- Ну хорошо, - улыбаясь сказал Берестов,- хорошо, Иван Кузьмич. Я поговорю. Наша работа действительно не для нервных.
Анна Федоровна осторожно заглянула в Нюркин ларек.
- Принимаете гостей? - спросила она любезно и игриво.
Никто ей не ответил. Нюрки не было в ларьке. Она стояла на углу и прощалась с парнем из розыска. Долго прощалась, минут пятнадцать.
- А, Анна Федоровна, заходи, - сказала она, пропуская гостью вперед.
- Чтой-то как пусто у вас, - разочарованно сказала Анна Федоровна, - и товару вовсе нет.
- Закрываю свою торговлю, - ответила Нюрка. - Отторговалась.
- Это почему же?
- На другую работу перехожу.
Нюрка говорила все это с совершенно равнодушным видом, однако - Анну Федоровну не обманешь! - в судьбе ее происходили необыкновенные перемены. Анна Федоровна была заинтригована безмерно и огляделась в поисках кадки с огурцами, на которую можно было бы сесть, чтобы с комфортом послушать новости. Но кадки в ларьке уже не было - ни кадки, ни одного ящика не стояло уже на земляном полу. Пришлось вести переговоры стоя.
- На какую же это работу?
- Ты мне лучше скажи, теть Нюш, - зловеще молвила Нюрка, - где сейчас твой дружок Левка?
- Что я ему, сторож?
Однако голос Анны Федоровны дрогнул.
- Зачем сторож - друг и первый помощник.
- Это когда же я ему помогала?
- А что - не помогала? Ведь знала, все знала от Киры, подружки своей. Еще только приехал он к нам, а ты уже все знала, и кто он, и что, и где остановился. Одно бы твое слово, может, могло бы человека спасти. Как же не помогала?
- А вы знаете, Нюра, Титов-то, оказывается, нанял бандитов, чтобы они кооперацию ограбили. Самого-то его взяли, а чайную его - подумайте, какое счастье! - передали кооперации.
- Новости! - презрительно фыркнула Нюрка.
- Что это, Нюра, я вас не узнаю?
- А, не узнаёшь? Плохо, значит, знала. Всё молчите, всё в молчанку играете! Всё секретничаете! У вас хоть на глазах человека зарежь - всё молчать будете. Что тебе, что Пашке этой поселковой - всем одна цена. А меня ты бойся, я теперь в розыске работать буду.
- Уборщицей?
- Уборщицей! - фыркнула Нюрка.
- Сыщиком, - прошептала Анна Федоровна.
Нюрка важно кивнула головой.
Анна Федоровна опять поискала, на что бы сесть, но опять, конечно, не нашла.
- Пошли, - бросила Нюрка, - я запирать буду.
Они вышли на улицу. Здесь Нюрка посмотрела на старуху долгим взглядом.
- Ладно уж, иди, -сказала она с усмешкой,- в потребилке сейчас постное масло давать будут.
Анна Федоровна хотела сказать еще что-то, видно умоляющее, но при одном упоминании о постном масле какая-то невидимая сила стала уносить ее прочь, как уносит ветер клочок ядовитого городского тумана.
А Нюрка весело поглядела ей вслед и беспечно направилась по улице, сильно раскачиваясь на ходу. Она шла совсем не в розыск. Она шла мыть полы в свою кооперативную чайную.
В это время в поселке Софья Николаевна, встретив дядю Сеню, остановилась, чтобы спросить у него, по какому праву большевики отняли у людей землю. А дядя Сеня смотрел на кончик ее носа и думал о невинно вырванных зубах.
В доме у тети Паши на стуле сидела новая кошка- огромный ком черной шелковистой шерсти с прозрачными глазами. Однако всякому сразу стало бы ясно, что это обыкновенная кошка, трусливая и равнодушная, что никогда не заменить ей той, что таскала мышей в дом и надавала корове по морде, той, чье имя носил известный бандит. Видно, кошки и те не повторяются.
Розалия, как всегда, паслась во дворе, в то время как хозяин ее в домашних туфлях сидел на диване, просматривая одни и те же номера «Солнца России» за 1913 год.
- А, ч-ч-черт! - говорил он. - Всех порядочных парней извели, теперь и выпить не с кем.
- Отчаянный, отчаянный, - отвечала тетя Паша, направляя на него фосфорический свет своих зеленых глаз.