— Я же говорила, что ненавижу дурные манеры! — произнесла Куколка громким, командирским голосом.
Куколка сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Я слышал, как она тихо сосчитала до десяти. Мне пришлось поменять положение; у меня так напрягся член, что стало больно.
Она была великолепна.
Открыв глаза, она с облегчением улыбнулась, положила руку на грудь и тихо сказала:
— Вот теперь я спокойна.
Она обвела взглядом стол, и улыбка улетучилась с её лица. Вся наша публика уставилась на нее в презренном страхе. Буквально обмочившись от вида настоящего исполина тьмы, в которого превратилась Куколка. Она откинула от лица волосы и поправила ободок.
Вдруг забрызганная кровью шлюха вскочила на ноги и помчалась к двери. Но не успела она сделать и три шага, как Куколка вытащила из-за пояса пистолет и пустила пулю прямо этой суке в затылок. Шлюха рухнула на пол. Сидящая рядом со мной проститутка заорала от ужаса. Я оглядел стол. Остальные мрази были явно слишком напуганы, чтобы двигаться.
— Ещё кто-нибудь? — спросила Куколка, широко раскинув руки и внимательно посмотрев на остальных гостей.
Она разочарованно покачала головой.
— Вы все испытываете мое терпение!
Никто не проронил ни слова, и она снова сунула пистолет за пояс. Повернувшись к недавно убитому ею хрену, который теперь сполз на стол, она ухватилась за рукоятку торчащего в нем ножа и, не церемонясь, выдернула нож у него из черепа. Ей на платье брызнула кровь. Куколка стыдливо захихикала и потянулась за повязанной у него на шее салфеткой. Она сняла ее и промокнула кровавые пятна у себя на платье. К сожалению, это только усугубило ситуацию; кровь хлестала из его пробитой головы на салфетку, заливая Куколкино платье новыми малиновыми пятнами.
— Вот так!
Она посмотрела на свой нож.
— Фу, — произнесла она и поморщилась, увидев кровь и приставшие к тончайшей стали остатки мозга.
Пожав плечами, она огляделась вокруг в поисках чего-нибудь такого, чем можно было бы это вытереть, а затем обратилась к сидевшей справа от нее проститутке.
— Прошу прощения, — вежливо сказала Куколка и вытерла кровь шелковым шарфиком, украшавшим шею шлюхи.
Куколка одарила ее благодарной улыбкой.
— Большое спасибо, милая леди.
Куколка покачала головой, словно в ответ на что-то.
— Что? — произнесла она, снова уставившись в сторону.
Люди за столом посмотрели друг на друга, на их лицах застыло выражение страха и растерянности.
— Кто?
Ее глаза устремились к Труляля и Траляля, которые сидели неподвижно, бросая друг на друга частые, встревоженные взгляды. Их руки в унисон подергивались на краю стола.
Я ухмыльнулся. Моя маленькая Куколка напугала их до усрачки.
— Эти двое? — Куколка указала на Труляля, затем на Траляля и недоверчиво покачала головой. — Они бы с тобой такого не сделали, Эллис. Я в этом уверена… они хозяева этого дома. Добрые хозяева никогда бы не обидели подобным образом.
Куколка вздохнула, а затем снова медленно и печально покачала головой.
— Они не держали бы тебя, пока тебя разрезали и вытаскивали из тебя внутренности. И, конечно же, они не могли вытащить у тебя из живота ребенка и бить тебя по лицу, когда ты пыталась плакать и защищаться.
Близнецы захлебнулись от изумления. У Труляля отвисла челюсть.
— Они не похожи на таких людей.
Она села и поудобнее устроилась на своем месте. Траляля и Труляля не могли оторвать глаза от нее.
Потому что они ее узнали.
Они ее помнили.
Они ее боялись.
Потом они взглянули на меня.
Они смотрели на алеющую у меня на губах кровь… и я это увидел. Я увидел в их испуганных глазах тот момент, когда они поняли, кто ещё сидит перед ними…
— Хитэн, — беззвучно, одними губами, проговорили они и повскакивали со стульев.
Я медленно покачал головой, безмолвно приказав им оставаться на своих местах. И я увидел тот момент, когда они поняли, что уже не уйдут с этого чаепития живыми.
Внезапно Куколка ахнула, и из-за ее прерывистого вздоха все глаза снова устремились на нее.
— Мы что, празднуем мой День нерождения? (Прим. День нерожденья — событие, которое можно отмечать каждый день, кроме своего дня рождения. Неологизм «unbirthday» был придуман Льюисом Кэрроллом в его «Алисе в Зазеркалье»)
Она хихикнула. Ее взгляд упал на стоящие перед ней пирожные и чай. На фарфоровые чашки и чайник со свежезаваренным чаем.
Она посмотрела на Траляля и Труляля.
— Ну…это так?
Они уставились друг на друга. Труляля откашлялся.
— Ч-что такое День нерождения?
Куколка взмахнула рукой и облокотилась на стол.
— Просто чепуха. Но это таааак здорово!
Она осмотрела содержимое стола и взяла в руки небольшую тарелку. Она встала и наклонилась к трехъярусной подставке для торта.
— Просто глаза разбегаются!
Куколка принялась выбирать пирожные и накладывать их себе на тарелку.
— Морковный пирог, — взволнованно проговорила она, слизывая упавшие ей на руку крошки сливочной глазури.
— Пирожные с помадкой… и... Кролик! — взвизгнула она. — Булочки с клубничным джемом и топлеными сливками!
Она села за стол, тихо напевая от восторга. Сунув в рот "булочку", она затанцевала на месте. Конечно, это была никакая не булочка. Торты не имели ничего общего с теми, о которых она говорила. Это была Америка. А Куколка считала, что она в Англии.
Куколка смахнула с губ крошку от торта, я тем временем наблюдал за таращившимися на нее людьми. Они смотрели на нее, словно на сумасшедшую. Конечно, она была сумасшедшей. Впрочем, как и я.
Именно это мне больше всего в нас и нравилось.
— Кролик? — обратилась ко мне Куколка.
Я переключил свое внимание на нее.
— Не будешь ли ты так любезен налить мне чаю?
— С удовольствием, милая.
Я поднялся со своего места, взял ближайший к ней чайник и налил ей немного чая. Куколка ждала, широко улыбаясь. Она придвинула к себе чашку и подняла стоящий рядом с ней кувшин с молоком. И тут Куколка замерла. Когда она подняла глаза, все застыли, словно статуи, устремив глаза на нее.
— Пожалуйста, пейте чай, — любезно предложила она.
Куколка добавила в свой чай молока. Живые трупы не пошевелились.
— Я сказала, пейте свой чай!
Придурки кинулись к стоящим перед ними чайникам. Я налил себе чаю. Куколка потянулась в центр стола за сахарницей.
— Кролик, тебе один кусочек сахара или два?
— Два, дорогая.
Куколка положила мне в чай два кусочка сахара, а потом сделала то же самое для себя. Она подняла чашку, а потом посмотрела на меня. Я повторил ее движения, но тут увидел, как она прищурилась. Подмигнув ей, я оттопырил мизинец. Она хихикнула. Не оглядываясь вокруг, она произнесла:
— И лучше вам всем оттопырить мизинцы. Я не пью чай с людьми, которые этого не делают. Это так бескультурно!
Куколка подняла глаза, и все хором оттопырили свои мизинцы. Куколка с облегчением вздохнула и поднесла чашку к губам. Всё, случившееся дальше, происходило, словно в замедленной сьемке. Куколка закрыла глаза и сделала глоток чая. Но едва чай коснулся ее губ, ее глаза распахнулись, и она выплюнула его на стол.
Куколка выронила чашку, и тонкий фарфор разбился о выложенный плиткой пол. Все тут же замерли, сжавшись от страха. Куколка сидела, опустив голову, ее лицо было скрыто за густой гривой волос. Её руки лежали на столе, но я увидел, что они дрожат. Она сжала ладони в тугие кулаки.
У нее из груди вырвался тихий звук. Вой. Рычание… гребаный нарастающий рёв. Внезапно Куколка потянулась за пистолетом, что торчал у нее за поясом, и пристально посмотрела на сидевшую справа от меня шлюху. Без лишних раздумий, она нажала на курок и с оглушительным воем пустила чертову пулю прямо этой суке между глаз. Ее кровь брызнула мне на лицо. Гости закричали. Куколку охватило негодование, ее широко распахнутые глаза налились яростью, плечи напряглись от неудержимой потребности убивать. Я стер со своего лица каплю крови и облизал палец. Мои губы скривились от отвращения.
На вкус шлюха была такой же отвратной, как и ее пристрастия.
— «Даржилинг»..., — еле слышно произнесла Куколка.
Крики вокруг нас начали утихать.
— «Даржилинг»…, — уже громче повторила она.
Куколка крепко зажмурила глаза и, задрожав всем телом, схватила со стола нож. Вокруг повисла гробовая тишина. Куколка вскинула голову, ее лицо стало пунцово-красным.
— «Даржилинг»…, — слово проскрежетало в воздухе от звенящего в ее голосе негодования. — Я не пью «Дарджилинг».
Она разжала губы и закричала:
— Я ПЬЮ ТОЛЬКО ЧЁРТОВ «ЭРЛ ГРЕЙ»!
Куколка повернулась к сидящей справа от нее шлюхе и полоснула ей ножом по горлу, разрезав при этом шелковый шарфик. Но на этом она не закончила. Пока шлюха, схватившись за горло, давилась и захлебывалась собственной кровью, Куколка метнула свой взгляд на Траляля и Труляля.
— Кто в ответе за это? — спросила она, подняв стоящий перед ней заварочный чайник.
Наклонив его вниз, она вылила теперь уже теплый чай на стол. Затем выпустила из рук чайник, тонкий фарфор стукнулся о столешницу и разбился.
Труляля в панике указал на мужчину, сидящего через два стула от меня. Я внимательно на него посмотрел и увидел, как он моментально стал белее бумаги. Я узнал его по фотографиям — еще один «любитель» детей. Я сосредоточился на пульсирующей у него на шее вене. Она билась так быстро. Мне захотелось взять свой наперсток и вырвать её у него из горла.
— Я… я… я…, — заикался он, взметнув вверх руки.
Куколка сверлила его свирепым взглядом, явно дрожа от гнева.
— Я… у меня есть акции чайной компании… и это мой любимый чай. Я принес его в подарок хозяевам.
Куколка застыла и медленно склонила голову набок. Она ни на секунду не сводила с него глаз.
— Это твой любимый чай, — тихо и очень спокойно повторила она его слова.
Взгляд насильника заметался по столу. Все сидящие напротив него друзья были мертвы. В ответ на ее вопрос он кивнул.