Адмирал Эвелин Тревор командовала эскортом XLIII Корпуса со своего флагманского тяжелого крейсера. Тревор была лейтенант-коммандером, когда XLIII-й только отправился в путь, эскорт возглавляли не менее десяти супердредноутов класса “Терра” и восемь авианосцев класса “Виктори”, но те времена прошли. Теперь RNS Микума вела свой эскорт в яростную атаку против космических защитников Ишарка — потрепанных остатков трех мельконианских оперативных групп, которые собрались здесь, потому что Ишарк был последней планетой, которую осталось защищать. Они превосходили корабли Тревор численностью вчетверо, но то была разношерстная сила, а то, что команда Тревор потеряла в тоннаже, она приобрела в опыте... и жестокости. Ишарк был последним миром в их списке, и он виднелся за облаком приманок, лучше чем все, что было у защитников.
У обоих командиров не будет завтрашнего дня... и даже если бы он и был, они, скорее всего, отвернулись бы от него. Человеческая и мельконианская расы причинили друг другу слишком жестокую боль, жажда крови владела ими обоими, и офицеры связи ни одной из сторон не могли установить контакт ни с одной дружественной планетой. Людям некуда было возвращаться, даже если бы они выжили; мелькониане защищали свой последний обитаемый мир; и даже ИИ военных кораблей были охвачены жаждой крови. Флоты набросились друг на друга, ни один из них не заботился о своем сохранении, каждый стремился только уничтожить другой, и оба преуспели. Погибли последние подразделения Человеческого Флота, только три мельконианских эсминца выжили, чтобы атаковать XLIII-й, и они погибли, не сделав ни единого выстрела, когда их перехватили транспорты Боло. Эти транспорты были медленными и неуклюжими по стандартам флота, но они несли Боло Марк XXXIII на своих стыковочных стойках. Каждый из этих Боло имел орудия, эквивалентные главным батареям линейных крейсеров класса “Отпор”, и они использовали их, чтобы расчистить путь остальным кораблям, которые когда-то перевозили четыре дивизии механизированной пехоты, две дивизии пилотируемой бронетехники, восемьсот штурмовых шаттлов, полторы тысячи трансатмосферных истребителей, шестнадцать тысяч десантников и восемьдесят вторую бригаду Боло из мира, который теперь превратился в груду развалин. Теперь на оставшихся транспортах находилось менее двенадцати тысяч человек, по одной сводной бригаде пехоты и бронетехники, двести летательных аппаратов всех типов и семь Боло. Вот и все... но этого было достаточно.
Стационарных планетарных оборонительных сооружений было немного, потому что ни один здравомыслящий довоенный стратег никогда бы не посчитал Ишарк жизненно важной целью. Это был мир фермеров, занимавший позицию, не имевшую абсолютно никакого стратегического значения, из тех планет, которые обычно сдавались, доверяя дипломатам определять свою судьбу после окончания перестрелки. Но никто в XLIII-ом Корпусе не требовал капитуляции, и никто на поверхности Ишарка и не подумал предлагать ее. Это была не такая война.
Одной или двум батареям повезло, но, несмотря на предыдущие потери XLIII-ого, он сохранил более чем достаточно транспортных средств, чтобы широко рассредоточить оставшийся личный состав. Всего лишь еще шестьсот человек погибло, когда корабли приземлились в своих зонах базирования, чтобы выгрузить свой смертельный груз, а потом континенты Ишарка горели. Изящества не было, поскольку бойцы утратили способность к изяществу. Времена кинетических бомбардировочных платформ и хирургических ударов по военным объектам давно прошли. Платформ не было, и “хирургия” тоже больше никого не интересовала. Была только грубая сила и безжалостные императивы операции “Рагнарек” и ее мельконианского эквивалента, и люди и мелькониане кричали от ярости, агонии и ненависти, сражаясь, убивая и умирая сами. На Ишарке именно мельконианские солдаты сражались с отчаянной отвагой, защищая своих мирных жителей, так же как люди сражались за спасение своих мирных жителей на Мире Тревора, Индре и Маттерхорне. И как люди потерпели неудачу там, так и мелконианцы потерпели неудачу здесь.
Команда Шива одержала победу над силами Альфа.
Команда Шива всегда побеждала, потому что она была лучшей из всех. Боло XXXIII/D-1097-SHV был последним Боло, построенным отделением Корпорации Боло на спутнике, известном как Луна, до того, как мельконианский выжигатель миров уничтожил Терру — и Луну, — полностью, и никакой другой в XLIII-ем Корпусе не мог сравниться с ним по опыту... за исключением, возможно, его командира-человека. Недавно призванному рядовому Диего Харигате было шестнадцать лет, когда погибла Земля; теперь майору Харигате было сорок девять, и за плечами у него было тридцать два года боевого опыта. Он был на борту Боло с позывным был “Шива”, человек и машина вместе преодолели полсотни планет.
Одной из многочисленных ироний Последней Войны было то, что концепция развертывания Боло прошла полный круг и замкнулась. Боло Марк XXXIII были разработаны длянезависимого развертывания, но практически никогда не использовались таким образом, поскольку прямой нейронный интерфейс, впервые внедренный на борту Марк XXXII, а затем усовершенствованный для последнего и самого мощного Боло Конкордата, сделал их еще более смертоносными, чем их кибернетические предки. Они больше не были просто искусственными интеллектами, созданными людьми. Вернее, Марк XXXIII был искусственным интеллектом, объединенным с человеком-партнером, что привело к неожиданным для разработчиков результатам. Слияние человека и Боло мыслило с точностью Боло и обладало абсолютной памятью, общалось со своими собратьями в сети ОСРД с четкостью и скоростью Боло, анализировало данные и разрабатывало тактику со скоростью Боло и применяло ее с хитростью Боло... но сражалось оно с человеческой свирепостью.
Более ранние разработчики психотронной техники для бригады “Динохром” всегда опасались встраивать свирепость, которая скрывалась за внешней оболочкой цивилизованности человеческого мозга, в свои огромные, обладающие самосознанием боевые машины. Они боялись этого стихийного инстинкта — свирепости, превратившей безволосого, без когтей и клыков двуногого в самого смертоносного хищника на планете – потому что их собственная история преподала слишком много уроков о том, что может произойти, когда воины-люди переходят грань дозволенного.
Но сейчас это было доступно для всех Марк XXXIII-их, поскольку было частью человеческого компонента каждой команды, и команда Шива обратилась к этому сейчас.
Когда XLIII-й корпус была направлен на операцию “Рагнарек”, в Восемьдесят второй бригаде насчитывалось девятнадцать Боло. Их должно было быть двадцать четыре, но уже тогда времена полноценных подразделений давно миновали. Сорок один уничтоженный мир спустя, их осталось семь, разделенных между тремя транспортами XLIII-его Корпуса, и команда Шивы возглавила атаку с первого транспорта на континент Альфа, самый большой и густонаселенный — и наиболее защищенный — из трех массивов суши Ишарка.
Мелконианцы ждали, а генерал Шарт На-Ярма годами копил людей и боеприпасы, чтобы встретить этот день. Он административно “терял” подразделения и лгал в отчетах о готовности к сражению на подступах к Ишарку, преуменьшая свои силы, когда командиры других планет посылали отчаянные запросы о подкреплении, поскольку генерал Шарт предполагал, что имперский флот не сможет остановить людей на подступах к Ишарку. Вот почему он запасся всем оружием, до которого мог дотянуться, молясь, чтобы операции перед Ишарком ослабили XLIII-й настолько, чтобы он смог остановить его. Он никогда не ожидал, что победит, он лишь надеялся забрать их с собой, во взаимном самоубийстве, пока в его мире еще был кто-то живой, чтобы восстановить его, когда обломки остынут.
Это была единственная реалистичная стратегия, доступная ему, но ее было недостаточно. Не против команды Шивы и ужасно опытных убийц миров XLIII-ого Корпуса.
Мы движемся по долине с большой осторожностью. Двойственность нашего сознания заставляет наши сенсоры прочесывать местность перед нами, и мы редко думаем о себе как о составных частях. Мы не Боло по имени Шива и не Человек по имени Харигата, мы просто Команда Шива, разрушитель миров, и мы осознаем всю жестокость нашей работы, когда мы вылетаем из посадочной зоны тридцатью двумя тысячами тонн дюраллоя, брони и оружия, несущихся на нашем антигравитаторе со скоростью пятьсот километров в час чтобы обойти Врага с фланга через горы. Команда Гарпии и Команда Джона возглавляют другой фланг нашего наступления, но их атака второстепенна. Наша задача — возглавить настоящий прорыв, и мы приземляемся на свои гусеницы, отключаем антиграв и запускаем боевой экран, когда на наших сенсорах появляются первые вражеские тяжеловесы класса “Фенрис”.
Их больше, чем предполагалось, и они с ревом вырываются из-под земли, чтобы извергнуть на нас ракеты и плазму. Целый батальон атакует с линии хребта на ноль-два-пять градусов, в то время как остальная часть их полка с грохотом выходит из глубоких подземных укрытий на дуге от двух-двух-семи до трех-пяти-одного градуса, а пассивные сенсоры фиксируют излучение дополнительных подразделений, приближающихся точно спереди. Точный подсчет невозможен, но, по нашим минимальным оценкам, мы сталкиваемся с усиленной тяжелой бригадой, а средние машины класса “Сурт” и разведывательные машины класса “Игл” одновременно появляются из мертвой зоны в нашем тылу справа и атакуют по широкому фронту, стремясь вступить в бой с нашей пехотой поддержки. Соотношение сил неблагоприятное, отступление невозможно, но мы уверены в качестве нашей поддержки. Мы можем доверять им в том, что они прикроют наш тыл, а мы ударим прямо в зубы Врагу, когда он развернется.
По мере того, как мы продвигаемся вперед, на Ишарке наступает ад, а мы ликуем от его приближения. Мы принесли его с собой, мы ощущаем его в оргиастическом освобождении, когда открываются наши ракетные шахты и извергается огонь. Мы поворачиваемся на один-ноль градусов влево, расширяя поле нашего обстрела, и турели нашей главной батареи плавно поворачиваются. Три двухсотсантиметровых “Хеллбора