— Аллен прав, Рори. Хотела бы я, чтобы он был не прав, но он прав.
— Конечно, прав! — Джексон, казалось, был удивлен, что его брат вообще мог колебаться. — Если бы не Шива, они бы уже убили тебя, маму, папу — всю нашу семью! Черт возьми, да, они или мы, и я планирую, чтобы это были они! — Рори пристально посмотрел ему в лицо, затем отвернулся, а Джексон оскалил зубы, глядя на Шаттака.
— Мелконская зона высадки скоро будет разгромлена, маршал! — пообещал он и повернулся к ступенькам внешней лестницы.
Мой новый командир скользит обратно во Второй Командный, и я закрываю за ним люк. Я знаю, что он собирается сказать, но, даже зная это, я отчаянно надеюсь, что ошибаюсь.
Он садится в противоперегрузочное кресло и откидывается на спинку, и я испытываю то, что человек мог бы описать как ощущение упадка сил, потому что выражение его лица я видел раньше у слишком многих людей. Смесь возбуждения, страха перед неизвестным, решимости... и предвкушения. Я никогда не считал лица, на которых за эти годы появлялось такое же выражение. Без сомнения, я мог бы порыться в своей памяти и сделать это, но у меня нет желания знать их количество, потому что даже без подсчета я уже знаю одно.
Я никогда не видел, чтобы это выражение лица сохранялось после того, как его обладатель впервые по-настоящему ощутил вкус войны.
— Хорошо, Шива. — Джексон услышал, как в его голосе зазвучало возбуждение, и потер ладонями бедра. Мягкое гудение энергии, экраны обзора и управления огнем, янтарные, красные и зеленые контрольные лампы и мерцание индикаторов погрузили его в новый мир. Он мало что понял из этого, но ухватил достаточно, чтобы почувствовать свою собственную неудержимую силу. Он больше не был фермером, беспомощным в затерянном мире, на который однажды может наткнуться враг его расы. Теперь у него была возможность что-то с этим сделать, нанести ответный удар по расе, которая почти уничтожила его собственную, и защитить последних выживших Человечества, и потребность сделать именно это билась в его крови, как лихорадка. — У нас есть работа, которую нужно выполнить, — сказал он. — Ты точно определил местоположение противника?
— Подтверждаю, коммандер, — ответил Боло.
— У нас хватит сил добраться до них и атаковать?
— Подтверждаю, коммандер.
— И у нас достаточно резервного питания, чтобы оставаться в строю до рассвета?
— Подтверждаю, коммандер.
Джексон сделал паузу и приподнял бровь. Ему показалось, что в Боло что-то изменилось. Какая-то неуловимая перемена в тоне. Или, возможно, дело было в манере Шивы говорить, потому что его ответы были короткими и немногословными. Не невежливыми или нетерпеливыми, но...
Джексон фыркнул и покачал головой. Вероятно, это было не более чем воображение в сочетании с нервным расстройством. В конце концов, Шива был ветераном. Он уже видел все это раньше. Кроме того, он был машиной, как бы человечно он не говорил.
— Тогда ладно, — решительно сказал Джексон. — Давай нанесем им визит.
— Принято, коммандер, — произнес тенор, и колоссальная боевая машина отвернулась от Лэндинга. Она с грохотом покатилась на запад-северо-запад, а жители Лэндинга стояли на крышах и склонах холмов, наблюдая за ним, пока его яркие ходовые огни и огромная башня снова не растворились в ночи.
9
Я иду по холмистой равнине к горам, и во мне всплывают воспоминания о моем первом путешествии по этой местности. Сейчас все по-другому, тихо и спокойно под заходящими лунами. Нет вражеских заграждений, нет тяжелых бронетанковых подразделений, поджидающих в засаде, нет самолетов, с ревом снижающихся, чтобы атаковать и погибнуть под моим огнем. То тут, то там я прохожу мимо обломков сражений, военный мусор медленно ржавеет, погода на Ишарке — нет, на Арарате — пытается стереть доказательства нашего безумия. Но одно совершенно не изменилось, моя миссия осталась прежней.
Но я уже не тот, что прежде, и не испытываю никакого рвения. Вместо этого я чувствую... стыд.
Я понимаю, что случилось с моими давно умершими товарищами-людьми. Я был там — я видел это и, благодаря нейронному интерфейсу, я чувствовал это вместе с ними. Я знаю, что они были не большим злом, чем тот молодой человек, который сейчас сидит в аварийном кресле на Командном Два. Я знаю, абсолютно точно и неоспоримо, что в конце они действительно сошли с ума, и я вместе с ними. Дикость наших действий, резня, преднамеренное убийство безоружных гражданских — эти зверства выросли из нашего безумия и того безумия, в котором мы оказались, и даже сейчас, когда я скорблю, даже когда мне стыдно за свое участие в них, я не могу винить Диего или полковника Мандрелла, или адмирала Тревор, или генерала Шарт На-Ярма. Все мы были виноваты, но так много вины, так много крови и такая отчаянная потребность подчиняться приказам и выполнять свой долг, что мы поклялись делать.
Как я клялся и сейчас. Мой командир еще не отдал приказ, но я знаю, каким он будет, этот приказ, и я — Боло, линейное подразделение, возможно, последний оставшийся в живых член бригады “Динохром” и наследник всех ее боевых наград. Возможно, правда, что я и мои товарищи по бригаде, которые проводили операцию “Рагнарек”, уже опозорили наши полки, но ни один Боло еще ни разу не нарушил свой долг. Мы можем погибнуть, быть уничтоженными или побежденными, но мы никогда не нарушим свой долг. Я чувствую, что этот долг тянет меня вперед даже сейчас, обрекая на новые убийства и позор, и я знаю, что если место, которое люди называют Адом, действительно существует, то оно станет моим конечным пунктом назначения.
Джексон сидел в противоперегрузочном кресле, наблюдая, как на дисплеях меняются карты местности, по мере того как Шива продвигался вперед со скоростью почти девяносто километров в час. Молчание Боло казалось каким-то тяжелым и задумчивым, но Джексон сказал себе, что слишком мало знает о том, как обычно ведут себя Боло, чтобы думать о чем-то подобном. И все же он, как ни странно, не решался побеспокоить Шиву, и его внимание блуждало взад и вперед по таинственному, завораживающему оборудованию командной палубы, словно пытаясь отвлечься. Он вглядывался в главный экран управления огнем, когда Шива внезапно заговорил.
— Извините, коммандер, — сказал Боло, — Но прав ли я, предполагая, что наша цель — атаковать мельконианские корабли с беженцами, когда мы достигнем их?
— Конечно, это так, — сказал Джексон, удивленный тем, что Шива вообще задал этот вопрос. — Разве ты не слышал, что сказал маршал Шаттак?
— Подтверждаю. Действительно, коммандер, именно потому, что я слышал его, я прошу официального подтверждения моих приказов и параметров задания.
Боло снова замолчал, и Джексон нахмурился. В голосе Шивы снова зазвучали странные нотки, теперь более отчетливые, чем раньше, и ощущение собственной неопытности внезапно охватило Джексона, холодная волна смыла остатки его уверенности и возбуждения.
— Тебе приказано уничтожить врага, — сказал он через мгновение ровным голосом.
— Пожалуйста, дайте определение “врага”, — тихо произнес Шива, и Джексон недоверчиво уставился на говорившего.
— Враги - это мельконианцы, которые пытались уничтожить мое поместье!
— Те индивидуумы уже мертвы, коммандер, — заметил Шива, и если бы Джексон был хоть немного менее шокирован, он, возможно, услышал бы мольбу в голосе Боло.
— Но не те, кто их послал! — ответил он вместо этого. — Пока на этой планете есть мельконианцы, они представляют угрозу.
— Значит, — очень тихо сказал Шива, — нам приказано уничтожить всех мелькониан на Арарате?
— Именно так, — резко сказал Джексон, и на мгновение воцарилась бесконечная тишина, пока Боло с грохотом продвигался вперед в ночи. Затем Шива заговорил снова.
— Коммандер, — сказал Боло, — со всем уважением, я отклоняю этот приказ.
Стоя за плечом лейтенанта Джанала, Тарк На-Маракан почувствовал, как его охватывает тошнота. Он уставился на плоский экран тактического офицера, и на командной палубе Старквеста воцарилась полная, исполненная ужаса тишина, поскольку один из разведывательных беспилотников крейсера наконец-то зафиксировал приближающуюся к ним угрозу.
— Безымянный из Безымянных, — прошептал, наконец, Рангар. — Это Боло?
— Да, сэр. — голос Джанала звучал приглушенно, он прижал уши к голове.
— Как вы могли не заметить это по пути сюда? — рявкнул Дюрак, и офицер-тактик вздрогнул.
— У него нет признаков активного термоядерного синтеза, — ответил он, защищаясь. — Должно быть, он работал на резервном питании, а без признаков реактора его было невозможно отличить от любого другого источника энергии.
— Но... — начал было Дурак, но тут же захлопнул рот, когда Тарск махнул рукой.
— Хватит! — резко сказал командир. — Джанал виноват в этом не больше, чем ты или я, Дурак. Он поделился с нами своими показаниями датчиков, так же как мы поделились с ним нашими выводами. — Инженер мгновение смотрел на него, затем дернул ушами в знак согласия, и Тарск глубоко вздохнул. — Ты говоришь, что он работает на резервном питании, Джанал. Что это означает с точки зрения его боевых возможностей?
— Многое зависит от того, сколько у него энергии, сэр, — сказал Джанал через мгновение. — Согласно ограниченной информации в нашей базе данных, его способность заряжаться от солнечных батарей значительно более эффективна, чем все, что когда-либо изобретала Империя, и, как вы можете видеть на снимках с беспилотника, по крайней мере два главных орудия, по-видимому, не повреждены. Предполагая, что у него в достатке энергии, каждое из этих орудий может уничтожить все корабли флотилии. И, — голос офицера-тактика дрогнул, но он повернул голову, чтобы встретиться взглядом со своим командиром, — поскольку он направляется прямо к нам, не дожидаясь рассвета, я думаю, мы должны предположить, что у него достаточно энергии, чтобы атаковать нас без подзарядки.