Спустившись по крутой каменной лестнице в подземелье, освещённое масляными лампами со стеклянными колбами, они остановились.
— Это — первый уровень. Здесь сухо и достаточно комфортно. Обеспечено движение воздуха: и в коридоре, и в комнатах. В каждой камере деревянная лежанка и шёлковый тюфяк, наполненный овечьей шерстью. Сейчас мы используем комнаты для наших экзерсисов.
— Шёлковые тюфяки? — Удивился Чезаре.
— И подушки с одеялами, сир, — добавил генерал ордена, умолчав про простыни. — Но наши послушники не спят на них.
— Позвольте посмотреть, — полюбопытствовал Леонардо и потянул на себя ближайшую дверь.
В комнате, осветившейся от лампы, было сухо и прохладно. Напротив двери, от стены до стены, стояла деревянная лежанка. Больше мебели в комнате не было.
Леонардо, подойдя к лежанке провёл рукой по одеялу.
— Шёлк, — подтвердил он.
— Постельные принадлежности пока есть только в двух камерах, — сказал Коломбо.
Чезаре оглянулся и посмотрел ему в глаза.
— Не пойму вас… — Задумчиво произнёс он. — Вы действительно знаете, или… шутите?
— Вы всё поймёте, сир, если сочтёте нужным.
— А где охрана?
— Засова на двери хватит, — спокойно сказал Коломбо. — Вся братия — охрана. Я скажу, что это пленники, и охранять будут все.
— Разве это охрана? — Саркастически ухмыльнулся Чезаре. — Подкупят кого-нибудь… И выведут под капюшоном.
— Одного подкупить можно, всех — нельзя. И… Капюшоны на территории крепости запрещены. А наши люди обучены всё видеть и всё слышать.
— А ночью? — Заинтересованно спросил Леонардо.
— Ночью здесь дежурят до двадцати человек и некоторые послушники продолжают свои экзерсисы. Давайте посадим на время вашего Педро, и попробуйте его выкрасть, — абсолютно серьёзно предложил Коломбо.
Педро, стоящий за спиной Коломбо, непроизвольно дёрнулся, отшатнувшись от двери камеры.
— Вы и моего секретаря знаете, магистр? Нет, с вами действительно надо пообщаться получше, — серьёзно произнёс Чезаре.
— Спасибо, сир. Мне есть, что вам сказать. Пошлите в казематы[1].
Он вышел из камеры и повёл их по коридору налево до поворота, но сворачивать не стал, а толкнул рукой левую стену ближе к углу. Стена провернулась и ушла направо, освободив деревянную дверь с встроенным в неё замком. Ключ открыл замок и дверь распахнулась внутрь. За ней оказалось небольшое помещение с деревянной широкой лавкой и дверью.
Эта дверь открывалась в туннель, который пробили проходчики, пытаясь дойти до храма на холме, и который заканчивался, казалось тупиком, но дойдя до конца, Коломбо завернул за угол и стал спускаться по пологому спуску. В конце спуска была ещё одна дверь.
Казематы, начинавшиеся за ней, представляли из себя точно такие же комнаты, как и наверху, но в них было сыро.
— Мы под Тибром, — сказал Коломбо.
— Тут им и место, магистр, — сказал Чезаре. — Я не смог бы уснуть, вспоминая, ваши шёлковые тюфяки. И там, — он ткнул рукой назад, — есть комната для охраны?
— Да, сир.
— Пошлите отсюда, господа. Меня угнетает мысль о реке над головой, — сказал Леонардо.
Выбравшись наверх, Леонардо пожелал осмотреть крепость с высоты, и они поднялись сначала на «крышу» некрополя, а потом и на самый высокий «зуб» сохранившейся башни, на который была сделана деревянная лестница и смотровая площадка.
— Хорошо тут у вас, — одобрительно сказал Леонардо. — Крепко построено, — сказал он, постучав по перилам.
Конструкция даже не дрогнула.
После того, как освободили от камня развалины, оказалось, что даже остатки башен выглядели мощно. Смотровая площадка висела сейчас на десятиметровой высоте.
— Хороший будет замок, — сказал Борха. — Большую работу вы проделали. Я давно смотрел на него. Всё руки не доходили. Отдадите его мне? — Усмехнувшись спросил Цезаре.
— Он ваш, сир, как и весь Рим, — ответил Коломбо.
— А где будет ваш орден?
— Там, где скажет Его Святейшество.
— Не бойтесь, — засмеявшись, сказал Борха. — Я не выгоню вас отсюда. Вы хорошо справляетесь, а места под землёй хватит всем нашим врагам. Что-то я проголодался. Так что же у нас будет на обед, магистр?
— Мидии, сир, — тихо ответил Коломбо.
На следующий день рано утром Чезаре Борха приехал один, если не считать шестерых копейщиков. Смиренно выслушав проповедь одного из братьев об очищении, он подошёл к Коломбо.
— Нам надо с вами поговорить, магистр. Есть где?
— Помещений много. Вам где вчера больше понравилось?
— Больше всего мне понравилось вон на той площадке. Никто не подпилил её за ночь?
— Дежурные проверяют ежедневно, — серьёзно проговорил Коломбо. — Пройдёмте туда.
Он подозвал рукой одного из послушников.
— Занесите на площадку две раскладушки. Срочно.
— Будет исполнено, генерал, — сказал тот и побежал исполнять.
Вскоре он выбежал из некрополя с двумя деревянными раскладными табуретами и быстрым шагом стал взбираться наверх. Коломбо и Борха взойдя по лестнице на площадку осмотрелись.
Под ними за рекой простирался Рим. Над ними на холме стоял дворец Папы Борха.
— Символическое место для «Ордена», вы не находите? — Спросил Чезаре.
— Хорошее место для тюрьмы и места, где проводится дознание.
— Вы готовы проводить «дознание»? — Усмехнулся Борха. — Хорошую замену вы придумали для слова «пытка». Вы готовы?
— Ваши враги — наши враги. Мы готовы на всё, ради защиты от поругания Христа, Папы и Девы Марии.
— Теперь вы можете назвать имена. Только тихо.
— Асторджо Манфреди и Джованни Еванжелиста.
— Да-а-а… Здесь ещё никто не знает, что они у меня. Откуда вы знаете?
— Я вижу…
— Что вы видите?! — Резко и грубо перебил его Чезаре. — Что вы можете видеть? Кто ваш лазутчик?
— Мои слова просто проверить. Хотите, я скажу, чем занимается сейчас ваш секретарь?
— Он сейчас должен разбирать документы… Переписку с… Неважно.
— А на самом деле он уединился в конюшне с молоденькой девчонкой. Сразу, как проводил вас, сир.
Чезаре с недовольной гримасой прищурившись посмотрел на Коломбо.
— Вы играете в опасную игру, генерал.
— Нет, сир, я не играю. Я пытаюсь привлечь ваше внимание к своим способностям и вашим, в связи с этим, возможностям. Взгляните на это.
Коломбо вынул из рукава свиток и передал его собеседнику. Развернув его Борха прочитал вслух.
— Заговор Орсини. 1502 год. Участники: Джовани Батиста Орсини, Паоло Орсини, Франческо Орсини, Джанпаоло Бальони, Гвидо Печи, Антонио Джордано… Та-а-а-к… Официальное объявление войны. Армия: 700 пикинёров, 400 арбалетчиков, 5000 пехотинцев. Цель: отвоевать герцогство Урбино у Борджиа с целью его возвращения семье Монтефельтро; военные действия на территории Имолы по инициативе Эрмеса Бентивольо и его отца Джованни; военные операции на территории Пезаро и Урбино со стороны других участников. По возможности: убить Чезаре Борха.
Борха хмыкнул и отрывисто бросил:
— Я ещё не взял Урбино.
— Вы возьмёте его в следующем году, — тихо сказал Коломбо. — Заговор пока только зреет. В нём соберутся недовольные вашими притязаниями на объединение городов «Папской области» под вашей рукой. Используйте это по вашему разумению.
— Что ещё вы видите? — Уже несколько спокойнее спросил Чезаре.
— В будущем?
— Да!
— Продолжение италийских войн и смерть… Я вам могу рассказать многое, но вы мне не поверите. Хотите испытать меня? Завяжите мне глаза и показывайте пальцы.
Борха снова скривился.
— Фокусы. Как в балагане.
— Что делать? Приходится…
Коломбо снял с себя тонкий черный шарф и, обвязав голову, отвернулся.
— Вы тоже отвернитесь.
Борха отвернулся и показал один палец.
— Один, — сказал Коломбо. — Два. Три. Четыре. Восемь. Плохо видно. То ли шесть, то ли семь. Большой палец считать?
— Фокусы, — повторил Борха не очень уверенно.
— Нет, сир, не фокусы. Я могу сейчас сказать сколько у вас войск в вашем лагере возле Фаэнци, а сколько ушло в Романью.
— Я точно знаю сколько. Говорите.
— 1200 пикинёров, 700 арбалетчиков, 2000 пехотинцев.
— А в Романье?
— 500, 300 и 1500.
— Это не возможно быстро посчитать. Вы знали.
— Да. Но я сейчас вижу, чем занимается ваш Микелетто. Объезжает новую кобылу. Я имею ввиду лошадь, сир. Меня просто проверить. Завтра дадите задание вашему секретарю, что ему сделать во дворе вашего замка, а сами приезжайте сюда. Нам надо быстрее перейти к более продуктивному общению. Мне есть много, что сказать вам, а пока вы мне не будете верить, это бессмысленно.
— Ну хорошо. Завтра так и сделаем, а сейчас снимайте ваш шарф. Предположим, я вам верю. Вернее, верю в ваши способности, — поправился Чезаре. — Как вы их получили?
— Их получают многие наши братья, прошедшие инициацию.
— Экзерсис? — Спросил Борха.
— Да, сир.
— И я смогу?
— Возможно. Путь короткий, но сложный. Надо захотеть и выдержать тридцать дней. Только тридцать дней. Но дней с самоистязаниями, молитвами и покаяниями. Не все его проходят.
— И сколько у вас таких «ясновидцев»? — Недоверчиво спросил Чезаре.
— Здесь пятеро. Можете проверить нас всех завтра.
— Ну, хорошо… Что ждёт нас?
— Об этом я хотел бы поговорить после испытания. Можете для каждого испытуемого придумать своё испытание. Единственная просьба… Закрывайтесь со всех сторон, но только не от неба. Мы видим оттуда.
Чезаре сел на табурет.
— Если всё так, как вы говорите, это может сильно помочь нам в сражениях. Мы мало продвинулись в завоеваниях городов центральной Италики…
— Ваше стремление объединить центр Италики и создать государство, мне понятны, но это понятно и всем остальным: и франкам, и Неаполю, и Кастилии с Арагоном, и Венетам, и германцам. И все понимают, что ваше усиление, им во вред. Ваше обращение за помощью к Людовику в обмен на северные города, вызовет общий протест. Если бы Людовик ограничился только этим, то Италику можно было бы поделить на три части, но он жаден и амбициозен. Он готов проглотить и всю Италику, и Кастилию с Арагоном.