И вот теперь начинался сентябрь и можно было подводить промежуточные итоги. Дом стоит. Амбар отремонтирован и стараниями Артура и его команды, забит почти под завязку металлоломом и всяким списанным оборудованием, снятым с раздолбанной техники в карьере, и еще от куда-то. Что-то не видел я, чтобы на полигоне, гражданские легковые машины стояли. Я пока попросил приостановить его бурную деятельность, складывать уже просто не куда. Нужно дать себе отдых.
Отпраздновать завершение очередного этапа строительства я собрал как обычно всю свою старую компанию. По уже заведенной традиции стол накрыл в беседке и затопил баню.
— Ну и хоромы ты себе отгрохал — после обзорной экскурсии восхитился Семен. Он единственный из моих друзей редко появлялся на стройке. Почти всё лето провел в лесу. Строил себе новый охотничий балаган и отстреливал по заданию охотхозяйства сорного зверя — размером почти как поселковая школа.
— Какой был дом, такой и остался, размеры те же. Ты дом полковника что ли не помнишь? — мне то дом примелькался, рос на моих глазах и огромным не казался.
— Так тот из бревна был сделан. Хоть и крепкий, но старый, примелькался.
— И этот примелькается. Ты лучшее скажи, чего в поселке говорят то про меня? Андрюха участковый, да и друг мой, все знают, с ним народ мыслями не спешит делится.
— Невест тебе уже ищут в поселке. Бабы тебя уже делить начали — заржал Степан — такой хозяйственный, богатый и на свободе? Не порядок! — теперь уже смеялись все — а если серьезно, уважают тебя мужики. Видно же, что ты пашешь с утра до ночи. Шабашникам спуску не давал, но расплатился четно. И не разу никому в помощи не отказал. Серьезных мужиков у нас в поселке всегда уважали. Я припомнил пару случаев, когда несколько соседей обращались ко мне с просьбой купить, что-то из стройматериалов. По мелочи. Гвоздей там штук 10, цемента отсыпать немного. Я отдавал просто так, зачем мне за это деньги брать, не по-соседски.
— Ага, работяги у него по струнке ходили — подтвердил Савельич — Бригадир двумя руками здороваться первый прибегал. Надо было тебе Кирюха в армии остаться. Любишь ты солдатиков гонять почем зря.
— Ну так второй раз от Кирихи по морде получить, никто не захочет — хохотнул Андрей — да и в первый раз тоже. Смотри какой здоровый, и морда злая.
— Морда как морда, вполне себе ничего. Вон, слышал Семена? За меня уже все поселковые бабы дерутся — я принял гордую позу и упер руки в бока — И никого я не бил, это был воспитательный процесс по методу профессора Макаренко. Зато помогло. Хочешь я и тебе помогу? А то у тебя язык без костей. Помнишь, чего народная мудрость говорит? Молчание золото! Я тебе челюсть немного подровняю. Пару месяцев помолчишь, начальство подумает, что ты умный стал и обратно тебя в опера переведут. А то тебя постоянно преследуют умные мысли, но ты всегда быстрее.
— О блин. Точно. Хороший метод. Только я, пожалуй, воздержусь — продолжал хохотать Андрей — другие способы предлагай.
— А если серьёзно, Галка, сука, никак не успокоится — уже без смеха продолжил Андрей — Уже третья жалоба на меня прилетает. Ничего серьёзного. Мелочи. Но начальник розыска мне прямо сказал, что ему с прокуратурой проблемы не нужны. Реши говорит с Галкой вопросы, тогда я тебя обратно возьму.
Вот неугомонная баба. Надо что-то думать. Андрюхе помочь надо обязательно. За это время мы сильно сдружились, почти каждый вечер он проводил у меня дома, и сильно помог не только с работой по стройке, но и с разными нужными мне документами.
— Хреново. Зайди ко мне вечером в понедельник. Сядем, обдумаем, что сделать можно. А сейчас мужики давайте в баньку. Не будем о грустном.
Посидели как всегда хорошо. Люблю баню. Эту конечно придется переделать. Сделаю всё под себя, как мне нравится, но я рад, что она есть у меня уже сейчас. На столе, рядом с грудой шашлыка, исходила паром свежая варенная картошечка с моего огорода, лежали перья зеленого лука и другая зелень с грядок. Савельич выполнил обещание и ухаживал за посадками всё лето. Купленная в магазине иваси и принесенное Семеном сало и соленная рыба под пиво, дополняли картину. Погода была отличная. Солнышко, но уже не жарко, листья только начинают желтеть. Вообще из всех времен года, я больше всего люблю раннюю осень, тепло и красиво, и самое главное именно осенью, рыбалка особенно хороша и начинается сезон охоты на водоплавающую дичь. Об охоте мы и вели разговор.
— Уборочная заканчивается. Через недельку в полях гуся разрешат стрелять. Ты же разрешение и охотбилет уже получил? — спросил меня Семён. Я молча кивнул с набитым мясом ртом — отлично. Места тебе покажу, с мужиками с охотхозяйства познакомлю. Ты же не передумал зимой на промысел идти?
— Не передумал пока. Хочу попробовать.
— В первый сезон тебе одному тяжело будет. У нас обычно, у кого своего участка ещё нет и только начинает, с опытными мужиками в первый сезон идут. Ну бывает, что и сами конечно, но это обычно пацаны местные, что с батей с мальства по участкам ходили. Ты как? Сам пойдёшь? Или давай со мною. А то у нас сезон в середине октября уже начинается. Снег здесь рано ложится.
— А вот скажи мне Семен, чего с участками у вас? Как вот, например, свой заиметь?
— С этим сложно. Вообще конечно по закону, иди куда хочешь, лови и стреляй. В нарядах-заданиях указывают общий, для всего охотхозяйства участок охоты, а это почитай почти 500 000 га, ну там еще виды и количество зверей, который разрешен к добыче пишут. Но так обычно не делают — Семён смутился и быстро глянув на Андрея продолжил — у мужиков путики натоптаны, не туда залезешь, проблемы могут быть. Тут с мужиками говорить надо. Обычно просто новенькому границы свои обозначают, а ты потом в свободных местах себе путики прокладываешь. Год или два это обычно занимает. Ну бывает, кто из мужиков на пенсию идет, помрет там, или вот как Петька в тайге сгинет. Тогда если наследник есть, он себе место забирает или новенькому отдают. А бывает и делим между соседями.
Всё понятно, ничего нового он мне не сказал, я знал это и сам. Следует признать, что наличие этих путиков, сильно облегчает охотнику жизнь. Они как бы делят промысловые угодья между целым рядом охотников, крайне облегчая самое производство промысла и устраняет возможность возникновения всяких неизбежных, при ином порядке, недоразумений между промышляющими вблизи друг от друга мужиками.
Охотник, считает свой путик своей неотъемлемой собственностью. Стремясь довести количество капканов и ловушек до возможно большего числа, удлиняет его как только может. Иногда жадность доводит до того, что охотник не успевает своевременно проверять все свои ловушки и петли, и в результате, чуть ли не, большая часть пойманного в самоловы зверя и птицы бесцельно пропадает для охотника. Заносит их и снег, поедают хищные звери и птицы, портится во время оттепели не вынутый своевременно зверь.
Опытные охотники знают, что нужно ограничивать путик такими размерами, при которых ежедневный осмотр его и проверка расставленных ловушек может свободно производиться в течение одного дня полностью от первого до последнего капкана или петли. Нельзя их ставить чрезмерно много. Каждый нужно запомнить и поставить метки.
— Ты не думай — поспешил добавить Семён — Мужики всегда помогут. У нас так принято. Новый участок если кто находит, ему вся бригада обычно помогает. Тут главное наметить. Потом мужики помогут тропу расчистить, под лыжи или снегоход. У нас их правда мало, нет почти не у кого. Один «буран», две «лайки» и два «амурца» на весь поселок. Только «буран» председателя сейчас на ходу. Жерди расставить помогут для самоловов, направители, навесы — только место отметь. Это конечно не в первый год. С октября уже все на промысле. Обычно это всё летом делаем. И балаган надо поставить. Или два. Вот у меня теперь два. Я в этом году удлинился. Сейчас за день от одного балагана до другого как раз буду доходить, потом обратно. Привад с лабазами несколько. В октябре, но наряду, медведя стреляем, пока в берлогу не лег.
— Каждый день что ли смотришь?
— Нет конечно. Ты чего. Обычно раз в 4–5 дней на одну тропу. У меня их четыре проложено. Ну если снег идет, то чаще, чистить надо. Приманку готовить надо, рыбу ловлю, стреляю птицу и зайцев. Так чего? Пойдешь сам или со мною?
— Ну ясно с тобою. Я же не знаю почти ничего. Подучишь меня. Только вот я так понял, нам план-наряд каждому отдельно дадут, как добычу делить будем.
— А тут не переживай. Тебя пока в сезонника можно оформить или стажером, если на постоянку. Если стажёром, тогда нас в звено оформят и один-план наряд дадут. У стажеров и сезонников обычно план вполовину от нашего. Я на старом путике план спокойно делал один. А сейчас, когда удлинился, думаю полтора сделаем без проблем.
— Только тебе лайку надо. Лучше прямо сейчас взять. За месяц она к тебе привыкнет. А когда в тайгу пойдем, вместе натаскаем. Я помогу. У меня две лайки. Хорошие, рабочие. С ними и твою на работу настроим — продолжил Семён.
— Ну-ка поподробнее. Собака нужна, это понятно. Зачем тебе две?
— Зеленый ты ещё. Старая собака, рабочая, пока еще в силе, молодую сама научит. Вот и берут молодняк вместе со старой, чтобы без собаки не остаться, когда старая работать не сможет. Пару сезонов походят вместе, молодая и одна потом с тобой ходить начнет. Я в том году щенка взял. Моей то старой, уже 7 лет. Короче, собаку я тебе сам найду. Денег не надо. Подарок на новоселье тебе будет.
— А может подумаешь еще Кирюха — спросил Иваныч. Весь, наш с Семёном разговор, он сидел какой-то притихший и насупленный — чем тебе в депо не нравится? Токарь ты вроде не плохой. Разряд повысишь, зарплата больше будет. Чего тебе жопу в лесу морозить?
— Ты пойми Иваныч, не моё это, по расписанию на работу ходить. Не привык я так, аж бесит. Натура у меня такая. Бродячая. Да и охоту я люблю. Попробую. Если не смогу или не понравится, вернутся всегда смогу.
— Ну смотри, твоё конечно дело — с обидой в голосе сказал Иваныч.