Зазвонил телефон. Это Берестов просил Бориса прийти к нему домой. Борис удивился неожиданному приглашению и, конечно, тотчас же пошел.
Берестов жил в небольшом доме - у той самой Анны Федоровны, которая первой узнала о появлении Левки. Анна Федоровна и открыла Борису, окинув его быстрым взглядом.
В комнате Дениса Петровича сидела какая-то девица самого независимого вида.
- Знакомься, Борис, - не глядя на него, сказал Берестов. Он был мрачнее тучи.
Девица сидела, нога на ногу, в единственном кресле Анны Федоровны. Из глубины этого кресла она царственно кивнула Борису головой.
- Опять у нас с тобой, Боря, беда, - начал Берестов,- и опять на той же самой дороге.
«Господи! - подумал Борис. - Кто же на этот раз?!»
- Старушку они убили, - покачав головой, сказал Денис Петрович.
Ну конечно, Борис знал, что это будет она. Не успел еще Денис Петрович сказать и слова, как Борис представил себе ночь и лесную дорогу, по которой, приставляя левую ногу к правой, ползет бабушка. Двигаясь таким образом, она конечно же шла весь вечер и оказалась на дороге, когда ударил «Левкин комендантский час».
- Не знаю, что у нее было брать. Узелок при ней нашли, в нем четыре яйца и пять пряников.
- Ничего у нее, кроме этого узелка, не было,- хмуро сказал Борис, - ничего у нее не взяли.
«Буду иттить», - вспомнилось ему. Почему он не проводил ее?! Где она сейчас? В мертвецкой?
Вдруг он заметил, что девица внимательно и насмешливо изучает его лицо, видно совершенно равнодушная к судьбе бабушки. Ему стало неприятно. Он не любил своей предательски подвижной физиономии- ему нравились лица мужественные и суровые, бесстрастные северные лица - и поэтому принял сейчас же самый холодный и равнодушный вид. Девчонка от этого, кажется, еще больше повеселела.
- Видишь, как дело пошло, - продолжал Берестов, - я, мол, сказал, что по дороге никто не пройдет, значит, всё - никто не пройдет.
- Ну что ж, - мрачно заметил Борис, - он свое слово держит.
- Он-то держит. Я тебе сказал, что Елена Павловна будет у нас работать?
Борис позволил себе взглянуть на Елену Павловну.
Ей на вид было не более двадцати лет. Насмешливое лицо ее с длинными и узкими глазами каза-лось освещенным солнцем, а короткие светлые волосы волною, как вода, бежали ото лба.
Не успел он ответить Берестову, как раздался стук во входную дверь, послышались шаркающие и какие-то подобострастные шаги хозяйки, грохот засова и голоса. С величайшим облегчением Борис узнал голос Водовозова. Он быстро взглянул на Берестова, который ничего не сказал, а только весело подмигнул: знай, мол, наших, - Борису показалось, что он знаком с обоими много лет.
Водовозов был весь в засохшей болотной грязи.
- Ты вызывал меня, Денис Петрович?
- Да что ты, Паша, в самом деле. Послать ко мне не мог?
Все замолчали, ожидая, что расскажет Водовозов, но он ничего рассказывать не стал.
- Всё в порядке? - спросил Берестов.
- А как же, - лениво ответил Водовозов, - только этого дядю надо в губернию отправлять с большим конвоем. Ну зверь.
Он покачал головой и тяжело опустился на стул.
- Устал?
- Есть немного около того.
- Пошел бы спать.
- Да нет, посижу маленько.
Он слегка щурил воспаленные глаза. Борис искоса взглянул на Елену Павловну: «Может быть, вам угодно и над Водовозовым посмеяться - прошу вас, попробуйте».
- Ну, раз ты не хочешь спать, - сказал Берестов, - то давайте хоть закусим.
Он достал из шкафа бутылку водки и газетный сверток, на всю комнату запахший чесноком, когда его развернули: там лежал кусок колбасы. Это было невиданное угощение.
- Пир по случаю победы, - сказал Денис Петрович.- Пьете? - спросил он у Елены Павловны.
- Пью, - холодно сказала она.
Тут уж Борис чуть заметно, но все-таки заметно, улыбнулся, «Врешь ты, мать моя, -подумал он,- боишься ты ее, этой водки». Но Елена Павловна никакого внимания на его усмешку не обратила. Она решительно взяла рюмку и опрокинула в рот. Борис мог бы поклясться, что дух у нее захватило, а по позвоночнику прошла дрожь, однако лицо ее осталось бесстрастным, ничего не скажешь. «Вот идол»,- подумал он.
- А ты? - спросил Денис Петрович Водовозова.
- Да нет, - ответил тот.
- Что так?
- Во хмелю я нехорош, - усмехнувшись, сказал Павел Михайлович.
- Что ж, давайте тогда обсудим план действий.
Однако с обсуждением им пришлось подождать - послышались шаги хозяйки.
- Спрячь колбасу, - лениво заметил Водовозов,- она на запах ползет.
Елена Павловна немедля повернула свое кресло так, что оказалась совершенно скрытой за его высокой спинкой. В дверь -просунулась голова Анны Федоровны.
- Приятно кушать, - пожелала она, улыбаясь (ну и челюсть!). - Самоварчика не нужно?
- Спасибо, - ответил Берестов, выжидая томительную паузу, не допускавшую Анну Федоровну продвинуться дальше. - Нам ничего не нужно.
Анна Федоровна скрылась, шаги ее затихли.
- А, ч-ч-чертова баба! - сказал Водовозов.- Брось ты, Денис Петрович, эту квартиру. Точно тебе говорю.
- Что она может знать? Здесь ничего не слышно, я сам проверял. Итак, план действий… Положение в поселке стало нетерпимым. Бандиты держат его в руках, словно никакой советской власти и на свете нет. Они не оставили улик. Конечно, рано или поздно они их оставят, однако это может произойти не рано, а поздно. Словом: у нас нет пока ни единой нити. Столб был украден со двора у дяди Сени, председателя поссовета. Эта самая тетя Паша держится - не подступись. Наездник Нестеров - таинственная личность, оказывается, работает спецом-кавалеристом, Осторожен и хитер. Наблюдения за ними не дали пока ничего. А главное - ничего не дала наша засада на дороге.
И вдруг заговорила Елена Павловна:
- Но ведь ваших ребят в поселке каждая собака знает. Эдак можно целый месяц сидеть,
- А как им было знать, когда они приходят, а когда нет.
- Да их хотя бы на станции узнают.
- Они не мальчики - со станции приходить,- хмуро заметил Борис и взглянул на Водовозова.
Тот кивнул.
«Видите, Елена Павловна, мне, а не вам кивнул Водовозов, со мной он, а не с вами».
- Я знаю ваш план, Елена Павловна, - вступил Берестов, - и сейчас расскажу о нем товарищам. Елена Павловна предлагает. ..
- Это не я предлагаю, - быстро сказала Елена Павловна, - это губрозыск предлагает.
Положительно, эта девушка нравилась Борису все меньше и меньше.
- Губрозыск или нет, - улыбаясь заговорил Берестов,- только я хорошо вижу, что этот план вам очень хочется осуществить. Вот, товарищи, этот план. Леночка сама хочет пройти ночью по дороге с узлами-чемоданами, переодетая и, конечно, вооруженная. Бандиты ее, конечно, остановят, и она сможет их задержать. Леночка считает это самым разумным, поскольку ее никто не знает не только в поселке, но и во всем городе. Расчет ее построен на том, что бандиты ночью никогда не стреляют, но действуют ножом. Следовательно, на ее стороне преимущество неожиданности и огнестрельного оружия. Одинокая девушка на дороге, приезжая, не вызовет подозрений. Таков план Леночки.
- Только условие, - так же быстро сказала Леночка,- никаких засад в мою пользу. Я должна пройти одна.
У Бориса этот план вызвал раздражение.
- Что же вы собираетесь делать?
- Уж что-нибудь, наверно, сделаю. Если их будет немного, один-двое, - задержу. Если побольше - во всяком случае, увижу в лицо. Если надо - буду стрелять. В тот раз у Камышовки мне стрелять не пришлось.
«Ого», - подумал Борис. Ему, конечно, очень бы хотелось знать, что произошло «в тот раз у Камышовки», но он не спросил, чтобы не терять достоинства.
- А если их будет трое?
- А -по трое они не ходят. Особенно теперь, когда им нечего бояться.
Это было уже прямое оскорбление.
- Они убьют вас.
- Как-нибудь!
- Ну, Денис Петрович, я пошел, - сказал вдруг Водовозов.
Он поднялся, и все невольно загляделись на то, как красиво и статно выпрямляется его фигура, как отходят назад плечи, как ровно становятся ноги в грязных сапогах.
Борис покосился на Леночку. Та тоже смотрела на Водовозова с явным одобрением.
- А что касаемо ваших планов, - продолжал Водовозов, озираясь в поисках кепки, - то ты не серчай, Денис Петрович, только все это детские игрушки.
- А бабушка, убитая на дороге, - это тоже детские игрушки? - весело спросила Леночка.
Водовозов взглянул на нее с высоты своего саженного роста.
- Что - бабушка. Бабушке все одно помирать пора была, а вот вы, наверно, и двадцати годов не прожили.
- С вашего разрешения, - холодно ответила Леночка,- мне двадцать три года. Да вы не волнуйтесь: вашей славы у вас никто не отнимет.
- Моей славы? - усмехнувшись, переспросил Водовозов. - Ну, Денис Петрович, я пошел. Может, я чего здесь в ваших планах и не понял - может быть. Я сегодня что-то плохо соображаю, да и глаза не глядят.
- Ты ошибаешься, Пашка, - улыбаясь, ответил
Берестов, - Леночкин план - это не мой план. Я против него возражал и возражаю сейчас. На нем настаивает губерния, а не я.
- Гляди, - проговорил Водовозов и вышел.
Елена Павловна повернулась к Берестову.
- Посмотрим, - отвечая ее движению, сказал Денис Петрович. - Я надеюсь, что мы обойдемся без таких крайних мер. А пока прошу Бориса самым подробным образом познакомить вас с положением дел, с местностью и все прочее. Это, во всяком случае, пригодится. Борис, пойдем, выведем Леночку, ее никто не должен видеть с нами, поэтому проследи хорошенько, чтобы ни во дворе, ни на улице никого не было, а я пойду к хозяйке. Вам, ребята, в связи с этим делом придется видеться очень часто. Не фыркайте друг на друга. И смотрите, чтобы вместе вас никто и никогда не видал.
«Нет, этого я вам не прощу, - думал Борис, возвращаясь от Берестова, - бабки я вам не прощу». Он шел домой - в свою комнатушку в клубе.
Здесь только что кончилась репетиция драмкружка, бегали розовые девчонки в галифе и с нарисованными усами.