Так вот, шум, который я услышал мне показался очень уж необычным, и я решил взглянуть хотя бы одним глазом, что же впереди происходит. Взглянул. Лучше бы я тихо назад направился, а ещё лучше побежал бы. Я снова нарвался, и как буду выкручиваться на этот раз не представляю.
Глава 16
Уникальное и жуткое зрелище. Охота стаи волков на лося. Я стоял с открытым ртом и смотрел на то, как лосиха пытается отбить лосёнка от серых хищников. Волки были просто огромные, и было их не меньше десятка. Они, то напрыгивали на лосиху, пытаясь ухватить захромавшего лосёнка, то мгновенно разрывали дистанцию, когда огромные копыта проносились у них над головой.
Копыта лося очень широкие, такая форма необходима животным для передвижения по вязкому грунту болот, что для такого великана непросто. Длинные ноги позволяют лосю без труда передвигаться в густых зарослях леса, по топким берегам рек и глубокому снегу. Обороняясь, лось с такой силой наносит удары своими копытами, что может с лёгкостью проломить череп матёрому волку.
Взрослые, здоровые в расцвете лет лоси, редко становятся добычей волков. Чтобы избежать потерь и не тратить лишних сил, волки действуют избирательно. Их жертвами становятся, прежде всего, ослабевшие от болезней, травм, паразитов, голода, а также молодые или слишком старые животные. Вот и сейчас, целью стаи волков стал лосёнок, видимо с повреждённой ногой. Лосята часто гибнут, ломая свои длинные и худые ноги об бурелом и валежник, вот и этот видимо не уберегся. В одном волкам не подфартило, мама ещё не готова была бросить своего телёнка на растерзание хищников и сейчас билась не на жизнь, а на смерть.
Летом на людей волки обычно не нападают, но слишком близко к ним я вышел. Слишком сильно волки устали и агрессивны сейчас, они на охоте, да и добыча им попалась сложная. Двое волков из стаи меня заметили сразу и даже не оглядываясь на лосиху и бьющуюся с ней свою стаю — рванули ко мне.
Волк это вам не собака. Запугать его не получится, да и здоровенная — эта серая хрень, уж явно побольше алабая будет. Ну а когда их несколько… от страха я заорал, и выхватив нож бросился в сторону. Я много читал тупых советов про встречу волков и человека в лесу, так вот я вам точно скажу — это всё фигня полная. Типа стойте на месте, не смотрите в глаза, не убегайте, не бойтесь, волки чувствуют ваш страх (тупее совета я не встречал, как можно не боятся волка?!), старайтесь казаться больше и так далее и тому подобное. Я вот это всё тоже сто раз читал, и не новичок в тайге, поэтому следовать этим советам не стал, я огромными скачками несся к развесистой ели на которой надеялся найти своё спасение.
Хуже нет, когда убегаешь и не имеешь возможности обернуться, ты ведь не знаешь, сколько у тебя ещё форы. Стоит только приостановить свой бег, повернуть голову, и всё… Человеку никогда не сравнится в скорости с диким животным.
Как я на ель эту взлетел — хоть убей не помню. Вот я бегу, а вот я уже почти у вершины. Мой вертикальный забег остановило только то, что тонкие ветки под руками стали ломаться. Обняв обоими руками качающийся ствол, я пытался отдышаться и остановить выпрыгивающее из груди сердце. Так я пугался только тогда, когда с росомахой встретился, но тогда хотя-бы у меня ствол с собой был, а сейчас только нож, да и противников гораздо больше. Отдышавшись я взглянул вниз. Под деревом противников не наблюдалось.
Волков я не видел, уж очень я дерево «удачное» выбрал, весь обзор мне закрывали густые ветви. Так вот, видеть я их конечно не видел, но хорошо слышал, судя по всему лосиху они в покое так и не оставили, возня и рычание раздавались с той же стороны, где я заметил стаю в первый раз. Ух пронесло! Если волки лосёнка завалят, то сидеть мне тут ещё пару часов, а потом они уйдут. Караулить на дереве они меня точно не будут. В лесу полно пищи и тратить своё время, ожидая, когда же я спущусь с небес на землю они не станут. В отличии от киношной выдумки, обычно волки долго загнанного на дереве человека не ждут, им жрать надо, а поэтому они пойдут искать себе другую жертву.
Высоко сижу, далеко гляжу. Уже пару часов я в сову или кукушку изображаю. Уже и шума не слышно, пир волков, наверное, уже закончился, но рисковать чего-то не хочется. Отдохнул, подумать успел и пришёл к одному простому выводу. Торопится мне сейчас нельзя! Что там у меня впереди? А впереди у меня банда староверов, с которыми мне встречаться категорически нельзя и отряд Макарова, в котором присутствует лейтенант спецслужб, встреча с которым мне тоже ничем хорошим не грозит. Может быть несколько дней переждать? Сделать лагерь, отдохнуть, в себя прийти, а там эти две силы и встретятся, да и решат между собой, кто же из них самый крутой. В любом случае, им всем не до меня станет.
Моё желание отомстить за Вовку и Серика как-то притупилось, разбившись о суровую реальность. Я сделал всё что мог и переоценил свои силы. Двое суток в плену, а потом поспешное бегство отрезвили меня. Этой деревеньке проклятых огнепоклонников не долго осталось. Даже если ротмистр каким-то неведомым мне путем и сможет разбить второй отряд, придут новые, и с ним покончат. Так что изображать из себя «Рэмбо» я точно больше не буду. На каждую хитрую гайку найдется болт с резьбой.
С дерева я слез далеко за полдень. Воровато озираясь постоял возле моей «крепости» и осмотрелся. Ого! Стая справилась не только с лосёнком, маму им тоже завалить удалось! Лосиха до конца осталась рядом со своим погибающим телёнком и разделила его участь. Материнский инстинкт не дал ей вовремя отступить, и теперь только обгрызенные кости и клочки шерсти вперемешку с кровью, указывали на то, что недавно тут бились в смертельной схватке эти красивые животные.
Куда ушли волки не понятно, но сейчас они должны быть очень сытыми, а значить я вполне безопасно могу ретироваться с этого опасного места.
Первым делом срубил себе длинный шест и заострил один конец. Если снова нарвусь, два-три метра крепкой палки, выставленной вперёд, смогут обеспечить мне хоть какой-то шанс выжить. Ну и пожрать бы не мешало. Воровато поглядывая по сторонам, я направился к месту пира волков. Чего-то не верится мне, что от двух лосей только рожки да ножки остались. Так и есть, не доели волки свою добычу. Я быстро отрезал себе приличный ломоть мяса с бедра погибшей лосихи и со всех ног припустил обратно к своей лодке. Мне бы теперь что-то с костром придумать и будет мне счастье.
Уже два дня я иду по найденному мной ручью, параллельно большой реке. Именно иду, плаванием это трудно назвать. В основном приходится тешить на себе моё утлое судёнышко, ручей слишком мелкий… Иногда попадаются конечно и приличные места, и тогда я плыву, но обычно не долго, самый большой участок, наверное, метров сто был, не больше. На этот ручей я наткнулся случайно. Когда я сбежал от места моей встречи с серыми хищниками, то пошёл в обход, как нормальные герои. Моей целью было найти укромный уголок и переждать, но я нарвался на этот ручей и планы поменял, вернувшись к своему первоначальному решению.
Все эти два дня я лосиным мясом и остатками сала питаюсь, огня я так и не смог добыть, хотя и пытался. Мясо я порезал тонкими ломтями, промыл в воде и завернув в тряпицу, в которой раньше был хлеб, бросил на ночь в муравейник.
Муравьиная кислота по сути своей это раствор из солей и альдегидов. По своей консистенции что-то вроде концентрированного раствора соли и уксуса. Соли ускоряют процесс выхода влаги из мяса, а альдегиды выступают своего рода антисептиком, не дающим болезнетворным бактериям развиться.
На утро моя еда была почти готова, жутко кислая, но способная теперь хранится несколько месяцев! Всё что мне оставалось, это только нанизать мясо на прутики и в таком виде примостить на борту лодки, для просушки. Как раз, когда сало закончилось, вяленное мясо можно было уже употреблять в пищу. Как долго оно протянет конечно зависит от места и условия хранения и от того как быстро муравьиная кислота выветрится, но хранить я его долго не собирался, кушать нужно каждый день, а мяса не так уж и много. Способ довольно старый, не очень распространённый, но вот если нет под рукой соли и огня, именно так можно сохранить свою добычу.
Под утро третьего дня меня разбудили отдаленные звуки выстрелов. Со стороны реки они разносились приглушённо, но отчетливо. Стреляют одиночными, не очень часто, но постоянно! Это что получается? На охотников не похоже, на охоте так не стреляют, там один, максимум два раза охотник может подряд выстрелить, а тут как будто кто-то перестреливается между собой! Там идёт бой, и он медленно движется в мою сторону! Кто-то кого-то преследует! Мысли закружились в моей голове. Да что же это за тайга такая «глухая»?! Куда не сунься, всюду мужики с винтовками бегают!
— Так Кирюха, похоже пора валить… — прошептал я, лихорадочно собирая свои немногочисленные шмотки и кидая их на дно лодки. Встреча с вооруженными и злыми людьми мне сейчас не к чему, ни документов, ни стреляющих контраргументов у меня с собой нет. Я беззащитный. Я впрягся в лодку и резво побежал по ручью, на участке, где я провёл ночь, плыть было просто невозможно.
Первый труп красноармейца я увидел случайно, просто в кустах возле ручья мелькнуло что-то белое, и это оказалась кисть руки человека. Я почти вплотную подошёл к густому кожевнику, прежде чем его заметил. Свежий, судя по всему, всего несколько минут назад его подстрелили. Черт!!! Я замер прислушиваясь. Вроде тихо, стрельба слышна, только где-то дальше, возле реки, поблизости же всё спокойно. Если, конечно, мертвеца с простреленной головой не считать… Надо бы мне бежать, но мой взгляд зацепился за лежащий возле тела карабин. Надо его обязательно забрать! Без оружия я чувствую себя голым, беззащитным и перед хищниками, и перед людьми. Свои бойца убить не могли, а это значит, что где-то рядом буйные сектанты, которые жгут людей живьём, мне нужно это оружие!
Со стороны ручья к кусту не подобраться. Мертвый боец висит со стороны берега. Через этот кустик не полезешь, шипы во все стороны торчат, каждая иголочка не меньше полсантиметра. Придётся обходить. Прислушиваясь к каждому шороху, я бросил лодку и быстро пошёл назад, там, примерно в десяти метрах от меня, был проход в кустарнике, видимо очередная звериная тропа. Когда я вышел на берег то буквально почти сразу же едва не наступил на второе тело. Тоже бо