– Но сегодня я пришел не революционную пропаганду разводить, – холодно сказал он. – Я пришел биться за славу и выгоду.
Я спокойно слушал. Над Шангуань Цзиньтуном всю жизнь измывались, так что какая разница!
– Понимаешь, – продолжал он, – тебе тоже, наверное, не забыть, как тогда на даланьском рынке – когда вас с матерью водили напоказ – я пострадал за революцию. – «Ну да, я не забыл, сохранил в памяти твою оплеуху». – Тогда я создал боевой отряд «Единорог», вел одноименную программу на радио даланьского ревкома и распространил немало руководящих статей о «культурной революции». Кто из поколения пятидесятилетних не помнит Единорога? Этим псевдонимом я пользовался тридцать лет, им подписаны восемьдесят восемь известных статей в изданиях общенационального уровня. Со словом «единорог» люди в своем сознании связывают именно меня. А ты вот посмел связать мое имя с женскими бюстгальтерами. От вас с Сыма Ляном, при вашей волчьей натуре, кроме зла ждать нечего, и то, что вы делаете, – откровенная классовая месть, наглая попытка опорочить доброе имя. Я статью напишу, выведу вас на чистую воду. В суд подам. Шарахну из двух стволов сразу – словом и законом. И биться буду до конца.
Меня аж в жар бросило, но я был краток:
– Как вам будет угодно.
– Не думай, Шангуань Цзиньтун, что, если Лу Шэнли стала мэром, тебе и бояться нечего. У меня зять – замсекретаря провинциального комитета партии, повыше ее рангом будет. Все ее грязные делишки мне известны, и сместить ее Единорогу не составит труда.
– Меня с ней ничего не связывает, так что, пожалуйста, смещайте.
– Да, и смещу. Но Единорог всегда старается обходиться с людьми по-доброму, а мы с тобой в конце концов земляки, истинные даланьцы. Единственное хотелось бы, чтобы вы мне палок в колеса не вставляли…
– Почтенный начальник управления, есть что сказать – выкладывайте.
– Мы могли бы уладить это дело миром.
– И сколько вы за это хотите?
Он выставил три пальца:
– Много драть не буду, тридцать тысяч юаней. Для Сыма Ляна это сущий пустяк, как говорится, три волоска с девяти быков. Кроме того, передай Лу Шэнли, чтобы она устроила мне назначение постоянным замом председателя в городском собрании народных представителей. Иначе всем вам крышка.
Я встал весь в холодном поту:
– Финансовые вопросы, начальник управления, обсуждайте с Сыма Ляном. Наш салон только что открылся, и мы не заработали еще ни фэня. В делах чиновничьих я не разбираюсь и с Лу Шэнли говорить не собираюсь.
– Вот он, мать его, в какие игры играет! – усмехнулся Сыма Лян. – Даже не удосужился выяснить, кто я такой! Позволь, я разберусь с этой потомственной дрянью, дядюшка. Такое ему устрою, что собственные зубы проглотит. По части шантажа и наказания простачков я собаку съел, куда там какому-то Единорогу!
– Торгуй спокойно, дядюшка, – сказал Сыма Лян через несколько дней, – раскрывай свои способности. Этого паршивца Единорога я приструнил. Не спрашивай как. В любом случае впредь будет вести себя смирно и никакой смуты разводить не станет. Мы применяем к нему диктатуру имущих210. И пусть тебя не заботит, с прибылью ты будешь или в убытке. Главное, чтобы дело было в удовольствие. Гордо шагай вперед во имя процветания семьи Шангуань. Пока у меня есть деньги, они будут и у тебя. Так что дерзай! Деньги – дрянь, дерьмо собачье! Насчет бабушки я уже договорился, ей регулярно будут доставлять все, что нужно. Мне же надо провернуть одну большую сделку, через год вернусь. Поставил тебе телефон, в случае чего позвоню. Так-то вот. А откуда я и куда – неважно.
Торговля в салоне «Единорог. Большой мир бюстгальтеров» шла вовсю. Город быстро расширялся, над Цзяолунхэ повис еще один мост. На месте бывшего агрохозяйства поднялись корпуса двух больших хлопкопрядильных фабрик, заводов по производству химволокна и синтетического волокна. Таким образом сложился крупный центр текстильной промышленности. Тех самых русских танцовщиц я отправил на машине в этот текстильный центр рекламировать бюстгальтеры.
«Главное для женщины – иметь развитую грудь. Грудь – результат прогресса человечества. Любовь к груди и забота о ней есть основное мерило развития общества в любую эпоху. Грудь – это гордость женщины, гордиться женской грудью должны и мужчины. Женщине хорошо, лишь когда комфортно груди. А если хорошо женщине, будет хорошо и мужчине. Поэтому, если ухаживать за грудью, всем будет хорошо. Общество, которое не заботится о груди, – нецивилизованное общество. Если в обществе нет любви к груди, это негуманное общество. Дети, накопите из денег на карманные расходы и купите маме бюстгальтер: нет небес – нет и земли, не было бы мамы, откуда бы взялся ты? Люди, нельзя забывать о своих истоках! Забыть про материнскую грудь все равно что утратить образ человеческий. Мужья и женихи, ни один ваш подарок не принесет женщине такую радость, как изысканный бюстгальтер. Грудь – это сокровище, первоисточник бытия, средоточие бескорыстного дарения истины, добра и красоты. Любить женскую грудь – значит любить женщину. Основная задача рекламы – постоянное внедрение в сознание. Нужно, чтобы в ушах беспрестанно звучали слова “любовь к груди”. Необходимо полностью изжить такое нецивилизованное поведение, как отказ от ношения бюстгальтера. Бюстгальтер – вещь небольшая, а польза от него огромная. С ним тесно связаны и мужчины, и женщины. Пусть бюстгальтеры будут везде. Сделать Далань городом любви к груди, городом красивых грудей, городом пышных грудей. Сделать июнь месяцем любви к груди, а седьмой день седьмого месяца по лунному календарю – праздником груди. Приглашать в этот день гостей со всей страны и из-за рубежа, выходить за пределы Азии, на мировую арену. Проводить в Народном парке Даланя конкурс на самую пышную грудь, устраивать выставки-продажи бюстгальтеров. Конкурс проводить по размерам и возрастным категориям. Готовить к празднику груди специальные выпуски газет, давать специальные колонки в периодических изданиях, организовывать телепрограммы. Еще нужно приглашать отечественных и зарубежных экспертов с докладами о роли груди в философии, психологии, медицине, социологии и в других областях знания. “Грудь на службу экономике!”211 Увеличивайте грудь, расширяйте круг друзей во всем мире. Приезжайте в Далань, приезжайте с инвестициями, приезжайте с технологиями, на машинах, с сестрами, с женами. Какие международные фестивали скорпионов, саранчи, доуфу, пива!.. Разве они смогут сравниться с нашим международным фестивалем грудей! Его и международным фестивалем сосков назвать можно. Блюстители нравственности могут посчитать это празднество неприличным. На самом деле оно очень благородно. Кто в свое время не сосал грудь? Кому при виде красивой груди не хотелось задержать на ней взгляд? Китайцы самые скрытные в разговорах о сексе, но детей-то больше всего у них рождается. Завтра женский день Восьмое марта, Центр ухода за грудью “Единорог” – точно, надо переименовать салон, никакого “Большого мира бюстгальтеров”, поменять, срочно поменять! – так вот, наш Центр ухода за грудью “Единорог” собирается преподнести жительницам Даланя щедрый подарок. В рамках рекламной кампании по продаже новых типов бюстгальтеров, среди которых есть и предназначенные специально для девушек и молодых мам, в качестве подарка на Международный женский день предусматривается скидка двадцать процентов. Купив один бюстгальтер, вы получаете пару колготок, при покупке двух – трусики, а приобретая десять и более бюстгальтеров, можно стать обладателем приспособления для увеличения груди марки “Ева”. Товар имеет медицинский сертификат надежности. Грудь стимулируют слабым электротоком, маленькую можно увеличить, большую сделать еще больше. Надо бы все эти соображения о международном дне груди донести до Лу Шэнли. Эта плутовка ломит наобум, ей сам черт не брат. Что возвести небоскреб, что снести – ей все едино. Если можно денег срубить по-быстрому, она и атомными бомбами запросто торговать будет. Росла-то среди поношений и восхвалений. Сыма Лян такие деньги инвестировал, что городской политический консультативный совет готов выдвинуть меня в заместители председателя. Все эти соображения относительно международного дня груди можно будет суммировать и передать в рабочую группу для рассмотрения. В Далане знаменитых гор и рек нет, приходится зарабатывать известность необычными способами…»
Седьмое марта тысяча девятьсот девяносто первого года. Вечер. Льет весенний дождь. Шангуань Цзиньтун, управляющий салоном «Единорог. Большой мир бюстгальтеров», полон замыслов, идеи проносятся в голове одна за одной. Он с довольным видом расхаживает по торговому залу, где уже погашен свет. С верхнего этажа доносятся разговоры и смех продавщиц.
«Торговля в салоне идет вовсю, рекламная акция с живыми манекенами в текстильной промзоне прошла с большим успехом. С моей легкой руки в Далане все на титьках просто помешались. Женщинам страсть как хочется, подобно русским танцовщицам, разгуливать по улицам в одних бюстгальтерах. На помолвку наследника вице-мэра с актрисой городской труппы оперы маоцян Мэн Цзяоцзяо закупили семьсот семьдесят семь изысканных бюстгальтеров. Продажи значительно выросли, деньги потекли. В салоне уже не хватает персонала. Не успел вчера дать на телевидении объявление о наборе сотрудников, как сегодня заявилось двести с лишним претенденток… Вот это да!» Он прижался лбом к стеклу, чтобы посмотреть, что делается на улице, а также развеяться и приостановить бешеную скачку мыслей. Магазины уже закрылись, неоновые вывески под струйками дождя отсвечивают серебром. От Шалянцзы до Бацзяоцзин – Восьмиугольного Колодца – открыли новый автобусный маршрут номер восемь. У ресторана «Байняо» – «Сто птиц» – мокрые ветки платана тихо покачиваются в тусклом свете уличных фонарей. Под платаном – остановка восьмого маршрута. Девушка с цветастым зонтиком ждет автобуса. Поблескивают розовые сапожки. По зонтику неслышно стекает вода. На недавно положенном, ровном и гладком, мокром от дождя асфальте отражается разноцветье неоновых огней – очень красиво. Согнувшись, выставив зад и раскачиваясь из стороны в сторону, по дороге мчатся несколько патлатых велосипедистов. Они свистят в сторону стоящей на остановке девушки и сквернословят. Девушка опускает зонтик, прикрывая нижнюю часть тела. Патлатые со свистом умчались. Разбрызгивая грязь, подлетает автобус. Перед остановкой он притормаживает, потом резко останавливается. Минута – и он уже тронулся, сверкнув летящей из-под колес водой. Девушка с зонтиком уехала. Автобус восьмого маршрута увез девушку, но высадил женщину. Это он, что называется, принял новое и отбросил старое. Вышедшая женщина вроде бы не знала, куда идти, и стала оглядываться по сторонам. Но вскоре направилась прямиком к салону, к стоявшему в полумраке торгового зала Цзиньтуну. Зеленоватый, цвета утиного яйца, плащ, голова непокрыта. Зачесанные назад волосы кажутся синими, холодным блеском отливает лоб. Бледное лицо окутано печалью. Цзиньтун решил, что эта женщина недавно овдовела, и позже выяснилось, что он не ошибся. Она еще только подошла к витрине, а его почему-то охватила паника. Казалось, ее настрой уже проник за толстое