— Это не мечты, Ливайн, — с жесткой ноткой в голосе возразил Сэвидж.
— Не сердитесь, Эли, я его отлично понял, и он прав. У нас есть темы для разговора куда более серьезные, чем вопрос, в каком отеле будет останавливаться президент Дьюи.
Итак, кандидат расположился на диване, а Сэвидж и я уселись в кресла напротив.
— Эли сказал мне, что ваше расследование продвигается.
— В известной степени.
— Не откажите в любезности уточнить, в какой именно. Я в прошлом прокурор и знаю толк в подобных вещах. И не стесняйтесь, говорите все как есть.
— Том — стреляный воробей, — не сводя с кандидата умиленных глаз, подтвердил Сэвидж.
Я откашлялся и начал:
— Самая свежая новость следующая: представитель преступного сообщества, с которым мы имеем дело, навестил меня сегодня утром и предложил двадцать пять тысяч наличными за то, чтобы я вышел из игры. Я отказался, и он открыл по мне стрельбу из револьвера. По счастью, промазал, и мне удалось его обезвредить.
Воцарилось молчание. Я слышал, как по коридору прошла группа смеющихся людей: женщина, мужчины.
— М-да, вот так история, Джек, — сказал наконец Дьюи. — Эли убежден, что это мафия. Мне его версия кажется правдоподобной. Вам, наверное, известно, что в свое время я немало повоевал с этими мерзавцами.
— Не думаю, что версия мистера Сэвиджа верна. Молодчики из мафии никогда не ходят на свидания без прикрытия. В таких случаях они действуют вдвоем, а то и втроем.
Дьюи усмехнулся:
— Я просто вас проверял, Джек. Я тоже не верю, что это мафия. — Он обернулся к двери, ведущей в другую комнату, и крикнул негромко: — Войдите, Пол.
Дверь отворилась — и мне сразу захотелось испариться или хотя бы залезть под стол, потому что вошел не кто иной, как полицейский инспектор Пол Шей собственной персоной. Вошел этак неспешно и с недоброй улыбочкой на губах.
— Джентльмены, вы знакомы? — спросил Дьюи.
— Да, мы однажды встречались, — промямлил я, встал и протянул Шею руку.
На рукопожатие он ответил, но пробормотал нечто нечленораздельное и не слишком дружелюбное. А, вы же до сих пор не знаете, как он выглядит, этот мой давнишний закадычный друг! Представьте копну рыжих волос. Бицепсы и шею лучше измерять в футах, а не в дюймах. Нос плоский, как у большинства ирландцев. Физиономия вся в рубцах и шрамах — это потому, что наш бравый инспектор не робкого десятка и недаром возглавляет отдел по борьбе с бандитизмом. Своих зубов у него, кажется, всего два осталось.
— Садитесь, джентльмены, — сказал Сэвидж. — Вы удивлены, Джек?
— А я-то считал, что вы мне доверяете.
— О, разумеется!.. — Сэвидж даже всплеснул руками. — Неужели мы дали вам повод в этом сомневаться? Том знает инспектора еще по тем временам, когда занимал должность прокурора. У инспектора возникли кое-какие вопросы, вот он и хотел с вами посоветоваться…
— Однажды он со мной уже советовался — у меня потом неделю в глазах двоилось. — Шей хмыкнул, скотина. — Почему вы его держали в кустах?
— Да ничего подобного, Джек, просто хотели сначала поговорить с вами…
— Так сказать, с глазу на глаз? Но чтобы Шей все слышал за дверью? Что вы из меня дурака-то делаете?
— Успокойся, Ливайн, — сказал Шей и сел. — У меня действительно возникли проблемы. Сдается мне, что сообща мы их можем решить.
— Я помню твои методы решения проблем, Шей, очень хорошо помню. Резиновая дубинка при тебе?
— Веди себя прилично, шамес, и все будет нормально. Не кипятись раньше времени.
— Джек, поверьте, мы никоим образом не хотели вас обидеть! — искренне испугался Сэвидж.
— Короче, суть дела такова, — перебил его Шей, — некий Фентон обнаружен с проломленным черепом в ванной комнате одного из номеров отеля «Лава». Примерно неделю назад. Тебе известен этот отель, Ливайн?
— Еще бы. Я там отмечал свое совершеннолетие.
— Понятно. Я занялся этим Фентоном и выяснил, что он промышлял вымогательством. Казалось бы, ничего из ряда вон: не рассчитал парень свои возможности, вот и нарвался. Я неохотно взялся за это дело, по правде говоря.
— Мне так нравится, когда полицейский инспектор говорит правду.
— Пожалуйста, джентльмены, не ссорьтесь, — примирительно вставил Сэвидж, а Дьюи просто сиял от удовольствия — вспоминал, наверное, прокурорское прошлое.
— Ливайн, не серди меня, — сказал Шей. — Через пару дней после убийства Фентона находят труп некоего Рубина. Неподалеку от Оливии.
— Я знаю этот городишко, — заявил Дьюи. Мог бы и помолчать.
— И вот выясняется, что этот Рубин был сообщником Фентона. И только-только мне становится интересно, как меня отстраняют от дела, и никто ничего не желает о нем слышать!
— Вас отстранили от дела? — спросил кандидат в президенты. — На каком основании?
— Мне было сказано, что убийство в Оливии расследуют местные власти. Я звоню тамошнему шерифу, а он отвечает, что расследование даже не начато.
— О, я уверен, это действуют те же, кто шантажировал меня и Анну! — торжествующим тоном объявил Сэвидж. Ему, оказывается, уже все было ясно. — Какие-то влиятельные силы давят на полицейское начальство и тормозят расследование!
— Невероятный скандал, — сказал Дьюи. — Я этого так не оставлю.
— Разрешите, мистер Сэвидж, задать вам один вопрос. — Наконец и мне удалось вставить слово. — Так ли вам нужно, чтобы этим делом занималась полиция? До сих пор мне казалось, что вы и Анна не желаете лишнего шума.
— Но меня интересует, кто именно не дает полиции развернуться! — пылко воскликнул Сэвидж. Он был, разумеется, трижды прав, но мне оставалось лишь помалкивать на этот счет.
— Да-да, это крайне интересно, — согласился кандидат, а глаза его уже хищно поблескивали.
— Я бы мигом нашел убийц, если бы меня не отстранили, — сказал Шей.
— Не сомневаюсь в его способностях, джентльмены, — сказал я, — но учтите: если вы зовете на помощь полицию, история с пленками неизбежно переходит на страницы «Дейли ньюс» и освещается подробнейшим образом в течение недели ежедневно. Если этого вы хотите, ну, тогда… — Мне приходилось тянуть старую песню, чтобы не вызвать в собеседниках подозрения своим равнодушием к волнующему их предмету.
— Нет, этого мы не хотим! — живо откликнулся банкир.
— Но, Джек, — умоляюще сказал Дьюи, — нам необходимо выяснить, кто оказывает давление на полицию! Ваше мнение?
— Если бы я это знал, пленки давно были бы в наших руках. Кстати, мистер Сэвидж, позвольте вам напомнить, что я обязался всего лишь добыть пленки. Улавливаете мою мысль? Я не полицейский, я обыкновенный пожилой шамес и не в состоянии заниматься несколькими делами одновременно. Меня наняли вернуть украденное. Если кого-то где-то засунули в дренажную трубу — это не моя головная боль. В настоящее время у меня есть план, благодаря которому все будут счастливы: Анна получит обратно фильмы, а вы беспрепятственно продолжите участие в предвыборной кампании, но я буду связан по рукам и ногам, если мне придется в упряжке с полицейским инспектором расследовать еще и убийства двух мелких жуликов.
Извини, Шей.
Матерый полицейский пес, Шей зарычал:
— А вот мне сдается, что ты темнишь, Ливайн. Мой нюх еще никогда меня не обманывал.
Черт бы его побрал, этого Шея.
— На сей раз он тебя подвел. Я просто хочу обслужить клиента по первому классу. Для полицейского инспектора здесь, наверное, есть возможность отличиться. Я так и вижу твою белозубую улыбку на первой полосе всех центральных газет, но меня-то волнует совсем другое: вернуть пленки и при этом держаться подальше от «Дейли» и прочих средств информации. Мистер Сэвидж нанял меня защищать его репутацию, что я и намерен делать. Точка.
На Шея мой монолог не произвел никакого впечатления, зато Сэвидж расчувствовался, а это для меня было главное.
— Видишь, как все сложно, Том, — вздохнул он, повернувшись к кандидату.
— Губернатор, — сказал я, — Шей правильно понимает: мне глубоко плевать, будут разоблачены шантажисты или нет. Я узкий специалист, и меня заботит только одно: вернуть украденное владельцу, и без лишнего шума.
— Джентльмены, я вам вот что скажу: этот шамес себе на уме, — многозначительно сказал Шей. — Могу поклясться, он знает больше, чем говорит.
Дьюи пристально посмотрел на меня:
— Вы можете ему что-либо возразить, Джек?
— Губернатор, я не могу назвать себя религиозным, но Господь свидетель: ничего я от вас не утаиваю. — Кажется, я все-таки покраснел.
Снова возникла неловкая пауза. Шей, разумеется, не верил ни единому моему слову. Сэвидж вдруг ударил кулаком по подлокотнику кресла и сказал:
— Я верю вам, Ливайн, и совершенно не желаю, чтобы эта история стала достоянием прессы.
Шей встал:
— Тогда, похоже, я здесь лишний. Удачи вам, губернатор. Всего наилучшего, мистер Сэвидж.
Дьюи тоже вскочил с дивана, обнял инспектора за плечо и что-то шепнул ему на ухо. Тот осклабился, отрицательно покачал головой и пошел к двери. На пороге он обернулся:
— Ливайн, можно тебя на пару минут?
— Только без бокса, джентльмены! — засмеялся Дьюи. Он стоял, заложив руки за спину.
— Не волнуйтесь, губернатор, — любезно заверил его Шей.
Мы вышли в коридор.
— Знаешь, Ливайн, что мне больше всего понравилось в твоем последнем заявлении? Это когда ты призвал в свидетели Господа.
— Я заметил, что ты прослезился.
— А теперь послушай, что я узнал час назад: Ли Фактор в бессознательном состоянии был доставлен сегодня утром в «Уолдорф Тауэрс». Его выгружали таксист и мальчишка-лифтер из здания шестнадцать пятьдесят один по Бродвею. Ты ведь арендуешь помещение именно по этому адресу?
— Я восхищен оперативностью твоих парней.
— Я тоже ими доволен. Когда стало ясно, что эти два убийства связаны между собой, я сразу почуял: тут замешаны какие-то тузы. Но кто именно, мне было невдомек. А теперь я начинаю догадываться.
— Почему же ты не поделился своими догадками с Дьюи?