В некоторых случаях болезнь быстро прогрессировала. И менее чем за неделю больные умерли. Другие выздоровели, так и не узнав, какие молитвы или методы лечения (кровопускание, клизмы, промывание желудка, хинин, потогонные и противоспазматические средства) их исцелили [2]. Медленно, но верно таинственная болезнь распространялась по острову. Довольно скоро уже у каждого жителя острова был родственник или знакомый, который от нее погиб. Британские и португальские чиновники Кабо-Верде подсчитали, что из 4395 обитателей Боа-Вишты погибло 311 человек. Практически две трети населения были заражены [3].
Когда на острове разразилась эпидемия, на нем не было никакого органа здравоохранения, который занимался бы сбором информации о том, где началась лихорадка и каким образом распространялась. Вместо этого ходило множество слухов – фрагментарных свидетельств, из которых обитатели острова складывали историю. Дюжина больных солдат на британском судне; дочь прачки, умершая после черной рвоты; чернокожий караульный, подхвативший лихорадку после того, как помогал отнести два трупа для захоронения.
«Эклер» покинул Англию в ноябре 1844 года и добрался до побережья Западной Африки в январе 1845 [4]. В течение нескольких месяцев корабль ходил туда‑сюда вдоль побережья. От него также отходили маленькие лодки, патрулировавшие реки в поисках следов незаконной работорговли. Миссия оказалась безрезультатной. И это означало, что экипаж корабля не получит вознаграждения. Некоторые из членов экипажа спали на лодках, а порой и на берегу. Одну часть из них сразил понос, другую – жар, а кто‑то даже умер. Но сперва штатные врачи не придали этому значения. В общем и целом врачи военно‑морского флота, равно как и обыватели, понимали, что многие моряки, отправлявшиеся в далекие плавания к неизвестным землям, рано или поздно заболеют и умрут. Обычно возвращалась домой лишь половина уплывших людей.
В июле корабль добрался до Сьерра-Леоне, где царил сезон дождей. Здесь экипажу пришлось заниматься разборкой другого британского корабля, «Альберта», участвовавшего в окончившейся катастрофой Нигерийской экспедиции 1841–1842 годов. Некоторое количество деморализованных моряков сошли на берег на побывку, несколько человек дезертировало. В конце июля «Эклер» наконец покинул Сьерра-Леоне. И вот тут лихорадка уже разыгралась не на шутку. Множество матросов заразилось, особенно тех, кто сходил на берег. Семеро умерло. Им поставили диагноз «перемежающаяся лихорадка» – обычная болезнь для регионов с тропическим климатом.
Теперь на борту бушевала лихорадка. Корабль загрузился углем на острове Горе, в центре международной работорговли в Сенегале. Но французские власти не позволили судну войти в док. И тогда «Эклер» отправился к архипелагу Кабо-Верде.
Когда 21 августа 1845 года «Эклер» добрался до Боа-Вишты, капитан предупредил португальские власти, что на борту разразилась лихорадка и что, наверное, им нужно пройти карантин. На борт поднялся местный британский хирург, доктор Кенни. Кенни диагностировал людям обычную береговую лихорадку, которая считалась незаразной, и власти впустили корабль в док. Сначала члены экипажа оставались на корабле, но, по мере того как болезнь прогрессировала, их переместили в полуразвалившуюся крепость на маленьком острове в гавани. Там больных и здоровых разместили отдельно. Офицеров отправили в главное поселение острова, Сал-Рее, а некоторым солдатам дали отгул, разрешив прогуляться по городку. Несколько десятков местных работяг отмыли и покрыли известкой корабль, а также пополнили запасы угля и свежей воды. Британский консул собрал с десяток мешков с грязным офицерским бельем и раздал все это добро местным прачкам.
Тем временем лихорадка продолжала распространяться среди экипажа «Эклера». Возникло еще шестьдесят случаев, более двух десятков человек умерло, включая помощника хирурга. Заболел и сам капитан. 13 сентября 1845 года, через три недели после того, как корабль причалил к Боа-Виште, было принято решение возвращаться в Англию. Члены экипажа, больные и здоровые, покинули крепость и снова взошли на борт корабля. «Эклер» отправился в Англию, построив маршрут через Мадейру. Во время плавания умер капитан и еще двенадцать членов экипажа.
28 сентября 1845 года «Эклер» вернулся в Англию, и судно некоторое время простояло на карантине. На борту продолжали умирать люди. Разгорелись страшные споры по поводу необходимости карантинных мер. Пресса, профессиональные члены медицинского сообщества, а также военно‑морские власти – все спорили о том, что нужно сделать. Различные варианты действий опирались на финансовые последствия карантина, заразность болезни и ответственность перед находящимися в отчаянном положении моряками. Наконец, выжившим членам экипажа (они составляли треть от того количества, что покинуло Англию годом ранее) разрешили сойти на берег [5].
Тем временем эпидемия лихорадки охватила Боа-Вишту. Местные полагали, что болезнь привезли на борту «Эклера», и требовали от Британии компенсации, но португальское правительство не хотело подрывать отношения со своим союзником и отказалось возлагать вину на британский корабль. Британцы же решили в любом случае провести расследование, чтобы снять с себя все подозрения, которые могли привести к еще более строгим карантинным мерам по отношению к британским кораблям [6]. Сэр Уильям Бернетт, главный врач Медицинского управления военно‑морского флота, поручил проведение расследования судовому хирургу Джеймсу Ормистону Макуильяму. Макуильям отправился в Кабо-Верде изучать вспышку заболевания.
Для составления отчета Макуильям опросил более сотни обитателей Боа-Вишты. Почти все они были представителями расовых меньшинств. Также среди них было более десятка рабов.
Население архипелага Кабо-Верде на тот момент по большей части состояло из афропортугальцев – потомков порабощенных африканцев и португальских переселенцев. По свидетельствам Макуильяма, население Боа-Вишты включало в себя 434 раба, 3875 свободных коренных жителей, 84 европейца и 2 американца [7]. Показания, записанные Макуильямом, представляют собой самый развернутый отчет из всех, сохранившихся с девятнадцатого века, в котором люди африканского происхождения подробно описывают вспыхнувшую в Атлантике эпидемию [8]. Заболевшие рассказали, когда именно их поразила болезнь и с кем они контактировали, а также описали свои симптомы. Остальные поделились историями своих соседей и родственников.
Отчет Макуильяма представляет собой свидетельство того, как рабство и империализм способствовали развитию эпидемиологических практик. Жители Боа-Вишты внесли значительный вклад в производство новых знаний. Их свидетельства не только помогли Макуильяму разобраться в истоках и динамике болезни, но и способствовали закрепить за личными опросами славу одного из ключевых методов эпидемиологического анализа.
Джеймса Макуильяма отправили в Кабо-Верде, поскольку у него был опыт изучения болезней на Африканском континенте. Макуильям родился и вырос в Шотландии и изучал медицину в Королевском колледже хирургов Эдинбурга. Окончив учебу, он пошел служить в Королевский флот, где и провел несколько лет. В числе прочего он работал хирургом на борту корабля, патрулировавшего западное побережье Африки. В 1840 году, после возвращения в Эдинбург и получения медицинской степени, Макуильям был назначен хирургом на борту «Альберта» – одного из трех кораблей, принимавших участие в Нигерийской экспедиции, организованной по заказу британского правительства. Экспедиция носила миссионерские и торговые цели и должна была положить конец незаконной работорговле благодаря заключению сделок с местными вождями и строительству образцово‑показательной фермы в глубине континента – рядом с рекой Нигер. Через несколько недель после начала плавания по реке все корабли сразила жуткая лихорадка, после чего было решено возвращаться в Англию. Учитывая тот факт, что большое количество офицеров и членов экипажа слегло с болезнью или даже погибло, Макуильяму пришлось какое‑то время управлять кораблем самостоятельно. В конечном счете болезнь сразила и его, однако после нескольких недель, проведенных в лихорадке, он все‑таки встал на ноги. По подсчетам Макуильяма, из 145 «белых» людей, отправившихся в экспедицию, 130 заболели, 42 умерло. Из 158 чернокожих членов экспедиции заболело 11 человек, но ни один из них не погиб [9].
Как и многие британские военные врачи его поколения, Макуильям, выполняя свои непосредственные обязанности, параллельно вел научные изыскания. По возвращении он опубликовал свои впечатления и наблюдения в книге, которую озаглавил: «Медицинская история Нигерийской экспедиции в 1841–1842 годах, включающая в себя доклад о лихорадке, которая привела к резкому прекращению путешествия». Сведения, предоставленные Макуильямом, помогают нам понять контекст его дальнейших исследований вспышки таинственной болезни в Кабо-Верде. В Нигерийской экспедиции он разработал эпидемиологические методы исследований, которые впоследствии сможет отточить на острове Боа-Вишта.
В первом разделе подробного описания, составленного Макуильямом об экспедиции, содержится описание кораблей, их экипажей, правил и снабжения, а также детализированный маршрут злосчастной экспедиции, наблюдения о географии, геологии, климате и антропологии посещенных территорий. Плюс была статистика больных и умерших – с разделением по рангу и расе. В Сьерра-Леоне, где экспедиторы наняли местных для путешествия внутрь континента, Макуильям удивлялся: «Здесь словно собрались все языки, все оттенки темной кожи с отметками на манер каждого отдельного народа». Они с капитаном выбрали себе в сопровождающие переводчиков самых разных народов: ибо, каканда, хауса, йоруба, борну, ларуба, эггара и филата. Макуильяма также заинтересовали их ритуальные практики. Так, например, в своей работе он рассказал историю двух людей, которых во время торнадо поразила молния, а они продолжали играть на барабанах и поклоняться грому. Африканские моряки и рыбаки, отметил он, имеют много жен и поклоняются дьяволу, потому что, по их собственным словам, Бог хороший, а дьявол – сущее зло и потому его следует бояться. Местные врачи лечат больных с помощью магических обрядов [10].