звольте мне защитить человечество как от безумия, так и от Врага.
— И что теперь делает эта чертова штука? — зарычал Тарск, но лейтенант Джанал только беспомощно пожал плечами. Боло нацелил свое противовоздушное вооружение на разведывательные дроны, которые вели за ним наблюдение, захватив их радаром и лазером, чтобы дать понять, что он мог уничтожить их в любой момент, когда пожелает, но при этом не предпринял ничего для того, чтобы реально вступить с ними в бой. И вот теперь, без всякой видимой причины, он снова прекратил наступление. Он просто сидел на гребне, откуда открывался прямой обзор во всех направлениях. Разведывательные мехи флотилии, уступающие ему в классе, не осмеливались атаковать на такой открытой местности, поскольку Боло уничтожил бы их с презрительной легкостью, однако выбранная ими позиция оставляла солидный горный склон между их собственным оружием и кораблями Тарска. Если его мехи не осмелились атаковать Боло, то сам он намеренно занял позицию, из которой не мог атаковать их! – или, по крайней мере, пока не мог, – и Тарск не мог придумать для этого никаких причин...
— Коммандер!
Голос офицера связи вырвал Тарска из его мыслей, и он быстро обернулся.
— Что? — нетерпеливо спросил он, и офицер связи в замешательстве прижал уши.
— Сэр, я... нас вызывают, Коммандер.
— Нас вызывают? Люди?
— Нет, Коммандер, — дрожащим голосом произнес офицер связи. — Это Боло.
— Это Коммандер Тарск На-Маракан, имперский флот Мельконии. К кому я обращаюсь?
Джексон снова сел в кресло, прислушиваясь и молясь, что Шива знает, что делает. Боло переводил слова мельконианца на стандартный английский для своего молодого командира, но переговоры — если это было подходящее слово — зависели от Шивы. Только “приказы” Джексона давали ему разрешение предпринять попытку, но если и была хоть какая-то надежда на успех, то именно он должен был убедить мельконианцев в своей решимости, и они с Джексоном оба это знали.
— Я линейное подразделение Один-Ноль-Девять-Семь-SHV, — ответил Шива на безупречном мельконианском.
— Вы и есть тот самый Боло? — даже Джексону показалось, что Тарск настроен скептически. — Я так не думаю. Я думаю, что это человеческая уловка.
— Я - Боло, — подтвердил Шива, — и у меня нет необходимости прибегать к ”уловкам“, коммандер Тарск-на-Маракан. Я позволил вашим беспилотникам наблюдать за мной в течение сорока двух целых и шестидесяти шести сотых стандартных минут. За это время они, несомненно, предоставили вам достаточно информации о моих возможностях, чтобы продемонстрировать, что вы и все ваши силы в моей власти. Я могу уничтожить вас в любой момент, когда пожелаю, Коммандер, и мы оба это знаем.
— Тогда почему ты этого не делаешь, будь ты проклят?! — внезапно закричал Тарск, его голос был хриплым и уродливым от отчаяния, вызванного его многолетней борьбой за спасение его народа.
— Потому что я не хочу, — тихо ответил Шива, — и потому что мой Коммандер разрешил мне этого не делать.
Ответом было ошеломленное молчание. Оно длилось бесконечно, выражая бессловесное недоверие, которое продолжалось, и продолжалось, и продолжалось, пока, наконец, Тарск не заговорил снова.
— Разрешил... не уничтожать нас? — прошептал он.
— Утвердительно, — ответил Шива.
— Но... — Тарск прочистил горло. — Боло, мы не сможем улететь, — сказал он с некоторой мрачной гордостью. — Я не буду скрывать этого от тебя. Ты хочешь, чтобы я поверил, что твой командир действительно позволит нам жить на одной планете с его собственным народом?
— Он так и сделал.
— Тогда он, должно быть, сумасшедший, — просто сказал Тарск. — После всего, что мы сделали друг другу, после всех смертей и разорения.... Нет, Боло. Риск слишком велик, чтобы он согласился.
— Для него нет никакого риска, — решительно заявил Шива. — Я не хочу уничтожать тебя, но у меня есть возможность и воля сделать это при необходимости. И никогда не забывайте, коммандер Тарск-на-Маракан, что моей главной задачей является защита человеческой расы и ее союзников.
— Тогда что вы нам предлагаете? — голос Тарска звучал озадаченно, и Джексон затаил дыхание, когда Шива ответил.
— Ничего, кроме твоей жизни... и жизней твоих людей, — тихо сказал Боло. — В этом мире людей в четыре раза больше, чем мельконианцев. Они построили фермы, города и стойбища, а у вас ничего этого нет. Вам потребуются все ваши ресурсы и усилия, чтобы просто выжить, и не останется ничего, чтобы атаковать людей, которые уже здесь, но они оставят вас в покое, пока вы оставите их в покое. И если вы не оставите их в покое, тогда, Коммандер, я уничтожу вас.
— Вы хотите сделать нас их рабами? — спросил Тарск.
— Нет, Коммандер. Я сделаю вас их соседями. — Мельконианин издал звук, полный презрительного недоверия, и Шива спокойно продолжил. — Как ты знаешь, вы - единственные мельконианцы, оставшиеся в галактике, а люди в этом мире - единственные выжившие люди. Оставьте их в покое. Научитесь жить с ними, и мой Коммандер сделает меня хранителем мира между вами, не между рабами или хозяевами, а просто как между людьми.
— Но... — начал Тарск, но Шива оборвал его.
— У людей есть учение: всему свое время, Тарск-на-Маракан, и сейчас самое время положить конец убийствам, время для твоей расы и той, которая создала меня чтобы выжить. Мы убили более чем достаточно, ваш народ и я, и я устал от этого. Позвольте мне стать последним воином в Последней войне... и пусть эта война закончится здесь.
Эпилог
В Последней войне Конкордат Человечества и Мельконианская Империя исчезли в огне и смерти. Свет цивилизации погас по всему рукаву галактики, и шрамы той войны — планеты, на которых по сей день нет жизни, — являются мрачным и ужасным напоминанием о тех неописуемых вещах, которые две высокоразвитые культуры сотворили друг с другом из страха, ненависти... и глупости.
Но расу, путешествующую по звездам, трудно истребить. То тут, то там еще оставались очаги жизни, какие-то люди, какие-то мельконианцы, выжившие прокладывали себе путь сквозь Долгую Ночь. Они снова стали фермерами, иногда даже охотниками-собирателями, отказались от звезд, которые когда-то были их игрушками, но никогда не забывали о них. И постепенно, очень медленно, они научились снова тянуться к небесам.
Наша собственная Новая Республика была одним из первых государств-преемников, вернувших себе звезды, но в глубине души мы боялись. Боялись, что какой-нибудь осколок Мельконианской империи все еще жив, что он возобновит войну и разрушит все, что мы с таким трудом восстановили.
До тех пор, пока мы не достигли системы Деверо и не обнаружили там процветающую колонию, основанную Звездным союзом Арарата полвека назад и управляемую губернатором Стэнфилдом на-Хараком и его военным командиром, коммодором Тарском Фордхэмом. Вот уже двести стандартных лет Союз является верным союзником и экономическим партнером Республики. Мы защищали друг друга от общих врагов, торговали друг с другом и многому научились друг у друга, но в тот давний день первого контакта наши офицеры-разведчики были ошеломлены, обнаружив, что мельконианцы и люди живут вместе как сограждане. Наши собственные воспоминания и страхи подготовили нас к тому, чтобы представить себе почти все, что угодно, кроме культуры, в которой древние враги, уничтожившие галактику, стали друзьями, товарищами — даже приемными членами кланов друг друга.
Мы, конечно, спросили их, как это произошло, и губернатор Стэнфилд направил нас в их столицу, Арарат, где Боло XXXIII/D-1097-SHV, почетный спикер парламента Союза, дал нам самый простой ответ из всех.
— Пришло время, — сказал он... и так оно и было.
Из книги “От Боло их же словами”
Издательство Нью-Рипаблик Юниверсити Пресс, 4029
Краткая техническая история Боло от Боло, изложенная их собственными словами
Профессор Феликс Гермес, доктор философии, профессор кафедры военной истории университета Лаумера
Издательство Нью-Рипаблик Юниверсити Пресс
(c) 4029
Роль Боло как защитника человечества после мельконианского конфликта, конечно же, известна всем гражданам Новой Республики. Однако за время “Долгой ночи” было утрачено так много знаний — как исторических, так и технологических, — что более ранняя история Боло в лучшем случае фрагментарна. Многим из того, что мы знаем, мы обязаны неустанной деятельности Института Лаумера и его основателя, однако в отчетах института много путаницы. В качестве лишь одного примера, Боло DAK, спаситель новофранцузских и баварских колонистов на Новой Европе, идентифицирован как Марк XVI, хотя, судя по продемонстрированным возможностям, на самом деле он должен был быть, по меньшей мере, Марк XXV. Такая путаница, без сомнения, неизбежна, учитывая уничтожение стольких первоисточников и фрагментарные свидетельства, на которые Институт был вынужден полагаться.
Собрать материал в этой монографии, которая подтверждает многое из первоначальной работы Института, исправляет некоторые неизбежные ошибки в хронологии, а также открывает новые горизонты, стало возможным только благодаря щедрой помощи Дженни (Боло XXXIII/D-1005-JNE), старшей из выживших Боло, назначенной в Сектор Артуа Старого Конкордата. Дженни, защитница нашего собственного столичного мира в течение “Долгой ночи”, любезно предоставила автору записи свою техническую поддержку и исторические воспоминания, которые он будет использовать, выражая ей свою искреннюю благодарность.
Эта монография не является последним словом в отношении Боло. Даже объем памяти Марк XXXIII ограничен, а подразделения, построенные во время Последней войны, не получили исчерпывающих исторических баз данных более ранних марок. Исследования продолжаются по всей сфере Старого Конкордата, и автор не сомневается, что будущие ученые заполнят многие зияющие дыры, которые остаются в нашем понимании огромного долга человечества перед творениями, которые так щедро отплатили своим создателям.