Чарли тут же трогает с места и мчит во весь опор.
— И стоило устраивать это представление? — устало спрашивает Дика Крис. — Мы ведь не планировали заложников.
— Так мы ее так и не взяли. К тому же, Дейв говорил, что вчера оператор был парень, а сегодня оказалась такая аппетитная красотка. Как же мне пройти мимо? А вдруг это любовь с первого взгляда? — ржет парень. — Да и лишняя гарантия дополнительного нам времени.
Мы дружно закатываем глаза, Дик неисправим. Но главное, дело сделано.
— Брошь у тебя?
— Обижаешь, естественно, — отвечаю я и выуживаю из мешка драгоценное украшение. — Ауч. Она ударила меня током. Значит, волшебная.
— Теперь понятно, почему она вдруг понадобилась Пьянци, — говорит Дейв.
И на этой фразе меня почему-то прошибает холодный пот. Кажется, я упускаю какую-то важную деталь, настолько важную, что она может сыграть со мной опасную шутку в будущем, но какую?
— Что с тобой, Алан?
— Точно не знаю, но интуиция, она неспокойна, словно какая-то задница нам грозит из-за этой маленькой вещички.
— Да ну, брось нагнетать. Все хорошо прошло, и это главное, — хлопает меня по плечу Крис.
— Да, хорошо, — на автомате отвечаю я, но сердце так и стучит в бешенном ритме.
24
POV Абигейл
Иду рассеянно по коридорам и не вижу абсолютно ничего. Половина занятий уже прошли, Марка действительно не было видно, как и обещал Алан. Можно не вздрагивать, когда кто-то подходит сзади или обращается ко мне по имени. Судя по тому, что я случайно услышала из разговора девчонок из группы, Марк и не вернется в академию. Все в курсе из слухов, что его исключили за серьезную провинность, но никто не знает, за что именно. И я безумно этому рада. Ведь от фальшивого сочувствия к моей скромной персоне до открытого осуждения было бы рукой подать в этом случае. Но народ лишь что-то слышал про то, что Марк баловался запрещенными зельями. И все. Без подробностей.
И мне совершенно точно необходимо поблагодарить Алана.
Алан… Моя основная головная боль, мое проклятие и благословление. Совершенно непонятно у нас все с этим парнем. Вернее, не у нас, а у меня, потому что никаких нас нет и быть не может, о чем он мне и сказал в субботу ночью. Как раз во время того, как целовал мою грудь.
И я вновь проваливаюсь в воспоминания.
Перед глазами все еще стоит Пенелопа, демонстрирующая за обедом новое белье и от души веселящаяся моей реакцией, а в комнату внезапно входит блондин собственной персоной. Его не смущает, что на дворе ночь, что я практически голая в той дурацкой ночной рубашке, будь она трижды неладна. Его абсолютно ничего не смущает, как обычно. Он победитель по жизни и привык вести себя так везде и со всеми. И в тот момент времени ему надо было срочно подать меня под сливочным соусом.
Я пытаюсь его оттолкнуть, видит Мерлин, несколько раз пытаюсь, но в итоге сдаюсь. И даже с каким-то особым внутренним мазохистским наслаждением падаю на собственную кровать, чувствуя не прекращающиеся поцелуи и ласки на каждом оголенном участке тела и под тонкой тканью, практически ничего не закрывающей. Кожа в местах свежих прикосновений горит огнем, пульс разгоняет кровь по венам все сильнее и быстрее, а в самом низу живота словно разгорается большой пульсирующий шар, который в конечном счете и становится центром всех моих мыслей и ощущений. С каждой минутой, с каждым новым касанием блондина, в голове все отчетливее стучит: «Коснись там, ласкай там, войди в меня». Но он почему-то совсем не торопится, каждый раз в последний момент резко убирая руку и заводя ее за наружную поверхность бедра, постоянно лишая внутреннюю такой горячо необходимой ласки.
Мои руки рассеянно блуждают по телу парня, жадно касаясь его и исследуя каждый сантиметр идеального тела. Мой стыд не дает направлять пальцы ниже линии пупка, от которого вниз простираются кучерявые волоски, но не выдерживая напряжения между своих ног, все же делаю этот шаг, я опуская руку на внушительный бугорок в штанах, боязливо, застенчиво глажу его, а затем, постепенно осмелев, осторожно сжимаю. И тут-то и наступает неожиданный конец.
— Нет, Аби, пожалуй, я поторопился, — говорит Алан и резко отстраняется от меня.
— В смысле!? Нет! — кричу в отчаянии. — Если это из-за меня, из-за того, что я что-то не так сделала, так я научусь, правда. Ты только, эм, покажи, как, направь немного, а я дальше смогу, честно, смогу. Ведь я хочу, так хочу, чтобы у нас все получилось.
— Эх, Аби, да ведь нет никакого нас, — отвечает блондин, с жадностью засасывая мой правый сосок, а затем и левый. — Никогда не было, нет и не будет. И именно поэтому лучше нам закончить начатое сейчас, пока не стало слишком поздно.
И после этого парень встает с кровати и решительно направляется к двери, обернувшись лишь у самого выхода.
— Помоги себе рукой, как уже делала однажды, или душ прими, тоже неплохо помогает, — произносит и резко уходит.
— Ааа! — кричу я в пустоту, залившись румянцем одновременно и от смущения, и от злости на парня.
Да, ночка выдалась та еще. Хорошо хоть в воскресенье можно было выспаться и хорошенько все обдумать. Только, какой в этом толк? Абсолютно никакого на самом деле. Так как сегодня понедельник, и весь мой оплот уверенности и независимости канул в лету вместе с воскресным днем. Потому что стоит появиться Алану, как я тут же буду готова растечься перед ним лужицей, лишь бы только он обратил на меня свое внимание. И мне уже абсолютно все равно, даже если у нас будет один секс, если я стану всего лишь одной из многих его подружек для ни к чему не обязывающего перепиха, мне все равно.
Ведь я, кажется, слишком сильно стала зависимой от наваждения по имени Алан Далтон. И да, естественно в глубине души я активно лелею призрачную надежду стать для него единственной и настоящей девушкой, а не периодической партнёршей.
— Привет, — как всегда вовремя появляется блондин и садится рядом со мной за стол.
25
— Привет, — как всегда вовремя появляется блондин и садится рядом со мной за стол.
Я на миг замираю, пристально вглядываясь в парня и не решаясь что-либо сказать. Мозги набекрень, в голове пустота.
— П-привет, — наконец выдавливаю из себя.
Он ничего не отвечает, готовится к занятию. У нас зелья по расписанию, и здесь Алан всегда очень собран. А я сижу и пялюсь на него как последняя идиотка, даже рот, кажется, приоткрыла. Вдруг мой взгляд пересекается с Пенелопой. Она сидит впереди в соседнем ряду и наблюдает за мной. И что такого есть в ней, чего нет у меня? Большая грудь? Опыт? Яркая внешность? Внезапно девушка облизывает свои губы и посылает мне томный взгляд, как бы невзначай проводя по своему телу руками, а затем ухмыляется, словно отвечая на мой невысказанный вслух вопрос. Сучка. Она что, мысли мои читает?
— Абигейл, вернись, пожалуйста, к корню милефолиума, завязывай переглядываться с Пенелопой, — говорит мне на ухо Алан.
От чего я вздрагиваю всем телом и, конечно же, покрываюсь ярко-красным румянцем, но от подружки блондина отвлекаюсь, некоторое время интенсивно разминая растение в ступке, так, словно это оно виновато во всех моих неудачах.
— Расслабься. Ты прекрасна, честно. Если хочешь знать правду, твой типаж мне больше по вкусу, — вновь звучит над моим ухом.
Медленно поднимаю на парня взгляд и молча шокировано смотрю. Неужели он?
— Нет, Абигейл, я не могу слышать мысли, у тебя на лице все написано. Работай над мимикой, если не хочешь, чтобы окружающие читали тебя словно открытую книгу. Вон, и Пенни поняла, о чем страдает твое невинное сердечко, и не преминула поиздеваться.
На фразе «твое невинное сердечко» у меня непроизвольно дергается глаз. Обозвал, так обозвал.
— Хм, — хмыкаю и демонстративно отворачиваюсь от парня, с большим ожесточением принимаясь за свою работу.
— Перестань дуться, тебе не идет. Мне нравится твое милое личико, — продолжает шептать мне на ухо Алан.
— Ха! Ты в субботу позорно сбежал, — гневно шиплю на него. — Так что не надо мне тут заливать!
— Я бы попросил! — наконец и парень выведен из равновесия, не только я бешусь. — Я позорно ни откуда не сбегаю! Запомни это раз и навсегда, если хочешь, чтобы я продолжал с тобой разговаривать.
— А что тогда это было? Внезапно вспомнил, что булочки подгорают?
— Какие еще к Мерлину булочки?
— Не знаю, тебе лучше знать, какие ты там готовил.
— Что за бред ты несешь? Мозги за выходные растеряла?
— Что!? — последнее высказывание парня возмущает меня до глубины души. — Если я растеряла мозги, то ты точно растерял что-то в штанах.
Говорю и высоко задираю нос. Мол, знай наших.
И тут внимание, реакция Алана. Три. Два. Один.
— Совсем оборзела, сука, — парень хватает меня за руку и с силой прижимает к себе, со злостью выплевывая каждое последующее слово. — Ты на что намекаешь, тварь? Значит, я что-то растерял в штанах, да? А может, мне стоило растерять еще что-нибудь, например, в том переулке, откуда я тащил тебя до самой академии? Или когда отправился к ректору, чтобы снова спасти твою неблагодарную задницу? Что вообще с твоими мозгами и языком за одно долбанное воскресенье произошло!? Настолько обиделась, что не оттрахали, как очередную девку? Или ты наивно полагала, что у нас любовь, отношения и прочая лабуда, что со мной позволительно разговаривать в подобном тоне, так как Алан типа на самом деле внутри бесхребетная боязливая милашка? Так я тебе скажу, нет, нет и еще раз нет! Нет между нами ничего, не было и не будет. А то, что я тебя, тупая ты сука, не лишил девственности в субботу, можешь причислить к еще одному моему благородному поступку. Сможешь подарить свою невинность мужу, и не придется потом бегать униженно за мной, когда на следующий день я на тебя даже не взгляну.
Блондин отпускает руку и слегка отталкивает меня от себя, резко поворачиваясь к кипящему зелью. А меня в прямом смысле трясет. Столько эмоций, пульс вновь зашкаливает, и я совсем не знаю, что сказать. Черт, да я даже не могу понять, что я чувствую после этой тирады? Обиду? Да, есть такое дело. Кому ж понравится, когда тебя называют «тупой сукой» и «тварью». Но в то же время я сама виновата в том, что спровоцировала блондина на эту речь, специально перегнула палку. И ведь в конце проскочило самое главное — он вновь обо мне заботится! Переживает, что случись все между нами тогда до конца, и я буду страдать. Осознание этого факта моментально окрыляет меня, и даже возвращает на мое лицо улыбку. Мысль о том, что точно также Алан может заботиться о своем личном комфорте, я сразу гоню прочь.