осень. Пришлось все долго согласовывать с администрацией школы, подключить к этому вопросу статусных родителей. Против статусных родителей директриса, которой давно пора на пенсию и которая очень этого боится, не пошла.
Так что у них впереди пять дней: три полных и два в пути.
Они едут в Нижний Новгород.
Странное состояние. На руках свидетельство о разводе, и мы больше не муж и жена. Кажется, ничего не произошло, потому что живем раздельно уже долгое время, и это просто бумажка. Только бумажка утверждает, что теперь мы друг другу никто – чужие люди.
Официально.
До сегодня казалось, что да, все закончено, уже не вместе, но прошлое и общая дочь продолжают связывать, и это навсегда. А потом тебе вручают вот это – и все.
Просто ВСЕ. А в квартире его вещи, одежда, которая, видимо, ему не нужна в его новой жизни, инструменты, флешка, почти закончившаяся туалетная вода. И это так больно.
Словно тебя разрезали по живому, без анестезии.
Глава 1
Сейчас мы с вами заказываем такси, садимся по три человека, а в одну машину и четверо, и едем к музею Горького. Все меня слышат?
После завтрака они встретились в холле гостиницы. В эту гостиницу группа прибыла вчера вечером. Холл был просторный, кресла и диванчики удобные. Для некоторых присутствующих, наверное, данное место оказалось слишком простым, а вот для Надежды Петровны пребывание здесь обойдется в копеечку. Как, наверное, и для Паши Савельева. Впрочем, по слухам, он уже сейчас где-то негласно подрабатывает и, возможно, поехал на свои отложенные. Но как бы то ни было…
– По итогам нашей поездки вы должны будете сделать творческие работы.
– Надежда Петровна, ну какие творческие работы? – затянул Максим Лебедкин. – Мы же не гуманитарный класс, мы общеобразовательный.
– Вот для общего образования и попробуете себя в творчестве, – парировала учитель. – К тому же эту работу не обязательно делать в одиночестве. Вы можете разделиться на пары или тройки и сделать свой отчет о поездке вместе.
– Мы для такси-то разделиться не можем, а вы хотите для работ, – прокомментировал предложение Надежды Петровны Славик Митраков, и все рассмеялись.
Что правда, то правда. Вчера, стоя около вокзала и вызывая такси до гостиницы, все между собой переругались и чуть не потеряли чемоданы. К кому-то приехали маленькие машины, не весь багаж туда умещался. Приходилось грузить чемоданы в более вместительные, пока их владельцы ехали в малолитражке. Кто-то возмущался: мол, почему мы должны везти чужой чемодан? В сложившуюся ситуацию пришлось вмешаться Надежде Петровне и, пользуясь своим авторитетом классного руководителя, просто разделить учеников на группы и безапелляционно объявить, кто с каким багажом едет. Только тогда установился хоть какой-то порядок.
– Вот именно, вы даже в такси не можете сесть по-нормальному, – согласилась Надежда Петровна. – В одиннадцатом классе. Сегодня будем закреплять навык. Так что думайте: или сами разделитесь на группы, или я просто рассажу всех в алфавитном порядке.
Рассаживаться в алфавитном порядке никто не хотел, поэтому все шумно стали решать, кто с кем поедет.
Надежда Петровна наблюдала за учениками и пыталась оставаться спокойной. Возможно, она ошиблась. Возможно, не стоило предпринимать эту поездку. У них впереди было целых три дня, а она уже вчера ложилась спать, испытывая сильнейший стресс. Ну как вчера… Сегодня в два ночи.
Потому что в половине одиннадцатого вечера выяснилось, что Славик с Максимом отправились гулять по ночному Нижнему. На эту авантюру их подбил Пашка (кто же еще?). И дружная троица поехала на такси к Волге.
Надежда Петровна звонила каждому по телефону и ставила ультиматум, чтобы к одиннадцати все были в гостинице, на что получала в ответ: «Да не волнуйтесь вы так, мы же из Москвы, а Москва мега-полиснее». Но все же ребята обещали быть вовремя, а она сидела в холле и ждала их появления. Троица опоздала на пять минут, которые стоили Надежде Петровне пяти часов жизни.
Без десяти двенадцать, спустившись в бар за водой, которую ей забыли оставить в номере, за одним из столиков она обнаружила Посохова, который с кем-то упоенно переписывался в телефоне.
– Кирилл, что ты здесь делаешь в такое время?
– Так сижу, Надежда Петровна, – улыбнулся Посохов, подняв голову.
– Я вижу, что сидишь. А должен быть в номере.
– А я не могу в номере. Номер занят.
Она хотела было спросить: «Кем занят?», но осеклась, поймав на себе хитрый взгляд Кирилла. Ну конечно! В номерах было расселение по двое. Сама Надежда Петровна делила номер с Никой Серовой, у которой, к сожалению, не имелось подруг, а Кирилл Посохов… Кирилл поселился с Антоном Свешниковым… и если номер занят, то это означает… О нет…
Полицией нравов быть не хотелось, но и допустить того, чтобы девочка провела ночь в номере мальчика, она не могла. Как потом смотреть в глаза родителям, которые доверили ей своих несовершеннолетних детей? А у этих детей сейчас гормоны правят миром. Мысли, обгоняя друг друга, пустились вскачь.
Чем они там занимаются?
А что, если сексом?
А что, если не додумаются предохраняться?
А что, если Соня вернется в Москву беременная?
И как ей сейчас правильно поступить?
Не может же она ворваться в номер и устроить разнос.
Надо же как-то тактично.
Поднимаясь в лифте, Надежда Петровна искала выход. Что сказать? Как сказать? А перед дверью номера она замерла. С другой стороны было тихо. Выдохнув и сосчитав до пяти, Надежда Петровна постучала. Ждать пришлось не сказать что очень долго, но все же ощутимо. Она даже постучала во второй раз. Наконец дверь открылась, и на пороге показался Антон. Домашние штаны, футболка, босые ноги, волосы в беспорядке, губы припухли. И пройти не предложил.
– Надежда Петровна? Что-то случилось?
Впрочем, голос вежливый, никакого недовольства. Воспитанный мальчик. Во всех смыслах. Девочку прикрывает и дает ей время.
– Ничего. Просто я встретила в баре Кирилла, а уже поздно и пора спать, – ответила она. – Думаю, Кириллу самое время подняться.
– А, да, – Антон запустил руку в волосы. – Я как-то на время не обратил внимания. Сейчас ему позвоню.
– Через десять минут я пойду по номерам, – предупредила Надежда Петровна. – Все должны быть на местах.
Она имела в виду Соню, и он это понял. Слегка покраснел, но постарался сохранить невозмутимость. Ответил только:
– Все будут.
Надежда Петровна кивнула и пошла дальше по коридору.
И вот как с ними общаться? Мало того, что уже не дети, так еще и их родители… у Антона отец – председатель правления банка, если что случится – мало не покажется. Да и Соня девочка непростая. Папа – не последний специалист в компьютерной лингвистике, мама – тренер по фигурному катанию, в прошлом чемпионка. Как же все сложно…
Через десять минут Соня была в своем номере. Только выяснилось, что в этом номере, в котором жила еще и Люда Чалых, собрались почти все девочки – устроили веселые посиделки. А время уже первый час. Пока была проведена воспитательная беседа, пока все разошлись по своим комнатам… Кажется, все, можно наконец лечь, но тут разрыдалась Ника Серова, которую никто не позвал на девичник. Пришлось работать психологом – успокаивать девочку.
И это только вчерашний вечер. А впереди еще три дня.
– Надежда Петровна, а те, кто с нами не поехал, они будут готовить творческие работы? – задал вопрос Паша.
– Да, нас этот момент очень интересует, – поддержал его Максим Лебедкин.
– Будут, – успокоила их учитель. – Просто они это сделают исходя из поисков информации в Сети, а вы исходя из личных впечатлений.
– Вы уверены, что мы настолько впечатлимся? – не отставал от друзей Славик Митраков.
– А ты, Слава, постарайся впечатлиться. Ну что, все разделились на группы? Можем заказывать такси?
– В 1888 году в Казани в новом театре объявили набор в хор на предстоящий сезон. Шаляпину в то время было пятнадцать лет, и он пошел пытать счастья. Однако в хор его не взяли, посоветовав прийти позже. В то время у юноши ломался голос. Зато взяли другого претендента, и это свое фиаско Шаляпин запомнил на всю жизнь. Спустя годы в Нижнем Новгороде Шаляпин познакомился с Горьким и рассказал ему об этой давней истории. «В хористы приняли какого-то долговязого двадцатилетнего парня, с чудовищным “окающим” говором», – пожаловался он. Услышав этот рассказ, Горький рассмеялся: «Дорогой Феденька, так это ж был я! Меня, правда, скоро выгнали из хора, потому что голоса у меня вообще не было никакого». Вот так произошла первая встреча двух великих людей. Практически анекдот.