Добрались наконец до поляны. Мистера Саттертуэйта мучила одышка, он очень не любил подниматься в гору.
Обернувшись к окну, он убедился, что лицо кавалера все еще на месте и проступает даже явственней, чем прежде.
— Да, видно, наша хозяйка передумала!
Портер лишь мельком взглянул на окно.
— Скорее, хозяин заартачился, — равнодушно отозвался он. — Такие господа дорожат фамильными призраками, хотя бы и чужими, и так просто с ними не расстанутся — все ж таки денежки уплачены!
Он немного помолчал, уставившись в одну точку, — но не на дом, а куда-то в гущу обступившего их подлеска — и вдруг спросил:
— А вам не приходило в голову, что цивилизация чертовски опасна?
— Опасна? — Такая неожиданная постановка вопроса поразила мистера Саттертуэйта до глубины души.
— Ну да. В ней ведь нет предохранительного клапана.
Портер резко повернулся, и они начали спускаться вниз той же тропинкой, по которой только что поднялись.
— Я, право, не могу уразуметь, — начал мистер Саттертуэйт, с трудом поспевая за размашистыми шагами спутника. — Разве благоразумным людям… — Но неожиданный смех майора окончательно сбил его с толку, и он умолк.
Оборвав смех, Портер окинул взглядом своего маленького, благоразумного спутника.
— По-вашему, мистер Саттертуэйт, я говорю ерунду?
Однако есть люди, которые способны предсказывать бурю — просто чувствуют ее заранее. И точно так же есть люди, которые могут предсказывать беду. Так вот, мистер Саттертуэйт, беда уже близко. Большая беда! Она может случиться в любой момент. Она…
Он вдруг застыл на месте, вцепившись в локоть мистера Саттертуэйта. И в эту самую минуту, пока они напряженно вслушивались в тишину, до них донеслись два выстрела и вслед за ними крик — женский крик.
— Боже мой! — воскликнул Портер. — Вот оно!
Он бросился вниз по тропинке, мистер Саттертуэйт, борясь с одышкой, поспешил за ним. Через минуту они уже выбежали на лужайку близ живой изгороди «Укромного» сада. Навстречу им из-за противоположного угла дома торопились Ричард Скотт и мистер Анкертон. Все четверо одновременно добежали до «Укромного» сада и остановились по обе стороны от входа.
— Это… оттуда, — слабо взмахнул рукой Анкертон.
— Пойдем, посмотрим, — сказал Портер и первый свернул в зеленый лабиринт.
Миновав последний изгиб петляющей в зарослях остролиста дорожки, он остановился как вкопанный. Мистер Саттертуэйт заглянул ему через плечо. Ричард Скотт испустил громкий крик.
В «Укромном» саду находились три человека. Двое из них — мужчина и женщина — лежали на траве возле каменной скамейки, третья — миссис Стейвертон — стояла тут же, неподалеку от входа, и расширенными глазами глядела на лежащих. В правой руке она держала какой-то предмет.
— Айрис! — крикнул Портер. — Ради Бога, Айрис, что это у тебя?!
Она недоуменно и как-то равнодушно взглянула на предмет в своей руке и, словно удивившись, произнесла:
— Пистолет.
И через несколько секунд — хотя казалось, что прошла целая вечность:
— Я подняла его… с земли.
Мистер Саттертуэйт подошел поближе, туда, где Анкертон и Скотт склонились над лежащими.
— Врача, — бормотал Скотт. — Вызовите скорее врача.
Но врач уже был не нужен. Джимми Алленсон, навсегда оставшийся при мнении, что египетские прорицатели не умеют предсказывать будущее, и Мойра Скотт, которой цыганка вернула шиллинг, уже погрузились в свой последний — глубокий и вечный — сон.
Осмотром тел занялся Ричард Скотт. Вот у кого были поистине стальные нервы: после вопля отчаяния, вырвавшегося у него в первое мгновение, он уже вполне овладел собой.
— Убита выстрелом сзади, навылет, — кратко резюмировал он, опуская на землю тело жены.
Затем он приподнял Джимми Алленсона: пуля вошла в грудь и застряла в теле.
Подошел Джон Портер.
— Не надо ничего трогать, — угрюмо сказал он. — Пусть до полиции все останется как есть.
— Ах, до полиции! — сказал Ричард Скотт и перевел взгляд на женщину, застывшую у зеленой ограды.
В глазах его вспыхнул недобрый огонь, он шагнул к ней. Но, преграждая путь, наперерез ему двинулся Джон Портер. На миг взгляды друзей скрестились как две шпаги.
Портер медленно покачал головой.
— Ты ошибаешься, Ричард, это не она, — сказал он. — Да, все против нее — но это не она.
— Тогда откуда, — облизнув пересохшие губы, прохрипел Ричард Скотт, — откуда у нее это?
И снова Айрис Стейвертон тем же безучастным тоном произнесла:
— Пистолет лежал на земле.
— Нужно вызвать полицию, — засуетился Анкертон. — Немедленно! Скотт, может быть, вы позвоните? Да, а кто останется здесь? Кто-то ведь обязательно должен остаться.
Мистер Саттертуэйт, как истый джентльмен, предложил свои услуги. Хозяин принял предложение с явным облегчением и тут же заторопился.
— Пойду сообщу новость дамам — леди Синтии и моей дорогой супруге, — пояснил он.
И мистер Саттертуэйт остался в «Укромном» саду.
«Бедная девочка, — говорил он себе, разглядывая такое юное и — увы! — такое безжизненное тело Мойры Скотт. — Бедная, бедная девочка…»
Ему вспомнилась избитая истина: грехи никогда не проходят даром, рано или поздно за них приходится платить. Ах, так ли уж Ричард Скотт неповинен в смерти своей супруги? Повесят-то, конечно, не его, а Айрис Стейвертон — мистеру Саттертуэйту совсем не хотелось об этом думать, — но разве нет во всем происшедшем доли и его вины? Грехи никогда не проходят даром…
А платить пришлось ей, невинной девочке.
Мистер Саттертуэйт взирал на нее с глубокой жалостью. Маленькое личико, такое бледное и мечтательное, еще не погасшая полуулыбка на губах; золото кудрявых волос, нежное ушко. Откуда-то капелька крови на мочке. Чувствуя себя едва ли не детективом, он представлял, как во время падения сережка зацепилась за что-то и оторвалась. Наклонившись и вытянув шею, он заглянул из-под низу. Да, так и есть, во втором ушке маленькая жемчужная капелька.
Бедная, бедная девочка.
— Итак, господа, — сказал инспектор Уинкфилд.
Они сидели в библиотеке. Инспектор — мужчина лет сорока с небольшим, в котором с первого взгляда угадывалась недюжинная сила воли и проницательность, — завершал расследование. Он успел опросить почти всех свидетелей и уже сделал для себя соответствующие выводы. В данный момент он выслушивал показания майора Портера и мистера Саттертуэйта. Тут же, вперив неподвижный взор выпученных глаз в противоположную стену, сидел мистер Анкертон.
— Итак, господа, если я вас правильно понял, вы возвращались с прогулки, — продолжал инспектор. — Вы шли в направлении дома по тропинке, огибающей так называемый «Укромный» сад слева. Верно я говорю?
— Да, инспектор, совершенно верно.
— Затем вы услышали два выстрела и женский крик.
— Да.
— Вы прибавили ходу и, выбежав из леса, сразу же повернули в сторону «Укромного» сада. Выход из сада один, — по дорожке через живую изгородь перебраться невозможно. Попытайся кто-то выбежать из сада и свернуть налево — он столкнулся бы с вами, направо — его бы непременно увидели мистер Анкертон и мистер Скотт. Так?
— Так, — отозвался майор Портер. Он был смертельно бледен.
— Стало быть, все ясно, — сказал инспектор. — Мистер и миссис Анкертон, вместе с леди Синтией Дрейдж, сидели на лужайке перед домом, мистер Скотт находился в бильярдной, что выходит на упомянутую лужайку. В десять минут седьмого на крыльце появилась миссис Стейвертон. Она перекинулась несколькими фразами с сидящими на лужайке и, завернув за угол дома, направилась в сторону «Укромного» сада. Через пару минут оттуда послышались выстрелы. Мистер Скотт выбежал из бильярдной и вместе с мистером Анкертоном поспешил к саду. Одновременно с противоположной стороны прибыли вы с мистером… мистером Саттертуэйтом. В «Укромном» саду, неподалеку от входа, стояла миссис Стейвертон и держала в руке пистолет — тот самый, из которого и были произведены выстрелы. По всей вероятности, она сначала выстрелила сзади в сидевшую на скамейке женщину. Затем капитан Алленсон вскочил и бросился к ней, и, когда он приблизился, она выстрелила ему в грудь. Насколько я понимаю, ранее у нее была — гм-м.. — связь с мистером Ричардом Скоттом…
— Гнусная ложь! — сказал Портер.
Инспектор ничего не ответил, только покачал головой.
— А что она сама говорит? — спросил мистер Саттертуэйт.
— Говорит, что направлялась в сад, чтобы посидеть там в одиночестве. Когда уже подходила к концу обсаженной остролистом дорожки, услышала выстрелы и, миновав последний поворот, увидела под ногами пистолет и подняла его. Мимо нее никто не проходил, и в саду, кроме убитых, тоже никого не было. — Последовала многозначительная пауза. — Вот что она говорит, причем настаивает на своих показаниях, хотя я и предупреждал ее об ответственности.
— Если она так говорит — значит, так оно и есть. Я знаю Айрис Стэйвертон! — упрямо заявил майор Портер. Лицо его было все так же бледно.
— С вашего позволения, сэр, — сказал инспектор, — детали мы обсудим позже. А сейчас я обязан исполнять свой долг.
Портер резко обернулся к мистеру Саттертуэйту:
— Ну, а вы? Что же вы-то молчите? Неужели ничем не можете помочь?
Надо сказать, мистер Саттертуэйт был несказанно польщен. К нему, такому незначительному, взывали о помощи — и кто! — сам Джон Портер.
Он уже готов был пробормотать в ответ что-то неутешительное, когда в библиотеку вошел дворецкий Томпсон и, смущенно покашливая, подал хозяину карточку на подносе. Анкертон все так же мешком сидел на стуле, не принимая участия в разговоре.
— Сэр, я говорил этому господину, что вы вряд ли сможете его сейчас принять, — сказал Томпсон. — Но он мне ответил, что ему назначено и что у него неотложное дело.
Анкертон взял карточку.
— Мистер Арли Кин, — прочитал он. — Ах да, это насчет какой-то картины. Мы с ним действительно договаривались на сегодня, но боюсь, что…
— Как вы сказали? — встрепенулся вдруг мистер Саттертуэйт. — Арли Кин? Поразительно, просто поразительно! Майор Портер, вы спрашивали, могу ли я вам чем-нибудь помочь? Думаю, что могу! Этот мистер Кин мой друг — точнее говоря, хороший знакомый. Он необыкновенный человек!