Получив такой приказ, доктор Джеймс Болтон из Ричмонда четыре недели путешествовал по Виргинии, проводя вакцинацию «белых» людей и негров. Позднее Болтон вернулся по пройденному пути, чтобы собрать корки, образовавшиеся на месте вакцинации и пригодные для последующего использования при вакцинации других людей. В письме, которое приводится в докладе врача Конфедерации Джозефа Джонса, Болтон писал: «В результате этой экспедиции было получено около восьми сотен корок, в основном от здоровых негритянских детей». Поскольку экспедиция Болтона по Виргинии времен Гражданской войны состоялась в тот период, когда рабство еще не было запрещено в Конфедерации, дети‑рабы и члены их семей вряд ли могли как‑то сопротивляться проведению таких процедур. Болтон сообщил, что только в одном случае вакцинация вызвала нетипичную реакцию: лицо и рука, на которой проводилась вакцинация, ребенка‑мулата «золотушного [болезненного] вида» покрылись сыпью [34]. Будучи врачом Конфедерации, Болтон не только имел доступ к детям‑рабам, но и мог положиться на бюрократию военного времени, документируя все аномалии и делясь своими находками с коллегами.
С эпидемиологической точки зрения институт рабства способствовал созданию беспрецедентной среды, в которой сотни чернокожих детей оказались на плантациях, где их без труда превращали в объекты врачебных экспериментов. Зафиксировав информацию о том, как в результате восьмисот проведенных вакцинаций производились корки, Болтон подарил нам убедительные доказательства того, что детей использовали для изготовления материала для вакцин. Такое большое количество объектов исследования также позволило ему задокументировать единственный случай с отклонениями. Обозначение ребенка как мулата – яркая иллюстрация медицинской традиции девятнадцатого века идентифицировать людей в соответствии с их корнями. Эта традиция также сохранялась среди врачей Санитарной комиссии США во время войны.
Эпидемиологические изыскания Болтона активно изучались и после войны. Элиша Харрис, продвигавший санитарную гигиену на Севере во время Гражданской войны, а впоследствии ставший ведущим специалистом по статистике и экспертом в области общественного здравоохранения, также обращался к докладам Болтона в своих публикациях на тему вакцинации. Харрис объяснял, что начальник медицинской службы Конфедерации получал свежую лимфу для вакцин из Европы и в то же самое время уполномочил доктора Болтона и других специалистов произвести «аккуратнейший сбор вируса из здоровых младенцев с плантаций». Харрис отметил, что кампания Болтона в общем и целом оказалась весьма успешной: «Доктор Болтон получал материал, благодаря которому на какое‑то время удалось искоренить оспу и гнусные язвы. Он сделал так, что среди первых тысячи трехсот вакцинированных (по большей части взрослых) только один человек столкнулся с проблемами и не получил должной защиты» [35].
Хотя к моменту написания этого отчета Гражданская война закончилась, а рабство было отменено, Харрис, врач с Севера, все равно опирался на данные, полученные благодаря институту рабства.
Его больше всего беспокоили проваленные случаи вакцинации, производившие «гнусные язвы», которые возникали в результате некорректно проведенных процедур или сопутствующих заболеваний. Харрис в своих изысканиях опирался на доклад врача с Юга, который в теории в военную пору был его врагом. Однако послевоенный запрос на продвижение эпидемиологических подходов к эффективным методам вакцинации от оспы объединил медицинские сообщества Севера и Юга. Они все понимали, что война предоставила им уникальную возможность изучить поддельные вакцинации и подчерпнуть важные сведения из исследований друг друга [36].
Такое сотрудничество также означало, что врачи с Севера привносили в свои изыскания расистскую идеологию Юга. Точно так же врач Санитарной комиссии США Айра Рассел опирался на довоенные представления рабовладельцев о расовой классификации, описывая чернокожих жителей Юга. Эти представления впоследствии укоренились и в послевоенной риторике правительства, несмотря на официальную отмену рабства. Харрис продвигал медицинские идеи о вакцинации, исходя из свидетельств эпохи рабовладельчества. Поскольку Харриса интересовали факторы, которые вызывали поддельные вакцинации, он использовал сведения Болтона о вакцинации младенцев для визуализации процесса производства материала для вакцин, на который не влияли те или иные сопутствующие заболевания. Тем не менее Харрис упускал из внимания тот факт, что научные изыскания Болтона стали прямым результатом рабства. Он лишь образно упомянул, что медики «находили» младенцев для вакцинации на плантациях. На самом деле их не находили. Рабство превращало этих детей в имущество в момент их рождения. Медицинские службы Конфедерации вынудили их работать на благо «тысячи трехсот человек (по большей части взрослых)».
Гражданская война предоставила врачам Юга важные сведения о вакцинации. Одним из врачей, интересовавшихся этим вопросом, был Томас Фаннинг Вуд, который впоследствии получил известность как отец‑основатель общественного здравоохранения в Северной Каролине. Вуд начал свою карьеру в должности военного врача при Северокаролинской кавалерии во время Гражданской войны. По ее окончании он занимался лечением бывших рабов в Уилмингтоне, Северная Каролина, где эпидемия оспы бушевала до 1866 года. В период с октября 1865 года по июль 1866‑го в оспенный госпиталь в Уилмингтоне поступил 761 пациент. По некоторым воспоминаниям, большинство тех, кого поразила эта болезнь, были неграми. Вуд основал госпиталь для освобожденных рабов, вынужденных покинуть свой прежний дом и мигрировавших со своих плантаций в поисках свободы в Уилмингтон.
Всего у Вуда было более 1300 пациентов [37]. Используя содержимое пустул с тел своих больных, он и сам неоднократно прививался [38]. Дженнера он считал настоящим героем, воспевая его как в личных письмах, так и в официальных публикациях, и много писал о наиболее эффективных способах вакцинации от оспы [39]. В статье, посвященной неудачным попыткам получить оспенный материал заражением коров натуральной оспой, Вуд мимолетом упоминает детей, которых во время войны использовали для производства вакцин: «После многократных попыток восстановить эффективность вакцин путем тщательной культивации на местных детях все равно не удалось обеспечить необходимые объемы оспенного материала. И тогда пришлось прибегнуть… к вариоляции скота» [40].
Это замечание Вуда показывает, как использование детей‑рабов для производства вакцин начало исчезать со страниц истории медицины. Врачи вроде Вуда не были историками. Они были первыми эпидемиологами, которые с помощью своих публикаций ускоряли развитие медицинских знаний. Однако в их записях сохранились намеки на другие практики. Делясь своими соображениями о вакцинации, Вуд также ссылался на практику вакцинации младенцев и детей постарше во время войны. Скорее всего, эта практика существовала и до военных действий, но редко фиксировалась документально. Свидетельства такой деятельности появляются в статье Вуда как бы между прочим.
Тем не менее война превратила Вуда в эксперта и предоставила ему площадку для описания, пусть и мимоходом, практики использования как грудных младенцев, так и детей постарше для целей медицины. В статье от 1944 года, посвященной периоду становления Управления здравоохранения Северной Каролины, автор пишет, что именно война дала Вуду шанс профессионально заниматься медициной. Вуд начинал свою карьеру как фармацевт. Он побывал в частных учениках у нескольких врачей, а затем вступил в армию и стал старшим медбратом госпиталя. Он посещал лекции и впоследствии сдал медицинский экзамен, позволивший ему стать помощником военного врача при одном из Северокаролинских полков. После войны он удостоился почетной степени в области медицины [41]. Занимаясь лечением бывших рабов, Вуд стал настоящим экспертом по оспе. Будучи врачом Конфедерации, он обладал доступом к бюрократической системе военного времени, которая собирала данные о том, как военные врачи использовали детей для производства вакцин. Доступ к этой информации позволил ему отточить свои навыки и усовершенствовать знания.
Сведения о том, как лимфу для производства вакцин собирали у детей, были почти затеряны в анналах истории. Хотя врачи Конфедерации сообщали о подобной практике во время войны, их доклады хранились в Ричмонде, столице Конфедерации, и были уничтожены по окончании войны. Доктор Джозеф Джонс, служивший в армии Конфедерации, впоследствии приложил огромные усилия по восстановлению утраченных медицинских архивов бюрократической системы Конфедерации. Джонс, удостоенный медицинской степени Пенсильванского университета и позже организовавший практику в штате Джорджия, одновременно занимая должность профессора химии в Университете Джорджии, прекрасно понимал, какие безграничные возможности по изучению природы инфекционных заболеваний предоставила медикам война [42]. Вступив в армию и став рядовым кавалерии, Джонс заинтересовался изучением механизмов распространения брюшного тифа и столбняка. Он подсчитал, что за шестимесячный срок работал с более чем шестью сотнями случаев болезней в самых нездоровых регионах Конфедерации южных штатов. И после войны ему хотелось посвятить свое время классификации собранных сведений [43].
Ряд отчетов Джонса сохранился до наших времен. И из них можно почерпнуть много полезного о его работе. 9 февраля 1863 года Джонс, на тот момент находившийся в общем госпитале Огасты, штат Джорджия, написал руководителю медицинской службы Конфедерации Сэмюэлу П. Муру, что произвел тщательные исследования случаев столбняка и теперь занялся исследованиями случаев брюшного тифа в лагере. По завершении своих исследований он планировал заняться перемежающейся, ремитирующей и конгестивной лихорадкой. В ответе на это письмо Мур поддержал Джонса и призвал того продолжать эти изыскания. Мур написал, что открывающиеся сегодня возможности по проведению свободных и тщательных исследований в отношении характера, истории и патологии определенных видов болезней просто нельзя упустить. Он приказал Джонсу провести тщательное исследование и добавил, что его деятельность не только поможет продвинуть науку вперед, но и принесет большую практическую пользу армии [44].