– Ты его девушка? – воскликнула Роксана и вскочила. – Ты подруга Бога отпечатка!
От догадки и радости Науна запрыгала и закричала:
– О, красавица Науна, богиня, жена Бога отпечатка!
Она долго радовалась, крутилась вокруг камня, гладила белые плечи и благодарила Науну.
– Ну конечно, тебе не нужен Фрэнки, твой парень куда влиятельнее и солиднее!
Маленькая кнапфка вскочила и занялась поиском тележки, лопатки и свечи. Через час каменная девушка уже ехала на берег, чтобы занять своё законное место в круглом отпечатке.
Счастливая Роксана уснула только под утро. В полудрёме она улыбалась и всё шептала:
– Бог отпечатка помог мне.
Глава 8Домой
Фрэнки разбудила гроза. Настроение у него было скверным. Он вскочил на ноги и сразу пожалел об этом. Неширокий навес баркаса, прятавший его от дождя, теперь ни от чего не защищал. Его толстый, но проворный сосед разместился теперь широко и удобно, закинув на лежанку Фрэнки ногу, руку и часть живота. Он спал, а Фрэнки мок. Он глядел на тёмное небо и ждал просвета, за которым кончится дождь и потянутся медленные сутки.
Он прошёлся неширокой палубой к деревянному борту, поднял к глазу продолговатую трубку. Стеклянный глазок ничего не выхватил и упрятался в футляр, а его хозяин уселся на мокрый мешок и натянул на голову куртку.
Металлическая трубка со стеклянным глазком стала лучшим трофеем Фрэнки за все путешествия.
История этой штуки началась с того, что Фрэнки услышал об отшельнике, который помогал в любом деле. У этого типа было странное имя – брат Мами. Про него говорили, что ему не страшен мрак, голод, дождь и сон. Впервые Фрэнки рассказал о нём пьяненький старик, живший возле Неона. Пьяница был весел и слишком доволен жизнью, чтобы хитрить, поэтому Фрэнки ему поверил. Во второй раз Фрэнки услышал о Мами от молодой коричневой девицы с белыми зубами, которая плела косы. Она была радостна и слишком спокойна для лжи. В третий раз о Мами рассказал печальный матрос. Матрос страдал, поэтому не был похож на лгуна.
– Твои глаза ищут, – сказал грустный матрос, – значит, ищет душа!
Они разговорились. Оказалось, матрос хотел разбогатеть, чтобы жениться, и искал брата Мами, чтобы тот ему помог.
– Этот Мами – странный тип, он красит глаза, как девица, и носит яркие шляпы. Мой друг, Бруно, был у него. Знаешь Бруно? Все знают Бруно! Он попросил о любви, сказал, что хочет всех девиц, и, представь, стоило ему воротиться от Мами, как его желание исполнилось. Теперь девицы преследуют его, ходят по пятам, плачут и вредят друг другу. Его жизнь превратилась в кошмар. И Бруно опять ищет Мами – чтобы тот вернул всё обратно. Мами настоящий волшебник. Только найти его не так просто. Неизвестно, где он живёт, но если тебе по-настоящему захочется встретиться с ним, Мами сам тебя отыщет. Больше я ничего не знаю.
– Что же для этого надо сделать? – воскликнул Фрэнки.
– Просто захотеть, – пожал плечами матрос. – Я хочу уже давно, но у меня ничего не выходит. Давай захочешь ты, а я буду рядом, и когда Мами придёт за тобой, мы пойдём за ним вместе.
С матросом потом разладилось, он куда-то запропастился, а Фрэнки однажды, гуляя по рынку Лойи, услышал:
– Краска! Любая. Недорого.
Перед ним стоял странный тип в странной шапке. Он был невысоким и настолько невыразительным, что спроси о нём – Фрэнки ничего бы не вспомнил.
– Краска от брата Мами, – подмигнул незнакомец.
Он поманил Фрэнки и быстро нырнул в сутолоку беспорядочного базара. Если бы не шапка, Фрэнки потерял бы его из вида. Но колокольчики на шапке прыгали и звенели, вели за собой. Они долго плутали, а когда Фрэнки выдохся, Мами толкнул невзрачную дверь, прикрытую расшитым потёртым ковром, и, наклонившись, хотя дверной проём был достаточно высок, проскочил внутрь. Фрэнки проделал то же самое и очутился в темноте, тишине и холоде.
– Присядь, я позову господина, – услышал Фрэнки и споткнулся, но потом нащупал что-то мягкое и присел, надеясь, что под ним ничего не зашевелится и не начнёт пищать.
– Господин Мами, – услышал он голос своего проводника, – к вам добрый человек, ему нужна помощь!
– Добрый человек? – спросил тот же самый голос. – Никто так не любит добрых людей, как Мами. Спросишь почему? Потому что Мами – самый добрый человек!
– Так и есть, брат Мами, – сказал Мами. – Так и хочется обнять вас. Идите-ка сюда, дайте рассмотреть вас и порадоваться!
Послышался шорох.
– Ну всё, прекрати, мне пора! Отпусти!
Фрэнки увидел человеческую фигуру в облаке света. Мами держал в руке лампу. Фигура направилась в угол и уселась за стол, напротив Фрэнки.
– Я брат Мами! – Мами дождался, пока гость рассмотрит его, и, заметив его удивление, довольно заулыбался.
Перед Фрэнки сидел тот же невзрачный тип с рынка, только теперь раскрашенный и разодетый. На голове у него возвышалась такая огромная яркая шляпа, что хотелось сказать ему: не мотай головой, Мами, иначе сломаешь шею. Глаза его были обведены чёрным, пальцы увиты перстнями, запястья браслетами. Мами выглядел как миленькая девица, едва ли старше самого Фрэнки. Ещё думалось, что девице пора замуж, и она это знала.
– Мой помощник попросил за вас, назвал достойным человеком! Если бы не он, если бы не его помощь, про меня бы давно прознали. – Мами понизил голос и закатил глаза. – Что бы началось, страшно представить. А так… Мами – выдумка. Кто видел его? Вы же не расскажете про меня? Сохраним мою тайну! – Мами широко заулыбался, Фрэнки вздрогнул. – Зачем ты искал меня? – совсем другим тоном спросил Мами и поднялся, нависнув над Фрэнком.
Он был грозен, глаза сверкали, а кулаки упирались в стол.
– Страшно? – захохотал Мами.
Фрэнки кивнул.
– Как зовут тебя, кнапфец? – пробормотал Мами, вытаскивая откуда-то яблоко.
– Фрэнки!
– Ну что ж, ну что ж, – хмыкнул Мами и куснул яблоко. Потом поднял его к глазам и зацокал языком. – Ох и судьба! Вот это любовь! Она тебя испепеляет, ещё немного и никакого Фрэнки не будет! Был Фрэнки, да кончился, от любви рассыпался и обратно не сложился. Ну и ну! Смелый Фрэнки, честный Фрэнки. Потому тебя любовь и выбрала, а был бы дрянным – прошла бы мимо!
Он крутил яблоко, подносил яблоко к стене и рассматривал его тень. Изредка Мами поглядывал на Фрэнка и что-то шептал.
– Как её зовут?
– Там не пишут? – хмыкнул Фрэнки, кивая на стенку, где только что прыгала искажённая тень обкусанного яблока.
– Вы не пара, – быстро ответил Мами и прищурился, а Фрэнки вспыхнул. – Что поделать?! Надо утешиться, Фрэнки. Такому красавчику не к лицу одиночество!
– Я и правда влюблён. Её имя Науна. Я видел только её… портрет, – слукавил Фрэнки. – Пять лет я хожу по земле и ищу её, но у меня ничего не выходит, она словно выдумка, мираж, будто её не существует… Я побывал везде, где живут люди, и даже там, куда люди ещё не добрались, но так её и не встретил. Что мне делать, Мами? Где мне найти её?
Мами быстро доел яблоко, покрутил в руках огрызок, достал прозрачную колбу, почти доверху заполненную жуками.
– Сейчас все узнаем. Правда жуков – самое верное дело. Знаешь почему?
От удивления и неожиданности Фрэнки ухнул и замотал головой.
– Потому что они ничего не умеют, в том числе и врать, – выкрикнул Мами и высыпал чёрных, почти смоляных насекомых на стол.
– Ну же, помоги мне, Фрэнки, – кричал Мами, собирая жуков обратно в банку, а те проворно от него удирали и падали на пол.
Битва продолжалась долго, Мами взмок.
– Ты не поймал ни одного! – сердито оглянулся он на кнапфца. – Так же и с ней! Ты думаешь, она тебе нужна, но это не так! – важно закончил он.
– Всё, что ты устроил, – смешно! Всё это – глупый балаган! Я верил в тебя, мечтал, думал: вот найдёт меня Мами, поможет, – выкрикнул Фрэнки. – Пять лет я ходил по свету, пока не встретил печального моряка! Грустный Тэд так восхищался тобой! Я думал: доберусь до Мами, он напоит меня чаем, и я ему всё расскажу.
– Так расскажи, – спокойно ответил Мами и, скрестив, ноги, уселся на лавке.
– В твоих глазах нет правды, Мами, – грустно сказал Фрэнки и, встав, зашагал к выходу.
– Стой, Фрэнки, остановись. – Мами кинулся следом. – Я помогу тебе, обещаю. Мы найдём её, я даю слово!
Фрэнки замер.
– Твоё слово стоит две монеты, столько же берёт старик Куда за эти шляпы! – зашипел Фрэнки и отдёрнул потёртый ковёр, преграждавший его путь.
– Фрэнки, нет! Я отдам тебе волшебную трубу! Эта штука найдёт всё что угодно! – заныл Мами. – Не уходи, послушай меня! Мне давали за неё тысячу монет, а я терпел, ждал тебя, думал, вот придёт Фрэнки, расстроится, начнёт кричать, назовёт моё дело глупостью. Тут я его спрошу: «Фрэнки, что ты знаешь о красках?», а он ответит…
– Что ты несёшь?
– И он ответит: «Что ты несёшь, дурак Мами?», и я подарю ему трубу! Вот так я думал, вот так хотел, и вот ты тут, и всё как я знал: ты бьёшь меня, а я не могу ответить. – Мами опустил голову и всхлипнул.
– Дурной актёр, – промямлил кнапфец. – Не верю тебе.
– Да пожалуйста, не верь, – выкрикнул Мами. – Что мне от твоей веры, если всё решено за нас и не нами! – Мами принялся хохотать и стучать себя по коленке. – И не верь, и не верь моим краскам и жукам, яблокам моим и мне, что от того?
Фрэнки схватился за потрёпанный ковёр и отдёрнул его, каморка залилась светом.
– Нет, Фрэнки, нет! – Мами вскочил и бросился к нему, схватил за куртку и прижал к себе. Рукава халата скользнули к плечам, оголяя исполосованные шрамами и расписанные чёрной краской худые руки.
– Эй, Мами, что это у тебя? – Фрэнки замер, разглядывая изуродованные запястья.
– А, это, – весело кивнул Мами. – Это я дрался!
– С кем? За что?
– Со всеми… А за что? – Мами хмыкнул и весело продолжил: – За себя. – Он отпустил Фрэнки, задёрнул ковёр и похлопал того по плечу. – Не уходи, Фрэнки, не совершай ошибки. Жизнь – это череда поражений, и всё, что ты должен, – это к ним привыкнуть. И вот ты думаешь, что обречён: вот край, а вот ты. Край тебя манит, шепчет: шагни, шагни. Ударь его и уйди, понял? Не слушай, край всегда врёт. Шагать нельзя, надо верить и ждать! Жизнь – сплошные неудачи, это правда, только некоторые из них не такие грандиозные, как другие. Заметил такую – хватай, там прячется счастье! Вот так это работает.