Аскук был хитёр и сразу понял выгоду от сотрудничества. Если раньше ему приходилось приносить изготовленные в горах украшения в долины, то сейчас его люди не отрывались от работы, так как он отвозил изделия в долину на вертолёте самолично, где странные спутники вернувшегося бога помогли построить «магазин», где вождь и продавал украшения местным индейцам.
За это пришельцы обязали его добывать серый камень, но и за него они платили рыбой и перьями. Выгода текла в руки Аскука ручьём. Потому, что и товары, закупленные его людьми в долине, доставлялись в чреве волшебной птицы.
История бога Кетцальтепетля, которую знали все индейцы южной и центральной Америк, добавилась описанием его жизни в большой стране восходящего солнца, где его пытались убить, распяв на кресте, но он, сначала вернулся на небо, а потом приплыл сюда, чтобы спасти его народы от пришествия злых демонов.
Король Жуан Второй рассматривал золотой «кетцатль» и морщился. Он никак не мог понять, где они дали маху и откуда могли появиться такие мощные «аборигены». Хотя, то, что это именно «аборигены» Жуан сильно сомневался.
Священный престол убедил его поделить мир с Испанской короной, ограничив влияние франков и англов, но, оказалось, что Испании на запад путь заказан. Да и открытые бог знает когда Португальцами южные земли западного материка, теперь кто-то присвоил. А ведь на них уже был высажен и сахарный тростник, столь необходимый для торговли, и на некоторые земли даже доставлены братья по ордену и чёрные рабы, его возделывавшие.
— Они говорят на греческом? Это греки?
— Нет, ваше величество, — ответил Вашко да Гама. — Они хорошо говорят на испанском, но сами говорят на неизвестном мне языке. Я греческий знаю хорошо. Причем их «голозадые» собратья говорят совсем по-другому, на языке, чем-то похожем на африканский. В нём тоже есть птичьи звуки.
— Это ещё раз доказывает, что они — пришельцы, а не коренные жители.
— Возможно — это пришельцы с северного материка. Про него, ваше величество, мы совсем ничего не знаем. Увлеклись богатствами юга.
— Нам и не нужны были те земли. Вы же сами убеждали меня, что там золота нет, что культ золота существует только на юге, северные «индейцы» вообще дикари.
— Так и есть.
— Вот тебе и дикари… Мы отправили экспедицию из пяти хорошо вооружённых кораблей к нашим колониям на юго-западный берег, где поселились наши братья.
— В Бразилию?
— Именно.
— Мало.
— Больше судов нет. И пушек. Испанцы сами фрахтуют корабли для своих конкистадоров.
— Всё же, выбран «путь на запад»?
— Конечно! — Ухмыльнулся король. — Когда нас останавливали чьи-то запугивания?!
— Я рассказывал вам о том чудесном… магическом куске дерева, на котором я видел, как пришельцы расправляются с нашими братьями… Их пушки стреляют часто и сильно. И все их возможности нам не известны.
— Вот пусть кастильцы и проверят их на себе. Хоть кто-нибудь да выживет и расскажет нам.
Вашко да Гама промолчал. Он рассказал Королю, а по совместительству Великому Магистру ордена Христа, всё что знал и видел, а также поделился своими соображениями, и повлиять на ход событий не мог. Но Вашко был сильно встревожен. Накануне он встречался с Колумбом, который всё ещё находился в Лиссабоне и на каждом углу, в каждой забегаловке, рассказывал о «Летучей Караке», с которой повстречалась его флотилия.
Уже прошло почти полгода после возвращения путешественника, а его сумасшествие не проходило.
— Ваше величество, с Колумбом надо что-то делать, — он запугал всех моряков. Не наймёшь нормального марсового.
— Да нет, — засмеялся король. — Поначалу все воспринимали его рассказы всерьёз, а когда мы с помощью капитана и офицеров «Пинты» запустили другую версию событий, серьёзные моряки стали над ним насмехаться. Только желторотые юнги пугаются его рассказов.
Христофор вышел из «Пинты» сильно раскачиваясь. Порой он ловил своё тело у самой земли, но морской опыт, как говориться, не пропьёшь, и он снова принимал относительно вертикальное положение, как парусник, с правильно подобранным балластом.
— Они мне не верят! Они смеются надо мной, — сказал он, пытаясь зацепиться рукой за выходящего из кабака забулдыгу, но того резко качнуло в противоположную от Христофора сторону, и рука Колумба пролетела мимо. Вслед за рукой пошло вперёд его тело и он, наконец-то, растянулся в грязи.
Грязь возле кабака была своеобразная. Все посетители справляли здесь малую нужду, а некоторые выплёскивали содержимое желудков. Поэтому, поднявшийся с трудом из такого месива земли, глины и кухни кабака Колумб, пугал редких прохожих не меньше призрачного корабля, о котором он не переставал бубнить.
Первооткрыватель Америки двигался между домов галсами, пока не коснулся стены, найдя в ней опору, и, перебирая руками, побрёл по улице.
— Совсем плохой стал, — сказал вышедший из кабака Флинт своему подручному. — Надо бы прибрать его к рукам.
— Да на кой он нам? Он же не мореход. Так, папская хартия.
— Сказал — надо, значит — надо, — огрызнулся Флинт. — Пойди за ним, глянь, где живёт.
Марко убежал за Колумбом, а к Флинту подошёл прохожий в коричневом плаще и шляпе.
— Здравствуйте сеньор Хуан, — приветствовал его Флинт.
— Здравствуйте, капитан Флинт. У меня за углом экипаж.
Двое мужчин прошли за угол, осторожно ступая по кое-где проступающей из нечистот булыжной мостовой.
Хуан подошёл к экипажу и, вытерев поданной кучером тряпкой сапоги, залез в карету. Флинт повторил процедуру очистки обуви и забрался следом. Карета была высокой, так как в низинах Лисбо грязь была достаточно глубокой.
— Я встретился с вами, Флинт, чтобы сообщить вам приятную новость. В порту стоят две наших караки.
— Чёрт побери, а я всё думаю с утра, чьи же эти новые посудины! — Восхитился Флинт.
— Эти посудины ваши, капитан. А скоро придут ещё четыре.
— На них я видел голландский флаг…
— Пока да. Потом повесите свой, но только белого цвета, чтобы вас не потопили Русские.
— Так у вас точно с ними есть договорённость? И они не миф?
— Точно, Флинт. Вот тебе каперское свидетельство от Русских Соединённых Штатов Америки. Но, если кто узнает, тебя удавят, или паписты распнут, как слугу дьявола.
— А они точно, не дьяволы?
— Разве дьяволу нужны пираты? Или золото? Ему нужны души. И запомни… Если зайдёшь не в свой район, погибнешь. Карту твоего участка я тебе дам. Твоя задача: зачистить Бразилию от монахов и заставить плантации производить сахар. Если всё у тебя получится, через год получишь должность губернатора. К себе никого не пускай. Торговать будешь только с Кубой. Туда же будешь отвозить и десять процентов от всего добытого. Если нарушишь контракт — погибнешь. За тобой будут наблюдать.
— Всё понятно, Дон Хуан, — сказал Себастьян Флинт. — Мы понимаем, что работаем на серьёзную организацию.
— Завтра принимай у голландцев корабли. Документы выписаны на твоё имя, капитан. Четыре других будут оформлены на местных торговцев. Прощайте, Флинт. Вряд ли мы скоро увидимся.
— Утомился я сегодня, дон Алехандро. Есть пожрать?
— Всё не можешь никак привыкнуть к местным кабакам? Ходишь голодным? Продолжаешь встречаться с агентурным аппаратом в карете?
— Тебе проще, у тебя всё лавочники да ремесленники. Те сами тебя в дом приглашают и домашними пирогами кормят. А я не могу в блевотине питаться.
— Сам выбрал контингент. На романтику потянуло, — ухмылялся Александр Викторович, бывший командир разведроты морской пехоты. — Зато мне приходится выслушивать жалобы и сетования, и на соседей, и на конкурентов, и на цены, и на … На что только они не жалуются!? И все поголовно болеют. Это нескончаемо… Дай на то, дай на это.
— Но зато сейчас четыре парусника загрузим всякими полезными железяками. Евгений открыл шкаф и достал ветчину, сыр, хлеб и вино. Да и кожи твои, сёдла. Вот где проявился твой главный талант.
— Талантливый человек талантлив во всём.
— Ну-ну…
«Хуан» ел жадно. День сегодня был долгий, и перекусить ему так и не удалось. Сначала встреча парусников, оформление у властей порта, переоформление у нотариуса. Снова оформление. Разгрузка — погрузка.
— Из Голландии пришли навигационные инструменты и компасы.
Александр в морскую пехоту вернулся на контракт после долгих попыток «на гражданке» раскрутить «своё дело». Ему самому нравилось работать с кожей и он, уйдя на военную пенсию, открыл фабрику по шитью сумок, но дешёвый «китай» и «турция» свели бизнес на нет. Эксклюзивный товар никому был не нужен, а «бренд» он наработать не смог. Кое-как вернув вложенное, он снова ушёл служить на контракт.
А тут привалил фарт. Уходя на нелегальное положение в Португалию, он сразу знал, чем займётся. Тем более с таким подъёмным капиталом. За полтора года он развил бизнес хорошо. На него работали три мастера из бывших подмастерьев, которые долгое время были без работы. У каждого из них было по десять помощников.
Один мастер шил сёдла, седельные сумки и чехлы для аркебуз, два других — обувь и одежду: кожаные куртки, штаны, поножи. Заблаговременно скупив, сразу по открытии мастерских, всю хорошую кожу, сейчас он выигрывал, так как цена на неё резко подскочила и на рынке кожаные изделия исчезли.
На местный рынок на площади Россито его товар городские купцы не пустили. Мест свободных «не было». А перекупщики его товар покупать не спешили. Однако Александр имел терпение и на здешний рынок не рвался. Его мастерские работали с поднятыми окнами. Товар был виден всем проходящим мимо.
И вот, примерно через полгода, к нему заявилась делегация. Глава местной гильдии кожевников и три купчишки.
— Здравствуйте уважаемый Алехандро де Санчес.
— С чем пожаловали, высокочтимые? — Не очень почтительным тоном произнёс Александр.
— У нас к вам дело. Не сочтите за дерзость… Позвольте узнать… Где вы берёте кожи для работы?