— Ты сможешь когда-нибудь меня простить? — поднимая глаза, полные надежды, спрашивает Пенелопа.
— Я уже простила.
И это правда. Зла я на нее держу. Да и она вроде искренна сейчас.
И наконец мы все садимся в машину и уезжаем. Не думаю, что буду когда-нибудь скучать по этому гигантскому особняку.
65
Как же я, оказывается, люблю стены Сортиледжио. После опасного приключения прям-таки готова каждый камушек в них расцеловать. Конечно, не буду так делать, народ пугать. Но все равно какое прекрасное это слово «свобода»!
— Алан! Алан! Постой! Да постой же ты, — вижу в коридоре стремительно удаляющуюся знакомую спину. — Алан!
— О, Аби, привет, — несколько отстраненно приветствует меня парень. — Я задумался, не сразу услышал.
— Ничего, бывает. Особенно после нашей веселой ночки, да? — легонько толкаю парня в плечо.
Но он моего приподнятого настроения не разделяет, только сильнее хмурится. И тут меня внезапно осеняет.
— Алан, даже не вздумай винить себя в произошедшем, слышишь? Не смей! — говорю, проникновенно заглядывая парню в глаза.
Мне очень важно достучаться до него сейчас.
— Ага, конечно, — горько усмехается тот. — Можно подумать, встречайся ты с каким-нибудь ботаником, то также прошла бы через похищение.
— Слушай, кто знает, как оно было бы. Можно гадать долго. Посмотри на все с другой стороны, ботаник не смог бы спасти меня от такого как Марк! — вижу скепсис на лице блондина и продолжаю. — Да и вообще, стоит ли тратить время на все эти пустые если бы да кабы, не лучше ли пытаться корректировать свое будущее поступками в настоящем.
Алан задумывается, на миг в его взгляде мелькает что-то темное, но вскоре его лоб разглаживается, и он отвечает мне.
— Да, пожалуй, ты права. Так и поступим.
Берет наконец за руку и ведет на занятия.
Следующие несколько дней должны казаться идеальнейшими в моей жизни. Алан все свободное время проводит со мной, мы много разговариваем, целуемся, занимаемся любовью. В учебе все хорошо, погода, и та установилась солнечная, что крайне редко для столицы. Да я даже с мамой нормально поговорила спустя столько времени. Мне показалось, она начала свыкаться с мои выбором наконец-то. В общем, не жизнь, а сказка. Но какой-то проклятый червячок почему-то упорно поедает изнутри.
Что не так? Последствия стресса? Или интуиция навязчиво намекает о себе и каком-то очередном не очень хорошем событии? Еще и сны с огромной яркой луной, где Алан уходит от меня на ее свет, мучают все сильнее. Теперь мой мозг их подсовывает по несколько раз за ночь. Еще немного и придется просить снотворное зелье в больничном крыле.
— Эм, а ты поедешь к родителям на каникулы, да? — задаю давно интересовавший меня вопрос Далтону.
Половина учебного года позади, и заслуженный зимний отдых не за горами.
— Да, наверное, — пожимает плечами Алан. — Раньше я так всегда делал.
— Знаешь, раньше ведь у тебя не было серьезных отношений с девушкой. — кручу узоры пальцем по груди парня. — И у меня в городке тепло. Может, ты захотел бы, ну, я не знаю, увидеть его.
Скомкано завершаю предложение, и вся покрываюсь румянцем.
Далтон внимательно смотрит, и снова я почти уверена, что вижу то самое темное, плещущееся на дне его глаз. Но, как и в прошлый раз, он быстро возвращает себе привычный беззаботный вид.
— Не знаю, малыш, посмотрим, — целует в макушку и резко встает. — Мне нужно бежать, я заскочу к тебе вечером, хорошо? Поговорим.
Поговорим?
И что это означает? Почему-то внутри все сразу обрывается от одного такого простого слова.
Стоит ли добавлять, что вечер я ожидаю в очень нервном состоянии, молниеносно накручивая себя от режима «не было у Алана в словах никакого скрытого подтекста» до «будет жопа».
— Стук, — блондин традиционно один раз оповещает о своем приходе и только потом открывает дверь.
— Я скучала, — кидаюсь парню на шею.
Виделись вроде недавно, но из-за всех этих ожиданий неизвестного испытываю физическую потребность выражать свои чувства более активно.
— Ясно, — отвечает Алан и мягко отдирает меня от себя.
И по этому одному жесту можно сразу понять, что сейчас будет происходить «вариант номер два».
— Что-то случилось? — спрашиваю, улыбаясь через силу. Если делать вид, что все хорошо, может, оно так и будет?
— Нет. То есть да. То есть не совсем. Не знаю, короче, — раздраженно отвечает блондин. — Всего лишь поговорить надо.
— Что ж, говори, — скрещиваю руки на груди, непроизвольно принимая защитную позу.
— Я много думал эти дни и пришел к выводу, что тебе не стоит встречаться со мной. Я слишком опасен.
— Это бред! — возмущенно восклицаю я. — Все, что могло произойти плохого, уже произошло. Ведь ты завязал с кражами, верно?
— Завязал.
— Ну! И все. Теперь все будет хорошо! Что ты там себе напридумывал? Алан, — нежно беру парня за руку, пытаясь достучаться.
— Нет. Не будет, — он вытаскивает свою руку. — Я принял решение, и оно не обсуждается. Возможно, тебе сейчас кажется, что я не прав, что слишком жесток, но потом ты поймешь. Мой мир не для тебя. Если не проблемы с такими как мистер Рико, то всегда остается общество чистокровных аристократов, к которому я принадлежу по праву рождения. Я не хочу подвергать тебя лишним насмешкам и унижениям в нем.
— Ничего. Я справлюсь! Это же такая ерунда, если мы вместе! Если нужны друг другу! — проникновенно говорю. — Подожди. Или дело на самом деле в том, что я не нужна тебе в твоем мире, да? Ведь иначе тебе было бы все равно на их мнение. Я не достаточно хороша для тебя, верно? Хорошая девочка, чтобы пообщаться в академии, но совсем не та, которую хочется ввести в свою жизнь, правильно?
Некоторое время Далтон молчит. А я отчаянно молюсь про себя, чтобы не оказалась права, чтобы все мои домыслы были ложными, хотя в глубине души ощущаю, что все именно так и есть. Ведь я с самого начала догадывалась, что так будет.
— Да. Все верно. Именно так и есть, — отрывисто отвечает блондин. — Надеюсь, на твое понимание и благоразумие. С собой, пожалуйста, не делай ничего плохого, у тебя есть семья, да и парень подходящий обязательно встретится еще.
Алан произносит какие-то банальные фразы, а все мое тело охватывает агония. Сантиметр за сантиметром, клеточка за клеточкой она беспощадно поглощает меня.
— И давай без сцен, ладно?
Только и нахожу в себе силы на то, чтобы кивнуть. После чего блондин молча уходит. А я стою еще несколько минут в оцепенении, вдруг он сейчас вернется и скажет, что пошутил, передумал, да что угодно!
Но. Нет.
Я одна.
И только сейчас я позволяю себе наконец отчаянно забыться в рыданиях.
66
Несколько лет спустя
Ах. Здесь даже пахнет по-другому. Вроде тот же самый океан, просто с другой стороны, но все-таки аромат иной. А город! Как давно я ждала встречи с ним. Оказывается, совсем не отдавала себе отчет, что я скучаю по родной стране, по хмурой сырой столице, по маленькому жаркому Пекуено-сити. И наконец я возвращаюсь!
Наш лайнер причаливает, и пассажирам разрешают сходить вниз. С собой у меня только ручная кладь, багаж доставят сразу в квартиру, я решила потратиться немного на комфорт. Поскольку…
— Мама! Мама! Как здесь чудесно! А мы к бабушке и дедушке поедем? А они здесь живут? А тетя Пенни нас встретит? А здесь всегда тучи? А солнце будет?
— Тише, тише, милая, — со смехом пытаюсь остановить словесный поток дочери, — я ведь не смогу ответить на все твои вопросы, если ты не будешь делать между ними перерывы. Элементарно забуду, что было в начале.
— Ладно, — затихает ненадолго моя девочка. — Тетя Пенни!
А затем, увидев кого-то в толпе, бросает мою руку и мчится вперед, ловко юркая среди людей.
— Анита! — только и успеваю я, что всплеснуть руками и ринуться за дочкой.
Ну я ей устрою! Сколько раз говорила, что нельзя сбегать, это опасно, а она снова за свое!
— Анита, — добегаю-таки до своей девочки, — ты что творишь!?
— Не ругайся, Аби, она меня увидела просто. Снова раньше всех заметила, наш маленький зоркий глаз.
— Пенелопа! Как же я скучала, — с жаром обнимаю девушку, ставшую моей лучшей подругой. Да что там, единственной!
— Дорогая, я тоже. Хорошо, что уговорила отца перевести тебя сюда. Ты бы слышала, как он бурчал. «Пенелопа! Никакой ответственности! Сначала даешь мне ценного сотрудника, я привыкаю к ее безупречной исполнительности, да так, что и шагу не могу ступить, не посоветовавшись, а потом требуешь вернуть на родину. Это неслыханно!», — Пенни очень похоже копирует интонацию своего отца.
— Не думаю, что мистер Вальтер настолько ко мне привык, у него полно других чудесных помощников, да и мне пора было сменить вид деятельности, — с улыбкой отвечаю подруге.
— Нет, он не просто привык, ты для него сотрудник номер один, я серьезно! — делает круглые глаза Пенелопа. — И потому я присмотрела вам с Анитой чудесную квартирку недалеко от себя.
— О, как же нам повезло с тобой.
И это истинная правда. После того, как Алан объявил, что я ему не подхожу, именно Пенни помогла справиться с накатившей на меня депрессией и апатией, именно она вытаскивала из собственного эмоционального омута, и именно она помогла договориться с ректором об удаленной учебе в связи с переездом за океан. Куда, кстати, она же мне и помогла устроиться. Ведь на тот момент у меня шел уже пятый месяц беременности, и скоро этот прелюбопытнейший факт было бы невозможно скрывать простым отводом глаз. Но Пенелопа подсобила и тут.
В фирму ее отца в новый заокеанский филиал меня приняли сначала простым помощником секретаря, платили более чем скромно, но я ведь неизбалованная, по меркам Пекуено-сити мой заработок был весьма достойный. А главное, на работе позволили спокойно закончить учебу и дали целых два полностью оплачиваемых месяца отпуска, когда подошел мой срок рожать. Для кого-то мало, но я знала, что я единственный добытчик в нашей маленькой с дочкой семье, так что рассиживаться долго дома все равно не смогла бы себе позволить. Потому, далее была няня, найденная не без помощи все той же Пенелопы, приплывшей к нам для поддержки на первое время, и мой возврат на работу. Где я уверенно карабкалась по карьерной лестнице только наверх.