Проект двигался без особых проблем. Раму сварил полностью новую, установил на неё мосты и рулевое управление. Коробку передач полностью перебрал. Карданы пришлось переделывать — укорачивать. Раздатки нет — постоянный полный привод. Сварил подрамник для двигателя, и установил на самодельные подушки из остатков резины от ободрышей. В дополнение к магнето, установил генератор от шишиги и аккумулятор от «Победы». Руль сделал полностью новый, из старых запасных частей с карьера. Тормоза полностью моей, оригинальной конструкции — дисковые. И суппорта и тормозные диски выточены и фрезерованы Иванычем, по моим чертежам. Тормозные колодки — клепанные. Амортизаторов не, их функцию будут выполнять колеса. Крылья обшил металлом от кузова сгоревшей шишиги, брызговики изготовил из старой автомобильной камеры. Долго промучился с кабиной, требовалось оставить легкость конструкции, но при этом хотелось иметь хоть какую-то защиту от непогоды. В итоге остановил свой выбор на тенте из брезента. Сидение, бак и педальные узлы, остались от мотоцикла, добавилась только педаль сцепления. Многое приходилось делать прямо на месте. Чертежи были выполнены на бумаге, и всё я предусмотреть не смог, что-то я упустил, что-то пришлось переделать. Давно, как говорится, не брал в руки карандаш.
Когда каракат был собран в черновом варианте, можно было приступать к ходовым испытаниям. Предстояло проверить каракат в деле. Потом он полностью будет разобран снова, будет окончательная доводка и покраска.
Испытывали мой первый вездеход всей толпой, с моими добровольными помощниками. Вид довольно брутальный, для этого времени. Конечно, внимание сразу привлекают колеса. Их размер и сверхнизкое давление (около 0,2 атмосфер) обеспечивают обширное пятно контакта и, как следствие, небольшое давление на грунт. Потому-то пневматик и способен ездить по любой грязи, болоту и снегу, где другому транспорту, подчас ловить нечего. Внутри — камеры от сельхоз прицепа. Для облегчения сборки-разборки, с одной стороны обода имеется съемный борт. Хотя такая конструкция тяжеловата (большинство каракатчиков обходятся одними камерами), но ее плюс — долговечность. Для покрышек она практически неограниченна, в то время как открытые камеры разрушаются прямыми солнечными лучами и обдираются о грунт за сезон. Двигатель завелся сразу и вездеход, задним ходом, выехал из амбара.
— Даш покататься? — Андрюха рвался за руль. За время работы над проектом, он изучил вездеход вдоль и поперек и справедливо претендовал на роль испытателя.
— Дам, только сейчас всё сам проверю.
— А ничего так телега получилась, красивая машина — Иваныч придирчиво осмотрел вездеход — всего за месяц с небольшим сделали. Молодец ты Кирюха, надо обязательно чертежи и фотографию в журнал «Техника молодежи» отправить.
— Испытаем вначале, вдруг не поедет.
— Поедет. Уже едет — убежденно заявил Толик.
— Нам просто ехать не надо, нам надо ехать там, где другие не проедут, и на плаву держатся надо — я оптимизма пока не испытывал. Всё, в первом проекте предусмотреть невозможно.
Каракат предназначен исключительно для грунтовых дорог и бездорожья, и высокая скорость ему совершенно ни к чему. Вот и мой вездеход разгонятся совершенно не желал. По, еще не оттаявшей, на мартовском солнце грунтовой дороге, что шла от посёлка, я смог разогнаться от силы до сорока километров в час. Проверил задний ход. Вроде работает, и полез в сугроб. Легкая машина уверенно шла по заснеженному полю, легко преодолевая довольно высокие сугробы. Засадить его в снегу у меня не получилось, хоть я и старался. После меня, по очереди, прокатились все участники испытаний. Что сказать? Щенячий восторг. Даже мне, пока не к чему было придраться. Покатавшись по полю около часа, перешли к следующему этапу испытаний. Крутой склон, найденного в лесу обрыва, вездеход преодолел. Ступенька высотой в полметра, не без труда, но всё же ему покорилась. Боковые колеса, несколько раз вывешивались и крутились в холостую. Я кусал губы, ну что мне стоило заморочится с переломной рамой? Ведь всё равно, делал её с ноля. Но всё конечно не предусмотришь. На этом испытание пришлось закончить. Нужно было идти на болото, проверить машинку на открытой воде. Однако лед еще не сошёл, а ехать на болото, на непрошедшей проверку на плавучесть, машине не хотелось. Так и до беды недалеко.
Доводка вездехода заняла ещё неделю. Всё было разобрано до винтика, проведена тщательная дефектовка. Особых проблем выявлено не было, требовалась небольшая регулировка рычага переключения передач и на этом всё. Раму, грузовой отсек и крылья покрасил в привычный зеленый цвет. Ну много у меня этой краски, зачем покупать другую? По моим эскизам, в ателье дома быта, был сшит тент на кабину и кузов. Изготовлено освещение. Вместо штатной фары мотоцикла, на вездеход встали три фонаря от грузовых машин, два спереди и один сзади. Проводка, по возможности была гидроизолирована.
Окончание работ по вездеходу совпало с первой оттепелью и возвращением Семёна. Сёма появился уставший, но довольный. Сани едва шли, под тяжестью нагруженных в них вещей и тюков со шкурами. Тащить их приходилось Семёну вместе с собаками. Весть о его возвращении, как всегда, разнеслась по посёлку со скоростью света. В качестве источника оповещения были вездесущие пацаны. Отвлёкшись от нескончаемой работы, я отправился его встречать. Когда я подошел к дому Семёна, он уже заносил свои вещи во двор.
— Ну здорова бродяга! — мы обнялись — Не ждали тебя так быстро. Нормально всё?
— Привет Кирилл! Всё отлично, закончил сезон. Вон видишь — Семен махнул рукой в сторону груженных саней — и в контору сдам и с долгом рассчитаюсь — ты как? Как добрался? Какие новости?
— Всё нормально у меня. Новостей куча и приключения были. Потом всё расскажу. Как освободишься, приходи, в баньке попаримся. И покажу тебе кое-что интересное. Поздравляю тебя с награждением медалью, кстати!
— Да ладно! Нам что, по медали дали?!
— Ну тебе медаль и снегоход Палыч обещал выделить, ну а мне орден дали говорят. Пока правда не получил.
— Вот это новости! Орден! Снегоход! — обрадовался Семён, и сразу сник — только Ваньку не вернёшь уже.
— Ты Сёма не расстраивайся. Разбирайся со своими делами, с семьёй побудь и приходи ко мне завтра, посидим, Ваньку помянем, поговорим.
— Хорошо Кирюха. Обязательно буду.
— Может тебе помочь чем? Сани распаковать, или еще чего? Давай, говори не стесняйся.
— Нет Кирилл, ничего не надо. Видишь — помощников уже набежало — и правда, к дому Семёна потихоньку стягивались его родственники и мужики с охотхозяйства вернувшиеся раньше всех.
— Ну ладно, пойду. Только имей ввиду, я завтра на вечер баню топлю. Андрюха с Толиком подойдут. Насчет стариков наших не знаю, но может и они будут.
Я ушёл домой, оставив Семёна, на растерзание родственникам. Работа над проектом почти закончилась, но осталось ещё куча мелочей, которые требовали к себе, моего внимания.
Семён был впечатлён. Уже готовый, покрашенный и затянутый тентами вездеход, сверкал в лучах заходящего солнца.
— Ни хрена себе! Вот это ты за два месяца сделал?
— Не я, а мы. Мужики все помогали. По снегу, как танк, прет. Осталось только на болоте и в воде проверить.
— В смысле в воде? Это как?
— Он ещё и плавать должен. За счёт колёс. Общий вес всего в пределах трёхсот килограмм. На воде держатся должен. А вот как управляемость будет и скорость на воде, посмотрим, как лёд сойдёт. Я его специально для болота делал. Снега-болотоход!
— Да уж, удивил. Только по тайге он не везде пройдёт. Бурелома много и зимой снегом заметает, так что и снегоход не идёт.
— Где твои сани прошли, там и он пройдёт. Это «Буран» в глубоком снегу вязнет, а этот поверху пройдёт. Он по сугробам, как по дороге едет. Видишь колёса какие? Пятно сцепления с поверхностью большое. На снегу их можно почти полностью спустить, как трактор попрёт.
— Ну хорошо, по снегу пойдёт, а по болоту?
— По болоту надо испытывать, не знаю пока. Но то, что не утонет — это точно. На всякий случай, у меня резервный транспорт будет. С вездеходом закончу, займусь запасным вариантом.
— Хозяйственный ты мужик Кирюха. Руки золотые. Всё то у тебя продуманно заранее. Вот — дом какой отгрохал, мастерская — хоть завод открывай. Теперь ещё и вездеход этот. Как у тебя времени, то хватает? Не спишь, что ли вообще?
— Ну, во-первых, с депо я уволился. Теперь я тоже в охотхозяйстве. Палыч меня не дергал, пока сезон не закончился, все в лесу, и он тоже. Было время — почти два месяца. Во-вторых, да Сёма, почти не сплю.
Мы посидели с Семёном, вспомнили наши приключения, помянули Ивана. Я в подробностях рассказал ему про мои похождения, в том числе про злоключения на радарной станции и разговор с Палычем.
— Слышал я, что мужиков в районе этой воинской части, патрули останавливали. Потом всегда проблем была куча, одного даже чуть не посадили. Но что бы вот так, со стрельбой, впервые слышу. Потому то наши туда и не ходят. А на Палыча ты не дуйся. Он мужик хороший, и судя по всему, как лучше хотел. Всю войну почти прошёл, снайпером был. В сорок четвертом году комиссовали по ранению. Тогда почти все мужики на фронте были, многие так и не вернулись, бабы в тайгу ходили, вот он самым первым из них и вернулся. Его сразу начальником охотхозяйства нашего назначили, с тех пор он и рулит. Никого еще не обидел. Справедливый мужик. И Ванькин отец, отблагодарить тебя просто хотел. А то, что не спросили тебя, так это мелочи, на то они и начальство, чтобы за нас с тобой думать.
— Ты не прав Сёма, всегда самому думать надо. И решения принимать тоже самому. Ты жену себе сам выдирал? Или тоже Палыч посватал? Ладно не обижайся, это я к примеру. Вот судьбу свою, как и жену, самому выбирать надо. На стариков я не обижаюсь. Вроде поняли они мою позицию, обещали больше так не делать. Мне всегда нравилось охотится, и сейчас я как раз делаю то, что хочу.