— Хорошо, — сказал клерк. — Мистер Кламмерт, вы случайно забыли у меня на стойке свою телеграмму. Я велю коридорному ее принести.
— Хорошо, — согласился Мэйсон. — Он заодно захватит вниз мой багаж. Я хочу выехать через десять минут. Это можно?
— Постараюсь, — пообещал клерк.
Делла Стрит терла покрасневшие глаза.
— Кончился медовый месяц, — всхлипывала она. — Я так и знала, что ты поедешь. Не лю-у-убишь ты меня-а-а!..
— Приберегите слезы для вестибюля, — улыбнулся ей Мэйсон.
— Да-а, а откуда вы знаете, что я не всерьез? — спросила она.
Он выглядел ошеломленным. Подошел ближе, постоял, глядя на плачущую стройную девушку.
— Дьяволенок, — сказал он, отнимая ее руки от лица.
Она смотрела на него с улыбкой, но по щекам текли слезы.
Взгляд Мэйсона выражал полнейшее изумление.
— Луковые слезы, — усмехнулась она.
В дверь постучали. Мэйсон кинулся открывать. Мальчик вручил ему сложенную телеграмму и спросил:
— У вас багаж будет?
Мэйсон указал на чемоданы. Мальчик взял их. Мэйсон и Делла пошли следом за ним в вестибюль. Делле Стрит удавалось производить впечатление молодой женщины, которая только что плакала, которая сильно обижена и рассержена и которой наплевать на публику. С высокомерным видом посмотрела она на клерка. Клерк отвел глаза от ее зареванного лица. Она повернулась к мальчику, и его легкая улыбка увяла.
— Дорогая, помни о машине, — сказал Перри Мэйсон. — Ты любишь гнать. Но это новая машина. Не езди слишком быстро.
— Да, дорогой, — сказала Делла Стрит.
— И помни — если кто-нибудь позвонит, не говори, что меня нет. Скажи, что я не могу подойти к телефону, что у меня грипп, что я играю в поло — все что угодно, только не говори, что я уехал.
— Да, дорогой.
— А я вернусь, как только смогу. Мне не придется быть в Нью-Йорке больше двух часов.
Делла отвернулась и промолчала. Вошел шофер такси. Клерк кивнул Перри Мэйсону:
— Все устроено, мистер Кламмерт.
— Вот это обслуживание! — откликнулся адвокат.
Мэйсон кивнул мальчику, пошел к двери, неловко обернулся и сказал Делле Стрит:
— До свиданья, дорогая.
Она кинулась к Мэйсону с распростертыми объятиями, обхватила за шею, нагнула его голову и прижалась к нему неистово, губы ее нашли его губы и приникли к ним в долгом поцелуе. Когда девушка отпустила его, лицо Перри Мэйсона выражало растерянность. Он быстро придвинулся к ней.
— Делла, — сказал он, — вы…
Она оттолкнула его со словами:
— Поспешите, Уотсон Кламмерт, чтобы успеть на этот самолет. Вы же знаете, как важно вам попасть в Нью-Йорк.
С минуту Мэйсон стоял в нерешительности, затем повернулся и пошел через гостиничный вестибюль. Делла Стрит прижала к глазам платок и нетвердой походкой отправилась к лифту.
Клерк пожал плечами. В конце концов, это его не касается. Он здесь на службе. Клиент заказал билет на самолет, а клерк проследил, чтобы все было устроено.
XVII
Делла Стрит вбежала в вестибюль отеля.
— Ой! — кричала она. — Ой-ой-ой!
Клерк взглянул на нее, вышел из-за стойки:
— Что случилось, миссис Кламмерт? Не самолет? Быть не может, чтобы что-то с самолетом!
Она прижала кулаки к губам, покачала головой, глаза ее расширились. Дважды она пыталась заговорить и оба раза только глубоко вздыхала.
— Машина! — наконец произнесла она.
— Машина?
— Да. Новый «бьюик» Уотсона. Он так дорог ему!
— Да, я видел, — сказал клерк. — Очень красивая машина. Что же с ней случилось?
— Ее украли.
— Украли? Отсюда, с площадки? Невозможно!
— Да не с площадки! Я проехала немного по дороге, поставила машину и пошла посидеть на берегу. Я, наверное, ключи в ней забыла. Вернулась — а ее нет.
— Ну, мы ее найдем, — убежденно сказал клерк. — Какой номер?
Делла Стрит беспомощно покачала головой. Потом, охваченная внезапным озарением, сказала:
— Ой, знаю! Позвоните в автомобильное страховое агентство — за мой счет. Мы застраховали машину несколько дней назад. Они найдут документы. У моего мужа есть полис, но я не знаю, где он. Но вы им можете объяснить, что машина украдена, и они вам дадут номер — и номер двигателя тоже, все, что вам требуется.
Клерк уже действовал. Он сказал телефонистке:
— Дайте мне автомобильное страховое агентство по междугородней и вызовите шерифа. Сначала лучше агентство.
Пальцы телефонистки ловко заработали.
— Я доставляю вам столько беспокойства… — сказала Делла Стрит.
— Ничуть, миссис Кламмерт. Просто жаль, что ваше пребывание здесь омрачено происшествием.
Через несколько минут клерк уже держал в руке клочок бумаги, где карандашом был записан номер.
— Теперь шерифа, — попросил он телефонистку. Поговорив с шерифом, он сказал Делле Стрит:
— Можете быть уверены — машину вам вернут, миссис Кламмерт,
— Спасибо большое. Ой, я так расстроена. Наверное, я соберу вещи и уеду в Лос-Анджелес, а потом вернусь, когда мой муж приедет. Не хочу я тут быть без него.
— Нам очень жаль вас потерять, — сказал клерк, — но я понимаю ваши чувства, миссис Кламмерт.
— Да, — решительно заявила Делла Стрит, — поеду-ка я в Лос-Анджелес!
— Куда вам сообщить насчет машины?
Она нахмурилась, потом сказала:
— Известите страховое агентство, и адвокаты моего мужа сообщат ему. Я думаю — это не так уж и серьезно. Ведь они должны снабдить нас новой машиной?
— Ну, вы получите назад свою, миссис Кламмерт. Возможно, кто-то просто взял ее, чтобы проехать несколько миль по дороге. Кончится бензин — и он ее оставит на обочине или его задержит патруль.
— Ладно, — сказала Делла. — Надеюсь, страховое агентство позаботится обо всем. Вы все тут такие славные! Мне жаль, что я не могу остаться еще, но вы ведь понимаете…
Клерк заверил ее, что понимает, приготовил счет и проследил, чтобы багаж отправили на вокзал.
Перри Мэйсон сидел у себя в конторе и читал почту, когда дверь отворилась и на пороге появилась Делла Стрит с шляпной картонкой в руке.
— А, — сказал он, — ну как там разочарованная невеста?
— Все в порядке, шеф, — холодно сказала она. — Машину ищут.
— Да, — сказал Мэйсон, — я слышал донесения полиции.
— Клерк принял такое участие, — сообщила она. — Он помнит этот новый «бьюик», такой красивый, и надеется, что его найдут. Объясните мне, зачем вы устроили всю эту суматоху — неужели только ради того, чтобы полиция считала машину украденной?
Разве нельзя было просто по телефону…
Он улыбнулся и перебил ее:
— Вы не лишите меня медового месяца, Делла?
— Вы его сами у себя отняли, — резко сказала она. — И потом, вы не ответили на мой вопрос.
— Я хотел, чтобы Уотсона Кламмерта арестовали, — объяснил он. — Я хотел так устроить арест, чтобы он выглядел профессиональным угонщиком машин. Я не мог этого добиться обычным способом, я же не могу допустить, чтобы обвинение было выдвинуто против меня самого… и не осмелился бы подписать жалобу фальшивым именем. Моя теория может оказаться неверной — тогда я не должен оставлять след для полиции или для Кламмерта. Нам нужен был человек, который вызвал бы у полиции сочувствие и готовность помочь, не подписывая заявлений и не оставляя следов. Отель много значит для Санта-Барбары, и шериф Санта-Барбары пойдет на любое сотрудничество. Но отель «Билтмор» вряд ли стал бы действовать как кошачья лапа, достающая из огня каштаны, если бы мы не устроили так, что нельзя проверить наши личности. Лучший способ возбудить человеческий интерес — предоставить клерку место в партере и дать ему полюбоваться вашим прерванным романом и посочувствовать вам.
— Не объясните ли вы мне, что за каштаны вы хотите достать из огня? — спросила она.
— Не теперь. Вы приехали на поезде?
— Нет, мой багаж доставили из отеля на станцию, а там я наняла машину, которая довезла меня до дому.
— Хвостов не было?
— Нет.
— Умница! Они спешат с Дугласом Кином. Дело начинается сегодня в два.
Она даже вздрогнула:
— То есть вы хотите сказать, что сегодня в два начинается предварительное слушание дела? Но уже без двадцати два.
— Я как раз собирался туда ехать, — кивнул он. — Хотите со мной?
— Конечно, хочу.
— Оставьте свою шляпку и поехали. Я все расскажу в такси.
— Но зачем им спешить? Вы не можете их задержать?
— Думаю, — улыбнулся он, — все идет как надо. Пусть спешат.
— Зачем?
— Мне это нужно отчасти для того, чтобы добиться отсрочки приговора, а отчасти — чтобы свести счеты с сержантом Голкомбом.
— Каким образом?
— Если тайну раскроет сержант Голкомб, — улыбнулся Перри Мэйсон, — тем больше ему чести. Если ее раскрою я — тем больше чести мне.
— Думаете, сержант Голкомб может что-то разъяснить?
— Думаю, это сделают за него. То есть машина, вероятно, приведена в движение. Осталось уже немного до того, чтобы ситуация прояснилась сама собой, но я хочу опередить всех. Вы меня знаете. Я любитель эффектов.
Глаза ее были гораздо выразительнее голоса, но и голос приобрел ту особую вибрирующую интонацию, которая возникала, когда девушка бывала охвачена волнением:
— Вы справедливейший человек в мире! — И добавила с улыбкой: — И самый негодный жених. Вы даже не представляете, как сочувствовал мне клерк!
XVIII
Зрители с шумом проталкивались в зал суда, заполняя его до отказа. Дик Траслов, один из самых надежных помощников Гамильтона Берджера, улыбнулся через стол Перри Мэйсону.
— Шастер собирается объединиться с вами в этом деле? — спросил он.
— Он постарается выплевать побольше слюны до того, как мы закончим, — сказал Мэйсон. — Я видел его дня два назад: было яркое солнце — так у него вокруг рта прямо радуга светилась.
Траслов рассмеялся, потом понизил голос:
— Вот бы вы на Гамильтона Берджера поглядели — это было зрелище!
— А в чем дело?