— Пошли? — возвращает меня из дум Алан.
— Конечно.
Больше я к нему не пристаю с расспросами. Для себя я сразу все решила, наверное, еще тогда на лестнице, а остальное неважно. К тому же находясь в неведении гораздо легче убедить себя в том, что они завязали или обязательно завяжут.
Да и у меня проблемы сейчас гораздо серьезнее.
— Ааа! И почему я такая бедная! — сижу и уже пару часов чуть ли не рыдаю над собственным гардеробом.
Ну как гардеробом, так, жалкой кучкой вещей, привезенных из дома. И насчет бедности я, конечно, преувеличила, но так как даже до среднего уровня жизни местных студентов нашей семье далеко, получается, что я бедная по сравнению с ними.
Никогда не волновали меня такие вещи, но этот дурацкий бал предполагает шикарное вечернее платье, а что делать, если у меня даже нешикарного нет, никто не рассказал.
Честное слово. Подобные мероприятия — это дополнительная насмешка над людьми, не имеющими возможность дорого одеваться. Словно специально так задумано, чтобы лишний раз подчеркнуть разницу между слоями общества, между бедными и богатыми, аристократами и простыми людьми. Ах да, есть ведь еще так называемая серединка, середнячок, который вроде как ни туда и ни сюда толком не отнесешь. И особое надменное отношение у сильных потомственных магов к людям, в чьих жилах не теплится и маленькой искры дара.
Как же много несправедливости вокруг. Осталось мне сделать транспарант и выйти на одиночный пикет скандировать: «Даешь равноправие и свободу всех слоям общества!». От души позабавлю народ.
Так и вижу, как ректор Адамс подходит и говорит.
— Мисс Листос, в чем, собственно, ваше недовольство? Вас приняли в лучшее учебное заведение для потомственных магов. История академии очень богата, но раньше в ней не водились люди вроде вас, а теперь наши двери открываются для таких с распростертыми объятиями. И об отсутствии какого такого равноправия и свободы у разных слоёв общества речь, позвольте поинтересоваться?
И я такая буду хлопать глазами, краснеть и понятия не иметь, что же мне ответить. Потому что он прав, Мерлин его подери, прав. И я сейчас рассуждаю, как завистливая обиженная на весь свет сучка.
— Или, быть может, мы должны перекраивать и дальше наши многовековые традиции, отменяя привычные мероприятия, только потому что жалкая кучка их десяти человек не знает, как себя там вести и что надеть?
И снова ректор нет, вы правы, ох, как вы правы.
И можно и дальше продолжать лить слезы, стенать и жаловаться на судьбу-судьбинушку нелегкую. А можно взять себя в руки и снова методично полазить среди вещей, да и найти-таки что-то наиболее презентабельное. В конце концов, я не обязана выглядеть, как какая-нибудь Пенелопа, да никто и не ждет от меня этого. Я надеюсь. Буду выглядеть, как Абигейл Листос. Большего мне не надо.
51
Не смотря на браваду накануне, я очень нервничаю. Уже раз десять подходила к зеркалу с твердым намерением переодеться и вообще никуда не ходить. А что если я буду самой вульгарной на этом вечере? Что если они меня неправильно поймут? Высмеют? И будут правы.
Ох, к такому меня жизнь не готовила. Опускаю лицо на ладони и стою так некоторое время, снова жалея себя.
Вот же черт, я ведь накрасилась! Срочно убираю руки!
— Тук, тук, — раздается тихий, но уверенный стук в дверь.
— Минуту! — кричу я и теперь уже точно в последний раз опускаю глаза на собственное отражение в зеркале.
И почему у меня нет платья из сна! И прическа так и не получилась высокая. Сокрушаюсь напоследок, выдыхаю и уверенным шагом подхожу к двери.
Пожалуйста, только бы я не выглядела самой распутной в своем серебряном платье выше колен! Возвожу глазу к потолку напоследок и резко открываю дверь.
— Привет, — здороваюсь первая, хочется куда-то срочным образом перенаправить свои мысли и чувства.
— Здравствуй, — улыбается Алан. — Чудесно выглядишь.
— Правда? — радуюсь я, как ребенок. — А тебе не кажется, что? — ну уж нет, обрываю себя на полуслове. Далтону явно ни к чему знать мои глупые душевные метания. — Хотя нет, ничего. Спасибо, ты тоже отлично выглядишь. Пойдем?
И я быстро выхожу в коридор и захлопываю дверь, чтобы не передумать и не остаться в этот вечер в комнате.
А Алан действительно отлично выглядит. Нет, не так, он выглядит не просто отлично, он ослепителен! Темная рубашка с темно-серыми словно дымка разводами идеально подчеркивает цвет глаз парня. Волосы как обычно приковывают взгляд своим блеском и нарочитой небрежностью. На лице блондина блуждает слегка скучающая ухмылка, словно скрывая за собой какую-то тайну, что еще сильнее приковывает взгляд.
И я. Тощее создание с огромными глазами и непослушной копной волос плетусь рядом. Шикарно. Просто шикарно.
— Расслабься, пожалуйста, ты действительно очень красивая, хорош уже пожирать меня глазами, неудобно даже мне становится, — шепчет Алан на ухо.
Ой. Кажется, для кого-то я открытая книга.
Мы входим в общий зал, и мое сердце непроизвольно замирает. Как же здесь красиво, все так преобразилось буквально за одну ночь. В стороне стоят столы с закусками, над потолком мерцает таинственный свет. Красота. Музыки пока не слышно, зато люди постепенно собираются.
И наконец я могу вздохнуть поистине с облегчением. Мало кто из девушек надел совсем уж вычурные вечерние наряды, общий стиль скорее близок к моему, нежели высокосветскому.
— Успокоилась? — усмехается блондин, приподнимая одну бровь.
— Д-да, спасибо, — в смущении покрываюсь румянцем.
— Вот и славно. Пошли пока поедим. Все равно первое по графику мероприятие — это выступление ректора Адамса с речью. Пока этого не произойдет, они все будут бояться подходить к еде. Не спрашивай меня почему, не знаю. Возможно, считают, что так правильно по этикету, хотя я с ними не согласен.
Послушно киваю и иду за Далтоном. Но вряд ли с такой нервозностью мне хотя бы кусок в горло полезет.
Наконец на небольшое возвышение, используемое в данный момент вместо сцены выходит ректор Адамс.
— Рад приветствовать вас всех сегодня здесь! Часть учебного года уже прошла, и кто-то с удивлением открыл для себя мир учебы, а кто-то с грустью понимает, что совсем скоро покинет стены этого заведения, ведь на протяжении нескольких лет Сортиледжио являлся его домом.
Мужчина продолжает что-то говорить, но я уже не слушаю, переключаюсь мыслями в себя. И хотя слова в общем-то очень стандартны и даже где-то банальны, но он прав. Дом. Разве я вспоминала должным образом о доме в эти месяцы? Нет, нисколько. Более того, мне абсолютно не хочется возвращаться в свой жаркий городок и снова ловить там большое и жирное ничего.
Гораздо заманчивее остаться в столице и попытаться из множества возможностей смастерить что-то действительно стоящее.
Ну и Алан. Конечно, Алан. Он бы точно никогда не появился на пороге моего дома, максимум каким-то странным попутным ветром его занесла бы нелегкая в родительский минимаркет. И то даже моя бурная фантазия с трудом может смоделировать условия для подобной определенно из ряда вон выходящей ситуации.
— Потанцуем? — блондин слегка наклоняется вперед ко мне и протягивает руку.
— Эм, прости, что? — не сразу выныриваю из собственного подсознания.
— Говорю, потанцуем? — терпеливо повторяет свой вопрос Алан, естественно с привычной легкой усмешкой на губах. — Адамс закончил речь, музыка началась.
— Ах да, конечно.
52
POV Алан
— Потанцуем? — повторяю свой вопрос, с улыбкой окидывая девушку взглядом. Смешная она, все-таки.
— Ах да, конечно, — тут же смущается, почувствовав свою оплошность, и скромно протягивает свою руку.
Веду ее на середину зала, разворачиваю лицом к себе и тесно прижимаю, испытывая стойкое чувство дежавю, словно это уже было с нами когда-то…
— Прямо, как во сне, да? — тихо спрашивает она, широко распахнув свои доверчивые глаза.
Вот же черт, совсем забыл про те навязчивые сны. Хорошо, что они прекратились, ведь так и непонятно, откуда у них ноги идут.
— Возможно, я плохо помню, — отговариваюсь я.
Совершенно не хочется вспоминать тот наведенный бред, да и девчонке не к чему их идеализировать, но она, кажется, уже решила иначе.
— А я помню, — мечтательно протягивает Абигейл. — Платье у меня там красивое, и прическа такая идеальная.
Ах вот оно в чем дело, ну, конечно, платье и прическа, что еще нужно для женского счастья.
— В этом коротком ты мне больше нравишься, да и волосы, — пропускаю тяжелую копну сквозь пальцы, — они шикарны, их ни к чему сдерживать заколками.
Абигейл смущенно улыбается и опускает глаза в пол. Мне не жалко комплиментов. Пусть будет полноценный праздник у нее.
Кружа девушку в незамысловатом танце, оглядываюсь по сторонам. Все такие нарядные, радостные, многие даже убрали привычную спесь со своих обычно надменных лиц. Пенелопа… Пенелопа, конечно, нет. Стоит одна у стены и злобно смотрит прямо на нас. Неужели не нашла себе кавалера? Да и подружки покинули.
Печальное зрелище.
Вскоре мне становится скучно. Абигейл же только сильнее входит во вкус. Ее танец за танцем, мой коктейль за коктейлем. Печально только, что этим разбавленным пойлом не напьешься.
— Аби, детка, я устал, может, пора приступать к следующей части вечера? — говорю наконец девчонке.
— Ну, Алан, мы здесь всего лишь два часа как, — хнычет та.
— Вот именно, целых два часа! Да я на семейных мероприятиях ни разу столько времени не проводил.
— Но это мой первый бал, здесь так интересно, красиво, здорово, просто совершенно не хочется уходить, — продолжает канючить она.
— Хорошо, — спокойно встаю и продолжаю, — побудь тут, повеселись, ты это заслужила, а я ухожу. Если что, ты знаешь, где меня найти.
И действительно шагаю на выход из зала, не оборачиваясь. Хоть выпью по-человечески, пока Абигейл будет бороться с собственными желаниями. Главное, чтобы не очень долго шла, а то рискую переборщить с виски и улечься спать, слишком сегодня тяжелая ночь была. Все время перед глазами словно б