уда господин Путин взял кипу, которую тут же надел. Судя по тому, что она была сильно смята, он достал ее из кармана. Похвально, что российский лидер, помимо нательного крестика, всегда имеет при себе иудейский головной убор. Мало ли куда занесет судьба президента – в церковь, мечеть или синагогу?
Глава 7Муэдзин на Спасской башне
«Владимира Путина России послал Бог». Об этом 8 июля 2011 года заявил первый заместитель главы администрации президента РФ Владислав Сурков. Таким же путем, считает Сурков, на Землю пришел первый президент Чечни Ахмад Кадыров.
«Мне кажется, если Бог определил народу жить еще какое-то количество веков, то в трудный час Он ему посылает тех, кто выводит народ из тупика, из войны, из разорения, из беды, – заявил Сурков в интервью чеченскому телевидению. – И мне кажется, Ахмад-Хаджи был таким человеком, которого послал Бог чеченскому народу, чтобы вывести его из беды, в которую этот народ попал».
«Я считаю, честно говоря, и Путина человеком, который был послан России судьбой и Господом в трудный для нее час» – продолжил замглавы президентской администрации.
В заключение Владислав Сурков заявил, что, по его мнению, встреча Ахмада Кадырова и Владимира Путина также была предопределена свыше. «Мне кажется, что эти люди по определению должны были друг друга найти, потому что оба они предназначены были судьбой для того, чтобы сохранить наши народы: большой народ России и часть этого народа – чеченский народ» – заявил Сурков.
Кадыров – вице-президент РФ?
…Отношения Кремля с исламом сузились до дружбы Путина с династией чеченских президентов, а именно с отцом Ахмадом и сыном Рамзаном Кадыровыми.
Исламская политика в России играется небольшой труппой, роли в которой распределены по классическому образцу авантюрной остросюжетной постановки – от короля до прохиндея.
Взрывы в московском метрополитене заставили президента Дм. Медведева заговорить о «кинжальных ударах» против террористов. Более развернуто по поводу исламской проблемы в Кремле пока не высказались. «Развивать экономику, образование, культуру, укреплять нравственную и духовную составляющую» – вот, собственно, тот короткий набор рецептов для «больного мусульманина», который федеральная власть сочла возможным (или смогла) выписать. В таком виде эти рекомендации можно сравнить с советами вроде «полечить живот, уши, ноги и глаза».
Наполнить пустующую форму «исламской политики» своим содержанием спешат различные группы весьма неоднородного (чтобы не сказать – пестрого) мусульманского сообщества в России. Но лишь одна из этих групп продвинулась дальше публикаций в Интернете своих политических программ, начав создавать реальные политические структуры на федеральном уровне. Эту группу представляет президент Чечни Р. Кадыров.
Федеральная концепция г-на Кадырова предполагает создание «социал-федералистской партии» (СФП), которая должна в недалеком будущем образовать вместе с «Единой Россией» двухпартийную политическую систему наподобие североамериканской. Сама по себе СФП, по замыслу советников чеченского лидера, будет представлять собой аналог турецкой Партии справедливости и развития Таипа Эрдогана. Главной опорой новой партии, естественно, станет мусульманское население России. Предполагается, что лидер партии будет занимать пост вице-президента страны, который необходимо установить, внеся поправки в Конституцию РФ.
СФП будет создаваться, как говорится в концепции, подготовленной советниками Кадырова, на платформе «общемусульманской культуры», так как «ничто больше Северный Кавказ и Урало-Поволжье не связывает». Смещение акцента с религии на «культуру» означает среди прочего стремление кадыровцев ввести в исламские структуры помимо духовенства мусульманских представителей крупного и среднего бизнеса.
Впервые идея объединения российских мусульман под эгидой единой организации и единого – и, конечно, чеченского – лидера прозвучала еще в 2004 г. из уст покойного отца президента Чечни Ахмада Кадырова. Тогда же началась практика создания «представительств президента Чеченской Республики» в крупных российских центрах. Отчасти это связано с усилением позиций кавказских мусульман в целом по России. Очевидно, приближается тот день, когда Казань и Уфа уступят позиции главных мусульманских столиц Грозному и Махачкале.
Но первый шаг в создании федеральной исламской структуры был сделан в Уфе. В декабре 2009 года там встретились главы трех крупнейших организаций – Совета муфтиев России (СМР), Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) и Координационного центра мусульман Северного Кавказа (КЦМ СК). Вскоре г-н Кадыров публично заявил, что «однозначно» поддерживает идею объединения мусульман России.
На встрече было решено создать в рамках новой организации два крыла – общественно-политическое и духовное. Руководить исламской политикой страны предложено г-ну Кадырову, а духовно наставлять мусульман – главе СМР Равилю Гайнутдину. Общественно-политическое крыло воплощало тот пункт федеральной концепции Кадырова, который вводил в высокую политику представителей исламского бизнеса и чиновничества. Известный исламовед Роман Силантьев заметил, что «дополнительным, но важным бонусом для светских мусульманских лидеров стал бы иммунитет против отставок (для государственных чиновников), раскулачивания (для олигархов) и судебных преследований за хищение средств и связь с экстремистами (для общественных деятелей)».
Сразу вокруг этого объединения стали вспыхивать и разгораться скандалы, преимущественно полукриминального характера. Появились слухи о том, что главе ЦДУМ Талгату Таджуддину был предложен миллион евро отступных. (Поначалу Таджуддин упорно настаивал на том, что объединение должно проходить вокруг его «центрального духовного управления».)
Еще более невероятными казались слухи о том, что произошел «конфликт с рукоприкладством» между шейхом Гайнутдином и его советником по экономическим и юридическим вопросам Фаритом Фарисовым. Сор из мечети выносить не стали, тем более шейх предпочел не осложнять свои отношения с незаменимым заместителем. О Фарисове известно немного, в частности, то, что он мастер спорта по боксу, ранее числился сотрудником охранного агентства «Спектр». Его как-то связывали с Казанской ОПГ, возможно, на том основании, что в 1995-м, по запросу 1-го отдела РУОП Казани, г-н Фарисов был внесен в картотеку разыскиваемых Петербургским ОВД. Однако с 2000 г. он, если верить официальной биографии, уже трудился советником президента Чечни.
Понемногу стало выясняться, что продвижением кадыровской концепции по созданию федеральной партии реально занимются меньше десяти человек. Главными из них можно назвать упомянутого Фарисова и бывшего депутата Госдумы Абдул-Вахеда Ниязова, который являлся главным переговорщиком и идеологом всей этой компании.
То, что г-ну Ниязову удалось сделать невозможное – усадить за стол переговоров постоянно конфликтующих мусульманских лидеров, – является скорее заслугой его жены. Она обладает редкими возможностями, будучи одновременно племянницей Таджуддина и сестрой жены Гайнутдина. Остальные успехи по объединению полностью принадлежат самому Ниязову – 41-летнему генеральному директору Исламского культурного центра (ИКЦ).
Его незаурядные способности переговорщика отмечали разные люди. К примеру, когда ему, новоиспеченному депутату Госдумы 3-го созыва, показалось неприличным не иметь диплома о высшем образовании, он всего за четыре месяца смог «уговорить» четыре курса Российского государственного гуманитарного университета и уже летом 2000 г. приобрел квалификацию «документовода». По данным правоохранительных органов, Ниязов играл роль посредника между заинтересованными кругами Саудовской Аравии и представителями так называемого чеченского сопротивления.
Словом, Ниязов обладает фантастической способностью просачиваться в самые неожиданные места. Так, в 1999 г. глава ИКЦ создал исламское движение «Рефах». Руководитель МЧС Сергей Шойгу, возглавлявший тогда избирательный список будущей партии власти, имел неосторожность публично заявить, что «Рефах» является ни много ни мало «блокообразующей организацией «Единства». Сейчас Шойгу очень раздражается, когда в его присутствии произносят имя этого предприимчивого исламского деятеля, а сам «Рефах» давно канул в небытие.
До этого, в 1994 г., Ниязов участвовал в организации Союза мусульман России и Высшего координационного центра духовных управлений. Обе эти организации также прекратили свое существование.
В 1997 г. Ниязов совместно с радикальным муфтием Нафигуллой Ашировым организовал Межрегиональное духовное управление мусульман Сибири и Дальнего Востока. (В милицейских досье Аширов фигурирует как уголовникрецидивист: в 1971 г. он был осужден в Тюмени за грабеж, вышел из тюрьмы и тут же вновь угодил за решетку – на этот раз за хулиганство.)
Ниязов изрядно поднаторел в деле создания разного рода исламских структур. Единственная созданная им организация, которая не продается и не покупается, – уже названный Исламский культурный центр. Этот центр существует только на бумаге, как показала проверка Минюста РФ в этом году. На ее счетах – ноль, финансовых отчетов напрасно ждала налоговая служба последние три года. Список членов «культурного центра» возглавляет и замыкает один человек – его учредитель.
И когда г-н Ниязов объявил о решении ИКЦ заплатить миллион рублей за «достоверную информацию» об организаторах взрыва в московском метро, знающие люди возмутились. Если на счетах организации пустота, то не является ли такое обещание простой «уткой»? «Пиаром на крови» назвал эту инициативу, например, муфтий Петербурга Джафар Пончаев.
Однако справедливее было бы назвать эту акцию более привычным словом – «реклама». Коммерческий проект Ниязова – продажа «под ключ» исламских организаций – дело беспроигрышное. При любом исходе дела он не остается в накладе. В случае успеха СФП г-н Ниязов вслед за могущественными покровителями въезжает в Кремль и получает в пользование госбюджет. Если же новая партия проигрывает в первом туре парламентских выборов, то Ниязов небезвозмездно передает свои голоса одной из крупных федеральных структур. В последнем случае пострадают лишь личные амбиции чеченского лидера.
Мусульманская прохиндиада
Три крупных исламских организации России призвали мусульман обратить внимание на «негативную деятельность» руководителя Исламского культурного центра Абдул-Вахеда Ниязова. «Ниязов и его люди, преследуя исключительно личные, политические и коммерческие цели, создают вокруг объединения мусульман России ненужный ажиотаж» – говорится в заявлении рабочей группы с участием представителей Центрального духовного управления мусульман России, Совета муфтиев России и Координационного центра мусульман Северного Кавказа.
По мнению членов рабочей группы, А.-В.Ниязов (глава общественного крыла Совета муфтиев) и его окружение «пытались и пытаются дезориентировать и мусульманскую общественность, и государственную власть».
Группа призвала исламские организации «прекратить контакты с этими провокаторами».
«Это объединение мусульман России не их дело, их никто не уполномочил, и не им придется отвечать за этот процесс перед уммой, будущими поколениями и перед Аллахом» – заявил на пресс-конференции после заседания представитель Совета муфтиев России Рауф Забиров, зачитавший для СМИ часть принятой рабочей группой резолюции, касающуюся А.-В.Ниязова.
Участники рабочей группы также выразили мнение, что глава Исламского культурного центра, пытаясь сейчас активно инициировать объединение российских мусульман, тем самым «хочет реабилитировать себя перед властями и общественностью».
Именно А.-В.Ниязов, по мнению членов рабочей группы, в 1990-е годы способствовал расколу исламских общин.
Абдул-Вахед Ниязов прежде был Вадимом Валерьяновичем Медведевым (в 96-м взял фамилию жены). Медведев родился и вырос в Омске. После окончания средней школы служил в строительных войсках на БАМе. В 1990 году поступил в Московский историко-архивный институт, но после первого семестра был отчислен за неуспеваемость и устроился служкой в Московскую Соборную мечеть.
Исполнительный директор Международной исламской миссии Шафиг Пшихачев выразил мнение, что активность А.-В.Ниязова в последнее время может быть связана с тем, что «скоро выборы, и он, возможно, хочет в депутаты». Ш.Пшихачев добавил, что вокруг А.-В. Ниязова «постоянно раздуваются финансовые скандалы, но при этом рядом с ним оказались люди, не имеющие реального отношения к религиозной жизни».
На самом деле Ниязова вывел на федеральную политическую сцену глава МЧС Сергей Шойгу, когда ему поручили возглавить блок «Единство», предшественника «Единой России». В те годы Ниязов возглавлял карликовое исламское движение «Рефах». Сергей Шойгу, выступая на одном заседании совета движения, проходившем в «Президент-отеле», заявил, что «Рефах» является ни много ни мало «блокообразующей организацией «Медведя». На заседании присутствовал и начальник управления президентской администрации Андрей Логинов.
Шойгу возложил на Ниязова обязанность «мобилизовать голоса 20-миллионного электората российских мусульман», включил в избирательный список «Единства» и в Координационный совет блока. Между тем у Ниязова уже сложилась устойчивая репутация человека не только скандального, но и «нерукопожатного» еще в начале 90-х, когда он взялся покорять Москву, точнее – столичную мечеть.
20-летний неофит сумел в считанные месяцы подружиться с сотрудниками посольства Саудовской Аравии (КСА) в Москве. В апреле 1991 года при финансовой поддержке саудитов он создает Исламский культурный центр Москвы (в 1993 году переименован в Исламский культурный центр России (ИКЦР) и становится его генеральным директором.
Ниязов сосредоточился на совместных с саудитами проектах. Принимая деньги у восточных патронов, он на Коране обещал потратить их на возрождение ислама в атеистическом государстве. Так же поначалу считали и другие сотрудники ИКЦ.
Первые подозрения в нечистоплотности Ниязова возникли через полтора-два года. Бывший директор департамента по делам благотворительности ИКЦ Разия Халитова обнаружила немало фактов, доказывающих, что Ниязов распоряжался пожертвованиями, мягко говоря, весьма произвольно (благо у зарубежных мусульман не принято брать расписок). Значительная часть денег, предназначенных на строительство учебных заведений, по ее сведениям, ушла на благоустройство личной жизни главы ИКЦ.
В ноябре 93-го почетный президент ИКЦР Абдель Ходжа получил заявление, подписанное директорами 8 (!) департаментов ИКЦР, в котором, в частности, говорилось: «…Выражаем недоверие генеральному директору А. Ниязову и управделами ИКЦР Д. Серажетдинову (ныне председатель «Рефаха». – Авт.) Вся деятельность Ниязова и Серажетдинова, злоупотребляющих служебным положением, направлена на личное обогащение».
В марте 1994 года имам-хатыб Московской Соборной мечети Равиль Гайнутдин вынужден был выступить со своим заявлением по этому поводу, в котором, в частности, говорилось: «…за неоднократные нарушения Устава, а также за превышение своих полномочий и действий, приведших к расколу мусульманской общины не только Москвы, но и России, А. Ниязов был отстранен от занимаемого поста. Начиная с того времени, его деятельность на этом посту прекратилась и не признавалась ни мной, ни Советом ИКЦ, который был образован Московской Соборной мечетью. Считаем, что нарушение им высоких требований мусульманской морали, приведшее к столь губительным последствиям, не дает право господину А. Ниязову впредь выступать от имени мусульман и мусульманских организаций столицы и более того – России».
Ниязов моментально отмел скандальное обвинение как «преследование по политическим мотивам». Конфликт замяли, а исламский соратник Шойгу ушел от греха подальше в большую политику, где присущие ему слабости часто считаются достоинствами.
Уже в феврале 1994 года Ниязов участвует в организации Высшего Координационного Центра Духовных управлений мусульман России (ВКЦ). Через год становится инициатором создания Союза мусульман России (СМР), возлагает на себя обязанности его сопредседателя и председателя исполкома. В декабре 95-го баллотируется – правда, неудачно – в Государственную думу по общефедеральному списку СМР.
Ниязов обладает фантастической способностью просачиваться в самые неожиданные места, о чем свидетельствует и его круг знакомств. Добившись, например, аудиенции у Папы Римского, он получил от него письмо к Джохару Дудаеву. Весной 95-го Ниязов побывал у принца Агахана IV, главы влиятельнейшего ордена исмалиитов.
Этого Ниязов мог достичь, заручившись рекомендациями официальных лиц в Кремле, которым «исламский культурист» организовывал поездки в Мекку – за счет короля Саудовской Аравии.
Ниязов, будучи в составе делегации Союза мусульман России, был принят самим Виктором Черномырдиным. Глава карликового СМР великодушно пообещал премьеру передать голоса всех российских мусульман НДР, а ЧВС, видимо, поверил. С того момента свои частые вояжи по стране председатель ИКЦ совершал на авиалайнере, принадлежащем одной из дочерних фирм «Газпрома».
Летом 95-го Ниязов многажды посещал Ингушетию, Дагестан, Кабардино-Балкарию, Ставропольский край, Чечню. Встречался с Дудаевым и его ближайшим окружением. По данным правоохранительных органов, Ниязов являлся одной из ключевых фигур в решении финансовых проблем Дудаева, играя роль посредника между заинтересованными кругами Саудовской Аравии и представителями так называемого чеченского сопротивления. Чеченский информационный центр в Кракове создавался при его участии.
Как видим, диапазон полезных связей Ниязова простирается от Дудаева и Агахана IV до Черномырдина и Папы Римского. Обладая известным умением, такие связи можно легко конвертировать в наличные.
В конце марта 1996 года Ниязов обратился к Ельцину – не напрямую, конечно, а письменно через президентскую администрацию. Выразив озабоченность тем, что «фаворитами нынешней кампании являются коммунисты», он предложил амбициозный проект, гарантирующий президенту 20 миллионов голосов. Суть его заключалась в просьбе дать деньги на «организацию паломничества 1600 мусульман к святым местам ислама в Мекку, строительство и ремонт мечетей, создание религиозной передачи на РТР и выпуск мусульманской газеты тиражом 200 тысяч экземпляров».
Молодой человек был приглашен тогдашним руководителем администрации Сергеем Филатовым на Старую площадь, но бюджетные деньги не потекли рекой в кассу СМР, как рассчитывал Ниязов. Зато руководитель фракции НДР в Госдуме Сергей Беляев предоставил Ниязову помещение для штаба СМР. Пользуясь государственной, так сказать, крышей, он получил возможность брать крупные кредиты у коммерческих организаций, которые, как оказалось, контролировались чеченскими и ингушскими ОПГ.
Сладкая жизнь сопредседателя «Рефаха» продолжалась недолго. Уже в конце 96-го кредиторы потребовали: или деньги, или «секир башка». Тогда Ниязов фактически продал СМР мало известному в те годы дагестанскому авторитетному человеку Надиру Хачилаеву.
Осенью 96-го Ниязов и Хачилаев учинили скандал в Исторической мечети Москвы. Заявившись в мечеть с группой ваххабитов, они попытались выставить на улицу законного имама Махмуда Велидова. Прямо в святилище завязался кулачный бой – случай у мусульман беспрецедентный.
Пожертвовав СМР, Ниязов решил на время уйти из большой политики и отнюдь не с миссионерской целью отправился на завоевание регионов, богатых природными ресурсами. В августе 1997 года он вместе с неким Нафигуллой Ашировым организовал и провел в Тобольске так называемую конференцию мусульманских организаций Сибири и Дальнего Востока, на которую собралось около 400 человек. В милицейских досье Аширов фигурирует как уголовник-рецидивист. В 1971 году он был осужден в Тюмени за грабеж. Вышел из тюрьмы и тут же вновь угодил за решетку – на этот раз за хулиганство. Потом Аширов вошел в Совет духовных наставников «Рефаха», а сейчас называет себя муфтием Духовного управления мусульман Азиатской части РФ.
Итогом помпезной конференции явилось учреждение Межрегионального духовного управления мусульман Сибири и Дальнего Востока, главой которого был избран Аширов, а его заместителем Ниязов. Финансировать, говорили учредители, нас будут зарубежные исламские организации. Кроме того, руководство администраций нефтегазодобывающих округов якобы пообещало им безвозмездно какое-то количество нефти и газоконденсата.
Однако дармовой газоконденсат был лишь приманкой для провинциалов и ближневосточных предпринимателей, не осведомленных о прошлом этих исламских деятелей. На деле же Ниязов использовал спонсорские деньги на свои разъезды по восточным странам. Кстати, наиболее тесные связи он установил с такими фундаменталистскими организациями, как партия «Рефах» (Турция), Исламское движение (Йемен), Исламская партия Возрождения (Алжир), «Джамаат Полами» (Пакистан).
Свои деньги Ниязов и Аширов добывают совсем из другого источника.
Самое же интересное – то, что Союз мусульманской молодежи – дочерняя организация ИКЦ, созданная при непосредственном участии соратника Шойгу. Оказалось, Ниязов находится на содержании уралмашевской группировки, промышляющей фальшивой водкой. Взамен он обещал авторитетам, стремящимся в Госдуму, «обеспечить на выборах голоса ста тысяч свердловских мусульман».
Возможно, Шойгу и не подозревал о прошлом Ниязова и его братков-мусульман. Взял то, что предлагала президентская администрация. Сведущие люди рассказывали, что летом 1999-го Ниязов пребывал в совершенном унынии: на носу выборы, а финансовые потоки плывут мимо. Он уже подумывал о том, чтобы «завязать» с большой политикой, продать свои исламские организации и сосредоточиться на бизнесе. Однако ему удалось найти кого-то вблизи Кремля, чтобы выгодно продать «голоса мусульман».
А чиновники, вроде бы стоящие на страже государственных интересов, они-то навели справки о лидерах «Рефаха»? Абсолютно уверен в том, что в президентской администрации о деятельности Ниязова знали практически все.
Еще в 1994 году полномочный представитель Центрального духовного управления в Москве отправил на Старую площадь аналитическую записку, в которой, в частности, говорилось:
«…Бесконтрольная деятельность зарубежных исламских организаций и благотворительных фондов (в основном Саудовской Аравии, Пакистана и Турции), избегающих контактов с официальным духовенством, в деятельности которых четко просматриваются тенденции по созданию на территории России т. н. исламской оппозиции. Ее основными задачами являются:
а) подрыв авторитета и отстранение официального духовенства от духовного управления верующими через созданные ею ИКЦ и ВКЦ – базу «параллельного ислама», руководители которой полностью зависят от саудовских денег;
б) просвещение молодежи в учебных лагерях через призму нетрадиционных для России мусульманских канонов с последующим отбором и «полулегальным» вывозом… кандидатов для фундаментального обучения за рубежом…
в) осуществление стремления (через пропаганду единства исламского мира и высвобождения от всего чуждого мусульманам) построения исламского государства на Юге России».
Как ни странно, деятельностью Ниязова в большой степени обеспокоены официальные представители арабских государств. 4 июня 1998 года прошло заседание Совета послов арабских государств в Москве, в котором участвовали главы дипкорпусов 19 мусульманских стран – Иордании, ОАЭ, Алжира, Туниса, Сирии, Ирака, Ливана, Египта и прочих.
В повестке дня заседания рассматривался вопрос о деятельности нашего героя. Редакция располагает протоколом этого заседания. Цитируем: «Совет выразил беспокойство по поводу того, что деятельность ИКЦ активизируется только в период выборов или других политических мероприятий. Она, по большей части своей, связана с проведением провокационных кампаний по созданию исламских политических движений и партий…
За А. Ниязовым числятся и такие неблаговидные поступки, как попытка создания альтернативного духовного управления мусульман Сибири. Насильно отстраняя уже признанного муфтия, он создает прецедент раскола и раздора в рядах мусульман. Опасный характер его деятельности, основанной на обмане и мошенничестве, порочащие мусульман действия и слухи, поддерживаемые внешними силами, создают разногласия как в среде самих российских мусульман, так и затрудняют положение посольств арабских государств, нанося вред их отношениям с российскими властями и российскими религиозными кругами».
Выходит, представители арабских государств более обеспокоены деятельностью Ниязова, чем кремлевские чиновники. Хотя логика тут понятна: кремлевские чиновники приходят и уходят, а российские мусульмане остаются, и с ними надо поддерживать нормальные отношения».
В конце концов Ниязову пришлось покинуть «Единство». Он зарегистрировал так называемую «Евразийскую партию» и выступает с «инициативой» образовать «всемирный фронт по борьбе с атлантистами и их израильскими приспешниками». Ему на смену кремлевская администрация вызвала издалека другого исламского «идеолога» – Хож-Ахмета Нухаева, фигуру куда более одиозную, чем Ниязов. Нухаев выступал с докладом на конференции «Исламская угроза или угроза исламу», проходившей в «Президент-отеле».
Вообще-то список участников конференции вызывал уважение – десятки послов стран Ближнего Востока, высокопоставленные представители кремлевской администрации и правительства, духовные лидеры различных религиозных конфессий. Наверное, мало кто из них мог предполагать, что этот с виду вполне респектабельный седовласый человек – Хож-Ахмет Нухаев, числится в федеральном розыске.
Находясь в бегах, Нухаев дал интервью одной немецкой газете, в котором, не смущаясь, открыто признал то, что в конце 80-х годов создал и контролировал в Москве самую жестокую преступную группировку, состоявшую из чеченских «отморозков». На его совести десятки, если не сотни убийств. «Против их численности и мускулов мы готовы были применить холодное оружие, – говорил он о славянских «крышах». – Когда они взялись за ножи, мы их встретили огнем. Когда они взялись за огнестрельное оружие, мы уже имели капитал».
Из оперативной справки ЦРУБОП:
«Нухаев попал в поле зрения правоохранительных органов в 1988 году. К указанному периоду времени чеченские преступные группировки стали принимать активное участие в преступной деятельности на территории г. Москвы. 13.05.90 г. Нухаев и Атлангериев, а также другие наиболее влиятельные «авторитеты» «лазанской» группировки были арестованы за вымогательство, совершенное в отношении директора колбасного цеха г. Гагарина гр. Дащяна. 15.03.91 г. народным судом Москворецкого района г. Москвы осуждены к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии строгого режима. 27.11.91 г. Нухаев по фиктивным документам был получен конвоем из офицеров милиции Наурского района Чеченской республики из мест лишения свободы Хабаровского края и доставлен в СИЗО-1 г. Грозного, откуда 07.12.91 г. освобожден.
Пользовался доверием Д. Дудаева. Имел к нему свободный доступ. Поддерживал дружеские отношения с Генеральным прокурором республики Имаевым Усманом, впоследствии являвшимся председателем правления Национального банка Чечни. В период последней фазы активных боевых действий в Чечне Нухаев Х.-А.Т. выехал в Турцию, где занялся формированием теневого кабинета правительства».
И это лишь малая часть многостраничного милицейского документа, изобилующего фактами из криминальной деятельности Нухаева. По имеющейся информации, этого человека кремлевская администрация одно время рассматривала как наиболее перспективного кандидата на пост нового главы чеченской администрации.
«Хайль, Гитлер!», или «Аллах акбар!»
…У входа в конференц-зал Музея Маяковского, что в двух шагах от Лубянки, был расстелен на полу американский государственный флаг. Не ступить невозможно – вперед только прыжком, а по бокам нависают рослые парни в камуфляже. И из зала, где расселось несколько десятков таких же ребят, оглядываются оценивая: свой или в шею гнать этого «агента»?
На возвышении, за столом, сидят четверо. Один, в черном костюме, на лацкане – свастика, ведет собрание: «Наш путь – путь радикальной революции, несущей национальное и социальное освобождение… Наши союзники, в первую очередь, это исламские фундаменталисты, ведущие отчаянную борьбу против «большого шайтана». Затем ведущий пригласил к микрофону «видного представителя исламского воинства» Гейдара Джемаля.
… Появление в таком окружении 50-летнего мужчины восточной наружности, в тюбетейке на бритой голове, удивит любого. Но только не того, кто хоть немного знаком с этапами роста ультраправых в нашей стране. Еще в 1988 году Гейдар Джемаль входил в центральный совет так называемого народно-патриотического фронта «Память». Но невзлюбил его лидер «памятников» Дмитрий Васильев за излишнее мудрствование и, обвиненный в пособничестве сионизму, он был изгнан из рядов чернорубашечников. Далее следы Джемаля обнаруживаются в Астрахани, где летом 1990 года состоялся учредительный съезд Всесоюзной исламской партии возрождения. Ее штаб-квартира разместилась в Махачкале, и москвичу Джемалю отвели роль координатора отечественного движения исламских фундаменталистов. Тогда же он создал информационный центр «Тавхид» («Единобожие») и выпускал одноименные газету и журнал на русском языке.
С особым пиитетом в газете описывались достижения «исламской революции», происшедшей в 1979 году в Иране. С самим ее вождем редактору встретиться не пришлось – примерно с 1986 года имам Хомейни тяжело болел. А вот его преемник благосклонно принимал московского фундаменталиста и покровительствует ему до сих пор.
С начала 90-х Джемаля чаще можно было встретить в странах Ближнего Востока, чем на родной Остоженке. Его назначили московским представителем всемирной ассамблеи «Людей дома Пророков» – международной организации мусульман-шиитов. Он также вошел в другую международную организацию – «Исламско-арабскую народную конференцию», постоянными членами которой являются радикальные исламские движения, в частности «Хезболлах».
Частые вояжи на Ближний Восток дали Джемалю прочные связи с лидерами исламских фундаменталистов, а также существенно расширили его финансовые возможности. Вдруг он стал регулярно появляться на телеканале «Останкино». Вел исламский раздел религиозной программы «Ныне» (его эскапады против американской политики и превознесение иранской исламской революции приводили в бешенство, но лишить эфира его почему-то так и не смогли). Джемаль был постоянным автором газеты «духовной оппозиции» «День».
Верховный муфтий российских мусульман Талгат Тадджудин доверял ему некоторые деликатные поручения. И даже предоставил помещение в московском представительстве Центрального духовного управления мусульман России и европейских стран СНГ. Официально Джемаль рекомендуется как глава так называемого Исламского комитета. Духовенство, демонстративно дистанцирующееся от политики, передоверило ему представлять интересы миллиона мусульман на предстоящих выборах в Госдуму.
…Небезынтересно узнать подробности из жизни этого человека, совершившего столь извилистый путь наверх. Джемаль появился на свет в Москве в 1947 году, отец – известный азербайджанский художник Джаид Джемаль, мать – профессиональная наездница. Проучился четыре курса в Институте восточных языков при МГУ (одновременно, кстати, с Жириновским), откуда был отчислен «в связи с проявлением буржуазного национализма».
На дворе доживала свой недолгий век хрущевская оттепель. Джемаль попал в круг московской артистической богемы, из которой вышли известные ныне литераторы и художники – Сапгир, Холин, Краснопевцев, Нахамкин и многие другие «шестидесятники». Вокруг одного из них – Юрия Мамлеева, эмигрировавшего в 74-м во Францию, – сформировалось то, что сам писатель называет «шизоидным интеллектуальным подпольем».
Несколько человек, в их числе и Джемаль, изучали труды мистиков и эзотеристов, добытые с превеликими усилиями в спецхранах «Иностранки». Томящиеся в собственном соку, «чернокнижники» чудачили как могли: придумывали ритуалы, наподобие тех, что приняты в сатанинских сектах: обряды инициации (посвящения) сопровождались обильными возлияниями и употреблением наркотических снадобий.
Многие из них сгинули, а тем, кто выдержал нездоровый образ жизни, КГБ «рекомендовал» или эмигрировать, или заняться общественно полезным трудом. Мамлеев уехал, Джемаль подрабатывал репетиторством, преподавая иностранные языки. «Шизоидное интеллектуальное подполье» распалось, но именно его представители пустили в оборот идеологов «новых правых» – Юлиуса Эволу, Алена де Бенуа, Клаудио Мутти и других, которые сейчас в ходу у наиболее «продвинутых» российских неонацистов.
Для Джемаля, по его словам, настал долгий период кабинетной работы. Имея доступ в спецхраны московских библиотек, несколько лет штудировал труды упомянутых идеологов. Он сделал для себя главное заключение: сначала Россия, а затем и весь мир должны стать мусульманскими. И с 1979 года стал поддерживать тесные связи с подпольным исламским движением в Таджикистане.
Джемаль называет себя «инструментом ислама». Говорит, что сейчас религия и политика становятся синонимами, как в достохвальные времена средневекового Халифата. «На примере Афганистана, Кавказа и Балкан, – утверждает он, – видно, что время возвращается». Единственным препятствием на пути к этому видит «стремление США покорить весь мир».
Он предлагает остановить американское нашествие с помощью новой политической стратегии, получившей название «исламский проект». Объясняет: «Существует «западный проект», который опирается на общечеловеческие ценности, бесконечный прогресс. «Исламский проект» – прямо противоположен».
Вообще-то этот проект разработан в недрах упомянутой «Исламско-арабской конференции». (Кстати, ее генсек – шейх Хасан ат-Тураби – в 1990 году – по просьбе советского посла в Судане – ездил в Пакистан, где встречался с лидерами моджахедов: Хекматиаром, Раббани, Ахмед Шах Масудом. Правда, наши мидовцы не воспользовались тогда плодами этой миссии.) Об этой идеологической разработке наслышаны и российские специалисты по Ближнему Востоку.
В одной из аналитических справок говорится, что инициаторами «исламского проекта» выступили мусульмане европейского происхождения, в частности Роже Гароди, бывший член ЦК ФКП, принявший ислам. Они считают, что исламский мир должен опираться на стратегический союз с Россией. Но Москва предварительно должна пересмотреть свой «традиционно прозападный» внешнеполитический курс.
«Исламский проект» строится на идеях покойного лидера Ирана Хомейни. В своем журнале «Тавхид» Джемаль опубликовал его программное выступление, в котором, в частности, говорится:
«…Первоочередной задачей революционных народов должна быть оппозиция в сфере столкновения идеологий и культур. Сегодня мы доводим до сведения всего мира послание имама: «Мы всегда будем заклятыми врагами для тех, кто враждебен исламу». Каковы политические методы имама? «Надо срывать замыслы правящей миром дипломатии. Должны быть установлены законы Бога, осуществление которых даст миру понять, что всякие уступки исключены».
Мы жаждем мученической гибели за веру, чтобы наши сыновья и потомки могли высоко держать голову перед лицом мировой ереси».
Исламские фундаменталисты уповают на Россию как на последний бастион на рубеже «тлетворного влияния» Запада. Почему? «Западные политики все понимают, – поясняет Джемаль, – но лишены возможности действовать. Русские же мыслят штампами, но стоит их убедить, что предыдущий штамп не работает, они мгновенно переходят к другому».
Исламский комитет, который он возглавляет, как раз и создан затем, чтобы прожевать и положить в рот русским «новый идеологический штамп». И трудится Джемаль на этой ниве, не жалея ни сил, ни здоровья…
…Начиная разговор с молодыми неонацистами, Гейдар Джемаль отрекомендовался представителем некоего Восточного союза России. В Министерстве юстиции РФ мне заявили, что организация с таким названием не зарегистрирована. Однако, по данным информационно-экспертной группы «Панорама», существовал одноименный избирательный блок, который, впрочем, так и не дошел до Центризбиркома.
По нашей информации, сейчас готовятся устав и программные документы общественно-политического движения «Восточный союз России», в число учредителей которого входят Союз реалистов, Фонд развития России и, конечно же, Исламский комитет. Инициатор создания ВСР – все тот же Джемаль.
Мозговой центр Союза – «Клуб реалистов», в котором, помимо указанных лиц, состоит ряд известных аналитиков: президент Академии социальных наук Г. Осипов, директор Центра стратегического анализа и прогноза Д. Ольшанский, директор Института труда Минтруда РФ В. Куликов, гендиректор Российского независимого института социальных и национальных проблем М. Горшков. Многие члены клуба подвизаются в качестве референтов и консультантов чиновников высшего ранга. Соратник Джемаля – Шамиль Султанов – является советником лидера КРО Скокова.
«Исламский проект, – говорил Джемаль, – на глазах становится реальностью. Сейчас существует очень мощное общественное движение, поддерживаемое рядом стран, в особенности Суданом, на государственных базах которых происходит смычка всех антизападных исламских движений. Можно с достаточной степенью уверенности прогнозировать, что в ближайшее десятилетие произойдет смена прозападных режимов в исламских странах.
Исламский фактор должен стать интегральной частью внутреннего государственного строительства России. И важно обратить внимание на союз российских политических деятелей с международным исламским движением».
Цель ВСР – добиться смены внешнеполитического курса. «Мы, конечно, поддерживаем исламский проект, – говорили Джемалю некоторые чиновники, – да Козырев мешает».
Маловероятно, что высокопоставленных лиц привлекает исламский фундаментализм как таковой. Наверное, в большей степени им симпатичен «неохваченный» капитал в виде инвестиций, которые могут предоставить такие исламские государства, как Пакистан, Иран, Малайзия, вытесненные из мирового рынка «проамериканской» Саудовской Аравией. Для кого-то «исламский проект» – способ отправить в отставку министра иностранных дел. Ну и, конечно, не будет лишним миллион голосов мусульман-избирателей.
В аналитической справке, составленной специалистами по исламу, говорится:
«Исламский комитет считает возможным мобилизовать в интересах избирательного блока не менее четверти голосов мусульманской общины. ИК опирается на поддержку международного отдела Духовного управления мусульман Европы и Сибири (ДУМЕС) и является единственной структурой, способной мобилизовать электорат в сегодняшней Чечне».
…Как бы российские политики ни пытались использовать влияние и связи Джемаля в исламских регионах, он упрямо идет к собственной цели. И убеждает, надо сказать, довольно красноречиво. «Ленинский большевизм, – говорит, – выиграл потому, что идеологически был непротиворечив. Сталин потерпел крушение, отказавшись от пролетарского интернационализма в пользу советского народа. Гитлер проиграл по той же причине – его программа была эклектичной».
Что ж, Джемаль – признанный интеллектуал, и его программа-максимум по созданию «Всемирного исламского государства», наверное, «методологически выстроена» безупречно. И вполне может статься, что исламский фундаментализм на какое-то время укоренится в кремлевских коридорах.
Но, не теряя времени в пустом ожидании, Джемаль порой спускается с политического Олимпа, чтобы ощутить биение «неистовых арийских сердец». Собственно, что отделяет его от наших православных неонацистов? Ничего, кроме сотни проштудированных книг, написанных идеологами ультраправых. Но молодые, пытливые тянутся: печатают в своем журнале статьи Юлиуса Эволы «Фашизм с точки зрения правых», Алена де Бенуа «Загадка Гитлера» и многое другое, прочитанное и переведенное Джемалем еще 20 лет тому назад.
И мальчишки со свастикой, проникаясь идеей, ответствовали на той же презентации «Нации»: «Мы придем к власти любым путем, если надо – террором». А их наставник – в унисон: «Месть – это законное действие, единственное, что гарантирует нам сохранение достоинства, жизни и имущества. Басаев, захвативший заложников в Буденновске, действовал совершенно адекватно…»
В разговоре со мной Джемаль, вальяжный, постоянно уверенный в себе, вдруг задумался:
– Может, Россия – неудавшийся эскиз?.. Дело не в том, что погибнут люди, а в том, что погибнут зря.