Если уж позориться, то сразу по всем фронтам.
— Ничего такого не было. И не то чтобы я был против, во сне ты постоянно ко мне прижималась и закидывала руки и ноги на мое несчастное тело, но бледных девиц после острого отравления флорипондио я не трогаю. Увольте. На некромантию не тянет от слова совсем.
— Флорипондио? — быстро переспрашиваю я, и в голове тут же открывается нужная страница книги, где я читала про это зелье.
— Да, это, — начинает объяснения Алан.
— Я знаю, что это! — резко прерываю его. — Вопрос, как оно в меня попало?
— Совсем ничего не помнишь? — сочувствующе качает головой парень. — Теперь понятно, как можно долго оставаться безнаказанным при использовании этой дряни, если жертва даже вспомнить не может произошедшее на следующий день.
— Подожди! Нужно просто восстановить события по порядку, — говорю я и стараюсь глубоко дышать, чтобы не удариться в панику. — Что я вчера делала? Учеба, столовая, учеба, ты.
— Эй! Я тебя ничем не пичкал! Больно надо, — возмущается блондин.
— Да успокойся! Я ничего такого и не говорила, всего лишь перебираю в хронологическом порядке события. Далее был… Марк!
И тут воспоминания обрушиваются на меня, словно снежная лавина — прогулка, кафе, вновь Алан, какая-то девушка за нашим столиком, еда, Алан. А затем внезапно приступ дурноты. И Марк. В том переулке.
Липкий ужас охватывает меня, спина моментально покрывается холодным потом. Дышать глубоко уже не получается, руки трясутся, а глаза бегают по полу, не зная, куда смотреть, что способно притупить только что осознанное.
— Аби, все хорошо, — теплые объятия внезапно укутывают меня, в нос ударяет приятный сандаловый аромат, — он ничего тебе не сделал. Не бойся, посмотри дальше.
И я послушно продолжаю вспоминать. Я стою рыдаю, руки не слушаются, ноги тоже, готовлюсь к самому худшему, но внезапно кто-то оттаскивает от меня Марка.
— Ты! Ты спас меня! — кричу с огромным облегчением и утыкаюсь в грудь парня. — Спасибо. И кстати, знаешь, я хоть и восстановила в голове события, но они все равно словно в тумане, как будто ненастоящие.
— На то, видимо, и делают обычно расчет, — Алан отстраняется и отходит назад, а я по инерции еще немного тянусь к нему. — В любом случае, я тебе дал антидот, с организмом все будет хорошо, не переживай. Насчет Марка тоже не думай, с ним, я думаю, покончено.
— Покончено? — зажимаю в ужасе рот рукой.
— Да не в этом плане, — морщится Алан, — хотя даже если и так, тебе-то что? Жалко вдруг стало? Хочешь пойти утешить, да и позволить довершить начатое?
— Нет. Просто не хочу, чтобы ты из-за меня становился преступником, — честно отвечаю блондину.
— Спасибо за заботу. Но я сам о себе позабочусь. Итак, Марк вряд ли появится на занятиях в понедельник, так что отдыхай, набирайся сил, а я пошел. Дела, знаешь ли, слишком много времени потратил, провозившись с тобой.
— Спасибо! — вновь говорю парню, но тот лишь машет рукой и выходит за дверь.
Откидываюсь обратно на подушки. И волна стыда затапливает меня с ног до головы. Теперь я прекрасно понимаю женщин, которые так и не решаются заявить о насилии, чувствуешь себя, словно сам виноват. Или это общество у нас такое злое? Рассматривает всех под микроскопом, абсолютно не заботясь о внутреннем мире жертв?
Ох, пойду хоть душ приму, холодная вода должна очистить мозг.
По пути в ванную, мой взгляд цепляется за темную мужскую рубашку, небрежно накинутую на кресло. Это явно не моя вещь. Подхожу ближе и осторожно беру ее. Ой, кажется, Алан так и ушел с обнаженным торсом. Точно.
Поддавшись порыву, вдыхаю аромат, которым щедро напитана дорогая ткань. Полный соблазна пряный древесный шлейф наполняет мои легкие. У меня тут же рождаются ассоциации с благородной непринужденностью и абсолютной свободой. Эта туалетная вода однозначно очень подходит Алану. Прижимаю рубашку сильнее к телу, так приятен тонкий шелк, скользящий по моим обнаженным участкам тела. Смотрю на себя в удивлении и понимаю, что на мне надета самая нескромная из имеющихся в шкафу ночная сорочка. И осознание того, кто меня переодевал, резким импульсом стукает в голове. Перед глазами возникают уже совсем другие картинки. Я стою, опершись на парня, едва ли не сползаю вниз, но он меня уговаривает потерпеть и торопливо расстёгивает неудобные застежки, которых почему-то оказывается слишком много, потому что он нервничает. Картинка сменяется, и я лежу в одном белье, накрытая до подбородка покрывалом, но кожа вспыхивает от ощущения ночных прикосновений на бедрах, талии, груди… Было ли это до или после покрывала? Не знаю. Знаю лишь, что даже в полубессознательном состоянии хотелось продолжения, хотелось прильнуть к парню рядом, чтобы не колебался, чтобы продолжил изучать мое тело, чтобы схватил, где надо посильнее, чтобы почувствовал, что даже после Мрака, я по-прежнему отзываюсь на мужские прикосновения. Только его прикосновения.
Но ничего такого в эту ночь не случилось…
20
POV Алан
Стремительным шагом направляюсь в нашу с парнями башню, подальше от розовых соплей и единорогов, на которые обрек сам себя вчера вечером. Нет, я не о чем не жалею и явно могу записать один, ну ладно, два, нет, три хороших поступка к очищению своей ауры, но они все равно не перекроют и четверти того дерьма, что я обычно творю, чтобы вновь загрязнить собственные энергетические потоки. Но магия работает, мозги работают, тело подчиняется, к какому выводу мы приходим? Верно! К тому, что истории про связь хороших и добрых поступков с аурой волшебника — чушь! Просто нужно было придумать какой-то рычаг давления на магов, вот и все.
— О, Алан, тебя ограбили и забрали самое ценное, твою честь? — кричит на весь коридор Крис, при виде меня.
— Ага, почти, — мимолетом смотрю на себя, что не так? А, рубашку забыл прихватить, вот это я сильно торопился. — Решил провести благотворительную акцию для всех дурнушек академии, пусть хотя бы полюбуются издалека, раз потрогать никогда не смогут.
Группка девчонок, стоящих у одного из подоконников, смущенно ойкает и отводит спешно глаза после моих громких слов.
— А-хах, вот такой мне Далтон нравится, — друг подходит ближе и приветственно хлопает по плечу, — рад, что вчерашнее отпустило тебя, и ты вновь с нами.
— Ох, Крис, а отпустило ли? Или нет? Дано ли нам это знать. Не думаю, — несу откровенную дичь.
— В философы теперь подался?
— Ага. Надо ведь выбрать, чем заняться после учебы, дабы посильнее насолить папочке.
— Хорошая мысль, он точно будет в восторге, но я бы на твоем месте все же вновь задумался о работе со мной.
— Крис, — восклицаю я.
Этот разговор у нас проходит далеко не в первый раз, мне не хочется обижать лучшего друга, да что там, единственного человека, кого я могу вообще назвать другом, но мой ответ всегда категоричен. Я сразу решил, что занимаюсь нелегальными делами только пока учусь в академии, самостоятельную жизнь я нацелен строить по-другому.
— Что Крис? Знаю я, что ты думаешь, о чем мечтаешь. Так ведь можно всего лишь иногда поднимать быстрые деньги и все, на начальный капитал тебе отец все равно не выпишет долю из наследства, — пожимает плечами друг.
Да, не выпишет, и в этом заключается моя основная проблема.
Мы заходим в общую гостиную нашей башни, и от прямого ответа Крису меня спасают парни, в полном составе сидящие вокруг небольшого журнального стола.
— Какие люди! Да без рубашки! Вы только посмотрите! Малыш Алан вчера психанул, оставил нас, а сам, я смотрю, не страдал, развлекался, — ухмыляется Дик.
— Да, да, завидуй молча, — подхожу ближе и занимаю свое место. — Что обсуждаем?
— Дело, что ж еще? — загибает бровь Дейв.
— И? — спрашиваю в нетерпении. — Или мне нужно каждое слово тянуть из вас?
— Да нет, — неконфликтно отвечает парень, — просто еще не все решили. Смотри, из того что ты пропустил, самое важное — выдвигаемся завтра, не среди недели, как собирались в начале. Заказчик связался с папашей Дика и сообщил, что лучше дня нам не дождаться, к тому же он и сам очень спешит и ждать лишнее время не может.
— Так а если это чес? Если он просто нас подгоняет лишь бы ему было в кайф, — скептически спрашиваю я.
— Я не понял, ты сейчас говоришь, что мой отец врет? — Дик тут же встает на дыбы.
— Окстись, идиот, я не его обвиняю, а клиента, — презрительно отвечаю дуралею.
— Господин Пьянци не в первый раз обращается к папе, пока подстав от него не было.
— Все бывает в первый раз.
— Так! Закончили! Переливаете из пустого в порожнее, как бабки. Давайте сначала выслушаем все известные обстоятельства, а затем только будем философствовать, — резко прерывает нас Крис. — Спасибо! Так вот, Дейв с утра сгонял на место и разузнал все необходимое нам. Прошу тебя, Дейв.
— А чего он? Мы с Чарли собирались в этот раз! Мы же договаривались!
— Спать и бухать меньше надо было! Когда ночью позвонил твой отец, ты только и сумел, что нам быстро пересказать и вырубиться на груди у одной из шалав, — зло отчитывает Дика Крис. — Да и банк этот Дейву давно знаком.
— Мы идем грабить банк? Не чей-то дом, как обычно? — удивляюсь я.
— Да! Да что ж это такое! Вы заткнетесь сегодня и будете слушать? Или мы только языками собрались здесь почесать!? — возводит глаза к потолку друг.
— Продолжай, Дейв, пожалуйста, мы тебя все внимательно слушаем, — говорю я как ни в чем не бывало.
— Спасибо. Так вот банк. Он находится в Субарбе, что в тридцати километрах езды на машине к северу от столицы. Несмотря на относительную близость к большому городу, там, в Субарбе, провинция, провинцией. Но нам это только на руку. Банк маленький, всего лишь один этаж, основное хранилище тут же, чуть в глубине. Охраняют помещение два разжиревших охранника, у которых и оружия-то даже нет, так, только дубинки и рации. Сигнализация на основном хранилище присутствует, и несмотря на свою примитивность, вполне себе