к. Когда я вышла из метро и поняла, сколько народу, я шла и счастливо улыбалась. У меня появилось ощущение: „О, Боже мой, оказывается, не у меня одной такаяреакция “».
Всего на Чистопрудном бульваре собрались, по разным оценкам, от 5 до 10 тысяч человек. Такого не ожидал никто. Организаторы были в растерянности. Со сцены выступили деятели культуры и либеральные политики: Артемий Троицкий, Алексей Навальный, Виктор Шендерович, Евгения Чирикова, Илья Яшин, Борис Немцов, Владимир Рыжков, Дмитрий Быков. Более половины пришедших не попали на отведенную для митинга площадку, так как полиция не пропускала «лишних людей» за ограждения.
К 20:30 митинг подошел к концу. Однако у многих не было настроения расходиться. Илья Яшин призвал идти к зданию Центризбиркома на Лубянке (сказалась школа Маршей несогласных!). Его поддержал Навальный. Значительная часть толпы пыталась двинуться по Мясницкой улице, но была остановлена ОМОНом. Части активистов удалось прорвать оцепление и дойти до Лубянки, а единицам даже до Красной площади. Но около 300 человек, включая Яшина и Навального, были задержаны [26]. Суд приговорил их к 15 суткам административного ареста, вместе с еще примерно сотней активистов.
Стало понятно, что ситуация в стране резко изменилась. Протестное движение за один вечер превратилось в ключевой фактор внутриполитического развития.
Днем 6 декабря в Москву были введены внутренние войска. «В связи с проведением разрешенных массовых акций и для пресечения попыток возможных несанкционированных акций общее число мобильных резервов увеличено, в том числе за счет внутренних войск», - сообщали новостные агентства [27]. Несмотря на это, в городе вновь произошли несанкционированные акции протеста: на Тверской улице возле метро Пушкинская и на Триумфальной площади. Опять не обошлось без сотен задержанных.
Власть пыталась противостоять разраставшейся на глазах оппозиции, организуя контр-митинги с помощью лояльных молодежных движений и структур «Единой России». Но из этого ничего, кроме конфуза, не вышло. Объективы фото- и телекамер фиксировали то согнанных на проправительственные митинги дворников-мигрантов, то свезенных из провинции юношей и девушек, которые даже не понимали, в чем им пришлось участвовать. Одна из участниц проправительственного митинга, приехавшая в Москву из провинции, дала интервью журналисту. Она говорила не очень уверенно и неудачно формулировала доводы в защиту действующей власти. «Единая Россия, — говорила девушка, представившаяся Светой из Иваново, — очень много сделала достижений. мы стали более лучше одеваться и не было того, что сейчас. Это очень большие достижения! В сельском хозяйстве очень хорошо. С жильем никаких проблем. Людям помогают очень хорошо.»[28]. Выложенное в интернет видео стало невероятно популярным. В глазах недовольных Света из Иваново стала символом самой власти и ее пропаганды — нелепой, смешной, неубедительной.
Стало понятно, что реального актива — не проплаченных или административно собранных людей — а именно активистов в распоряжении прокремлевских сил почти нет. В резко накалившейся обстановке это лишь подливало масла в огонь.
В блогосфере и социальных сетях царила атмосфера эйфории. Показательно, как изменился тон высказываний на «стене» в фейсбучной группе, в которой шла запись людей на митинг 5 декабря. До митинга там появлялись записи в «обывательском» или в «конспирологическом» стиле. Их авторы высказывались в том духе, что уличные мероприятия, митинги — это бессмысленная трата времени, которая ни к чему не приведет. Другие пугали репрессиями против митингующих. Третьи утверждали, что достойный человек должен «быть выше всей этой грязи». Многие отказывались приходить, поскольку считали, что «это будет жалкое зрелище». Приведем несколько цитат:
«Хотите расскажу что будет? придет 200 человек, 100 из них будут делать вид, что они просто так гуляют, будут зыритъ и снимать издалека это собрание, потом приедет милиция, много, и по мегафону предложат разойтись и прекратить незаконный митинг, в этот момент к группе митингующих присоединятся 8-10 бабушек из соседних домов, которым нравится орать, митингующие будут кричать Далой, Пазор и прочее, ментов станет больше, вас окружат, с большой долей вероятности какой- нибудь идиот, или засланный казачок кинет в оцепление предмет (бутылку, снежок) и вас начнут вязать, и бить, потом будет ночь в обезьяннике, у самых активныхмитингующий при задержании НАЙДУТ: (наркотики, оружие, тротил, детское порно в телефоне) или что то еще. и никого не будет е… тъ, что у них карманы были пустые, рассказать что будет дальше? ничего».
«Думаю, со стороны это будет жалкое зрелище. Всегда предпочитал митингам протеста перфомансы и флэшмобы».
Но уже с позднего вечера 5 декабря подобные высказывания практически исчезли. Немногочисленные комментарии противников оппозиции (которых другие пользователи чаще всего обвиняют в оплачиваемой провокатуре) тонут в гигабайтах восторженных отзывов и победных реляций.
Прямо с акции 5 декабря пользователь Varvara Turova пишет: «Весь бульвар забит людьми, вокруг толпы, люди еще подходят. Беспорядков и драк не видела. Менты спокойные.
Оч. оч. оч. круто. Приходите!!!!!». Некто Sandy Kirti делится своим выводом: «Спасибо всем, кто пришел, несмотря на дождь, слякоть, ОМОН и проч. Чувствовалось общее единение. Мы не сдаемся, мы вместе, и это очень здорово! Основной месседж, который я услышал — политика делается не в твиторах, а на улицах и площадях. И я рад, что пришло ТАК много народа» [29]
Перелом в общественных настроениях закрепляется. Уличный протест превращается в легитимную и гипотетически эффективную технологию в глазах широкой аудитории. По всей видимости, понимают это и власти. Они пытаются остановить нарастание протеста репрессиями. Пока весьма мягкими.
Еще в ноябре активисты Сергей и Анастасия Удальцовы из Левого фронта и Надежда Митюшкина из Солидарности подали заявку на митинг численностью 300 человек на 10 декабря на площади Революции в столице. После событий 5–6 декабря внимание к этой акции резко повышается. В ночь с 6-е на 7-е журналист Илья Клишин создал страницу митинга на Facebook. К утру о своем решении прийти на площадь Революции на ней заявили уже 10 тыс. человек (8 декабря их стало уже 25000). «Меня разбудили иностранные журналисты с вопросом: не я ли организовываю революцию в России?» — рассказывал Клишин в интервью The New Times[30].
Славный организатор митинга Сергей Удальцов, как уже говорилось, в этот момент отбывал 5 суток административного ареста за «переход улицы в неположенном месте». В знак протеста против произвола он объявил сухую голодовку. В результате 8 декабря он был госпитализирован в Боткинскую больницу, где и узнал последние новости. А они были удивительными.
То, что скромный митинг левых превратится в грандиозную демонстрацию протеста, осознали и власти, и оппозиция, и те, кто находился между ними. Площадь Революции была по периметру закрыта металлическими ограждениями с табличками «Мосводоканала»: городские службы утверждали, что произошел неожиданный прорыв подземных вод. Власти искали предлог для отмены митинга. В этот момент подключились «трезвые головы».
Славный редактор журнала «Вокруг света» Сергей Пархоменко, в будущем — член Оргкомитета оппозиционных митингов, рассказывал: «Когдамы поняли, что намитинг придут больше 50 тыс. человек, которых через два металлоискателя будут пропускать на площадь Революции, нам стало ясно — это обернется Ходынкой. И меня это пугало гораздо больше, чем любой спецназ»[31]. Исходя из этих соображений, Пархоменко предложил свои услуги мэрии Москвы:
«И мы вступили в отношения с мэрией, совершенно, надо сказать, неформальные, потому что, хочу напомнить, заявка на 10-е число была подана не нами, она была подана группой, я бы сказал, технических сотрудников, СолидарностиНадя Митюшкина, Давидис, жена Сергея Удальцова — Настя. Поэтому формально мы не могли вести с мэрией никакие разговоры. Однако мы воспользовались некоторыми неформальными возможностями, некоторыми знакомствами и подали в мэрию сигнал: тут есть группа людей, не тех, которые являются заявителями, а тех, у которых есть мозги. Они считают, что нужно это переносить, и они считают, что это ваша проблема. Что это вам надо будет справляться вот с таким количеством людей. Мы прогнозируем, что людей придет вот столько. И вам надо что-то такое сделать, чтобы там не произошло ничего плохого. Если хотите — мы вам в этом посодействуем. Если хотите выглядеть идиотами — продолжайте выглядеть» [32]
Видимо, благодаря «наличию мозгов», Пархоменко и его коллеги Владимир Рыжков и Борис Немцов нашли общий язык с чиновниками. Они договорились о переносе митинга с просторной, но близкой к Кремлю площади Революции на во всех отношениях менее удобную Болотную площадь. В переговорах с ними участвовали не только представители столичной мэрии, но и заместитель главы Администрации президента РФ Алексей Громов, что говорит о том, какое значение предстоящему митингу придавала власть[33].
Впрочем, сами заявители митинга об этих переговорах узнали из новостей поздним вечером 8-го декабря. Большую часть этого дня Анастасия Удальцова (которая, разумеется, никогда не была «техническим сотрудником» «Солидарности», а представляла «Левый фронт») и Надежда Митюшкина провели на переговорах в здании московского правительства на Новом Арбате (люди «с мозгами» вели переговоры на Тверской, 13). Они официально отказались от предложения о переносе мероприятия. Их попытка отстоять свое, как официальных заявителей, право принимать решения ничем не кончилась.