В середине девятнадцатого века, до того, как иллюстрированные карты стали неотъемлемым атрибутом эпидемиологических расследований, медикам вроде Макклеллана приходилось опираться на письменные свидетельства в попытке отследить географическое распространение той или иной болезни. Когда Макклеллан не видел передвижения холеры, он предполагал, что микробы оставались заразными в период «спячки», а затем вновь возвращались к жизни. Он проиллюстрировал эту идею несколькими случаями, среди прочего приведя пример чернокожих войск в казармах Джефферсона, штат Миссури, а также историю индейцев и негров в форте Гибсон, штат Арканзас.
По словам Макклеллана, в январе 1867 года 38‑й «цветной» пехотный полк расположился в казармах Джефферсона, штат Миссури. В него входило более 1200 новобранцев, по большей части демобилизованных солдат из добровольческих корпусов. В этом месте летом 1866 года разразилась жестокая эпидемия, однако во время пребывания в казармах 38‑го полка не было отмечено ни единого случая болезни. Солдат отправили на службу в штат Нью-Мексико, но впоследствии они были перераспределены на защиту рабочих Канзасской тихоокеанской железной дороги от нападения индейских племен. Макклеллан заявлял, что именно передвижение этого полка из Миссури привело к катастрофической вспышке холеры на высоких и сухих равнинах западного Канзаса [9].
28 июня один из солдат лагеря батальона H. 38‑го пехотного полка, разбитого неподалеку от форта Харкер, штат Канзас, заболел холерой. Его отправили в военный госпиталь форта, где он умер. Умер также один гражданский, находившийся неподалеку от форта. 29 и 30 июня появились сообщения еще о двух случаях в батальоне H. Больных также отправили в госпиталь форта Харкер. На протяжении последующих нескольких недель военный врач сообщил еще о шестнадцати случаях заболевания холерой в батальоне H., пять из которых оказались смертельными. В самом форте Харкер первый случай заболевания произошел 29 июня. 10 июля часть полка начала марш из форта Харкер в форт Юнион, штат Нью-Мексико. По пути полк поразило еще несколько случаев болезни. К тому времени, как они достигли Нью-Мексико, среди военнослужащих уже было зафиксировано сорок шесть заболевших, семнадцать из которых скончались.
Изначально Макклеллан не мог определить, каким образом 38‑й пехотный полк умудрился заразиться холерой в недавно построенном форте Харкер в Канзасе, если с прошлого года не было известно ни об одном случае болезни в казармах Джефферсона. Тщательно изучив самые разнообразные факторы и документы, Макклеллан наконец пришел к выводу, что одежда, выданная солдатам в казармах Джефферсона, могла быть заражена микробами холеры и что эти самые микробы быстро распространились после того, как полк достиг форта Харкер. Причина распространения – царящая в лагере антисанитария. В качестве подтверждения своих слов Макклеллан ссылается на другого военного врача, Джорджа Стернберга, который сообщает, что при первом появлении холеры (в форте Харкер) лагерем была избрана не лучшая тактика обустройства: «Некоторые помойные ямы (отхожие места) батальона пребывали в скверном состоянии. По всему гарнизону встречалось несколько зловонных ям, куда выбрасывали помои и кухонные отходы» [11].
Если бы у Макклеллана не было доступа к документам военной бюрократии, ему, равно как и любому другому врачу девятнадцатого века, пришлось бы нелегко. И вряд ли он бы смог понять механизмы распространения холеры. Но все‑таки он был военным врачом и обладал доступом к подобным данным, а потому мог исследовать это явление со всех сторон, проанализировать его и сделать соответствующие выводы.
Кстати, сами выводы Макклеллана могут быть далеки от правды. Сегодня мы знаем наверняка, что холера обычно не передается через одежду. Однако его вклад заключается не столько в продвижении научных знаний, сколько в методах исследования, которые он разработал в попытке изучить механизмы распространения холеры. Вспышка болезни среди чернокожих солдат предоставила ему практический пример для изучения, а также ключевую информацию о состоянии их здоровья и условиях среды, в которой они существовали. Подробно описав условия существования в лагере и характер передвижения войск, Макклеллан заложил основы исследовательских принципов, зафиксировав количество случаев заражения и их точные даты. Особое внимание он уделил передвижению людских масс, обращаясь к другим источникам из медицинского сообщества.
Особенно Макклеллана интересовало такое явление, которое он сам называл циклами холеры: каким образом и когда болезнь возникала, сколько людей поражала, почему затихала и появлялась вновь.
В том же самом докладе Макклеллан также приводит подробное описание вспышки холеры, поразившей форт Гибсон. Это была индейская территория (современный штат Оклахома), когда в июне 1867 года, по его словам, болезнь возродилась среди негров и индейцев, а затем перебросилась на эскадрон D 10‑го кавалерийского полка [12]. Макклеллан тщательным образом отслеживает передвижение болезни от форта Гибсон до форта Смит, а впоследствии – и до форта Арбакл в Оклахоме. Он фиксирует, сколько солдат были заражены, и отмечает, что два батальона 6‑го пехотного полка столкнулись с жестокой эпидемией после того, как прошли по той же дороге и, возможно, остановились в том же лагере, где останавливался эскадрон D. Подобно другим описанным Макклелланом случаям, эта история – яркий пример того, как неожиданно могла распространяться холера.
Военная бюрократия подарила Макклеллану понимание социальной географии ландшафта, где останавливались войска. Макклеллан заметил, что неподалеку от военного лагеря проживала группа чернокожих и коренных народов Америки. Это вполне мог быть один из тех лагерей для беженцев, что активно возникали в период после окончания Гражданской войны. Они служили убежищем для недавно освобожденных рабов, которые искали защиты от союзной армии после бегства. Либо же, учитывая существование бок о бок с чернокожими людьми коренных народов Америки, это могло быть что‑то вроде сообщества маронов. Такие сообщества возникли еще до войны, и в них беглые рабы могли найти приют среди коренных американцев [13]. Как бы то ни было, эти группы населения также позволили Макклеллану изучить механизмы распространения холеры.
Тридцатилетний (если округлить с 1854 по 1885 год) период, отмеченный одновременно ясностью и заблуждениями относительно механизмов распространения болезней, однозначно способствовал оформлению и развитию эпидемиологической науки. И приверженцы, и противники теории передачи холеры через воду разрабатывали различные способы, пытаясь окончательно понять, каким образом холера все‑таки передается. Их попытки узреть незримое привели к значительному развитию качественных наблюдений, которые, в свою очередь, помогли отследить распространение эпидемий по всему миру. Медики в Константинополе, Париже, Лондоне и Вашингтоне, округ Колумбия, разрабатывали информационные картины о распространении холеры, которые позволили бы лучше следить за развитием эпидемий. В связи с высокой скоростью распространения этого заболевания врачи по всему миру старались все тщательнее сообщать о случаях холеры в разных странах, чтобы предсказать ее передвижение. До того, как карты, впоследствии ставшие ключевой технологией современной эпидемиологии, обрели популярность, врачам приходилось опираться на бюрократические отчеты, следя за перемещением холеры из одного региона в другой.
Холера существовала в некоторых частях Азии на протяжении столетий. Однако глобальные трансформации девятнадцатого века (рост торговли и путешествий в сочетании с крупными миграциями) привели к тому, что болезнь вышла из Азии и дошла до Европы, Америки и других частей света [14]. Многие британские и европейские исследователи связывали распространение холеры с передвижениями мусульман, которые отправлялись в Мекку в рамках ежегодного паломничества, известного как хадж. Британские медики заявляли, что, покидая Ближний Восток и поднимаясь на борт кораблей, мусульманские паломники перевозили холеру в Египет и Средиземноморье. Оттуда она попадала в Европу, Англию и пересекала Атлантический океан, поражая Соединенные Штаты Америки и страны Карибского бассейна. Третья крупная эпидемия холеры, поразившая США, началась в 1866 году, через год после окончания Гражданской войны, что только усугубляло ситуацию. Дислокация «белых» южан, возвращение армий домой, а также миграция освобожденных рабов – все эти факторы обострили вспышку болезни и привели к расширению офиса начальника медицинской службы. Ее сотрудники следили за распространением холеры на Юге, где вовсю шла Реконструкция, и Западе. Сразу в нескольких странах пытались изучать развитие холеры, чтобы предотвратить новые вспышки. И все эти страны делали это похожим образом: люди у власти разрабатывали методы наблюдения, которые облегчали изучение холеры среди различных групп населения [15].
Вспышка холеры в середине девятнадцатого века побудила врачей начать мыслить на более глобальном уровне. Начиная с 1851 года чиновники из разных европейских стран начали встречаться в Париже – городе, который считался центром дипломатических отношений. Их целью было создание Международной санитарной комиссии (МСК). В МСК входили представители Австрии, Великобритании, Греции, Испании, Неаполя, Папской области, Португалии, России, Сардинии, Тосканы, Турции и Франции. Гэвин Милрой, ведущий британский эпидемиолог, много писавший о холере на Ямайке 1850–1851 годов (см. главу 4), опубликовал доклад об этом собрании и отметил отсутствие представителя Соединенных Штатов Америки: «Отсутствие на подобном мероприятии Соединенных Штатов, которые могли бы предоставить ценнейшую информацию по некоторым основным вопросам, по моему мнению, достойно сильного сожаления» [16].
Члены МСК объединили бюрократическую и военную мощь своих стран, чтобы получить возможность изучать холеру и другие эпидемические болезни за рамками государственных границ и коллективно следить за их распространением по всему миру – особенно у восточных границ Европы. Главной их задачей было выявить начало эпидемии и предпринять необходимые карантинные меры, чтобы не допустить ее приход в Европу. Согласно Милрою, комиссия рассматривала три карантинных метода: