XI
Заинтересовать Австрийский дом в изгнании турок из Европы, а по овладении Константинополем нейтрализовать его зависть, или возбудив против него войну, или дав ему часть из завоеванного, с тем чтобы позднее отобрать это назад.
XII
Привлечь на свою сторону и соединить вокруг себя всех греков, восточных отщепенцев или схизматиков, распространенных в Венгрии, Турции и Южной Польше, сделать их средоточением и опорою и предуготовить всеобщее преобладание над ними посредством установления как бы духовного главенства: будет столько друзей, сколько окажется у каждого врагов.
XIII
Когда Швеция будет раздроблена, Персия побеждена, Польша похоронена, Турция завоевана, армии соединены, Черное и Балтийское моря охраняемы нашими кораблями, тогда надлежит под великою тайною предложить сперва Версальскому двору, а потом Венскому разделить власть над вселенною. Если который-либо из них, обольщаемый честолюбием и самолюбием, примет это предложение — что неминуемо и случится, — то употребить его на погибель другого, а потом уничтожить и уцелевшего, начав с ним борьбу, в исходе которой сомневаться уже будет нельзя, ибо Россия в то время уже будет обладать всем Востоком и большей частью Европы.
XIV
Если паче чаяния тот и другой откажутся от предложения России, то надлежит искусно возжечь между ними распрю и истощить их во взаимной борьбе. Тогда Россия, воспользовавшись решительной минутою, должна устремить свои заранее собранные войска на Германию и одновременно с этим выслать два значительных флота, один из Азовского моря, другой из Архангельска с своими азиатскими ордами, под прикрытием вооруженных флотов Черноморского и Балтийского. Выйдя в Средиземное море и океан, они наводнят с одной стороны Францию, с другой Германию, и когда обе эти страны будут побеждены, то остальная Европа уже легко и без всякого сопротивления попадет под него.
Так можно и должно покорить Европу.
Все, что происходило в мире, воспринималось европейскими аналитиками как подтверждение «Завещания Петра». Это «Протоколы сионских мудрецов» XIX века. Пресловутые «Протоколы» — о борьбе евреев за мировое господство — главная фальшивка двадцатого века. Наши — «Протоколы русского мудреца» — были все-таки на сто лет раньше.
Контора пишет…
«У меня нет сомнений в том, что Россия намеревается вторгнуться в Турцию и захватить черноморские проливы, ведущие в Средиземное море…»[7]
«Мы имеем дело не только с Россией как с национальной единицей, но с экспансионистской мощью России времен Петра Великого, да к тому еще плюс и дополнительная миссионерская религиозная сила»[8].
«Русские становятся бешеными собаками»[9].
Петр, тем не менее, действительно первый… замеченный британцами в интересе к Индии. Для Петра, как, впрочем, несколько позднее и для Павла I затеявшего потешный поход в Индию, Центральная Азия — это такой полуфантастический источник для пополнения опустевшей казны. Восточная сказка. В эту сказку он посылает экспедицию князя Бековича-Черкасского. Бекович и экспедиция его были коварно убиты хивинским ханом, заманившим их в ловушку. Петровской России не хватило сил и времени даже отомстить хану, однако галочку на пресловутом «Завещании» британцы поставили.
«Британцы задавались вопросом: какова цель русской экспансии, и единственное объяснение, которое они могли найти, — это то, что Россия лелеет планы распространить власть на соседние государства с тем, чтобы превратиться в глобальную мировую державу. А это уже был вызов британским интересам»[10].
Старая Большая Игра — та же холодная война, небывалая по упорству и даже по срокам — почти столетие. С теми же инструментами, аргументами, совпадающими почти дословно. И самое удивительное, все ее воплощения и перевоплощения нанизаны на одну ось. Это Афганистан. Вокруг этой оси, этого несчастного, Богом и людьми забытого места крутятся, продолжают крутиться приводные механизмы новейшей мировой истории.
«Холодная война, разумеется, отличается от Большой Игры географическими линиями раздела, однако ключевым регионом и в том и в другом случае был Афганистан. Большая Игра никогда не заканчивалась и продолжается по сей день. Взять хотя бы современную Украину. Линия между Балтийским и Черным морями всегда перемещалась с востока на запад и с запада на восток. Этот регион извечно был предметом соперничества России и Западной Европы. Разделы Польши были одной из вариаций на тему Большой Игры».
Открытие России. Они в окно — а мы их в дверь, или Ногою твердой гнать от моря
«Для большинства англичан в XVII столетии было очень легко забыть о существовании России. У Британии не было здесь стратегических и даже торговых интересов. Если между двумя государствами и шла торговля, то она была крайне незначительна. Однако в начале XVIII столетия Россия становится важным фактором в европейской политике»[11].
«Со времен Нельсона британцы воспринимали Средиземное море как британское озеро и не готовы были терпеть присутствие кого бы то ни было еще на этом озере. Они с трудом мирились с присутствием французов, но появление там русского флота, хорошо обученного и оснащенного, угрожало британским линиям коммуникации с Индией. Британские государственные деятели очень опасались за эту линию, которую, как это продемонстрировал Наполеон в 1798 году, так легко разорвать»[12].
5 июня 1976 года — день начала шестидневной арабо-израильской войны — стал днем рождения советской 5-й Средиземноморской эскадры. На постоянное боевое дежурство встало 40 боевых кораблей, в том числе 14 атомных и дизельных подлодок. 5-я эскадра существовала практически в симбиозе с 6-м Средиземноморским флотом США, постоянно сопровождая его во всех передвижениях.
Первая антирусская истерика в британском парламенте — это 1788 год. Русские взяли Очаков. Это русско-турецкая война, которая открыла освоение Новороссии.
Уильям Питт-младший, консерватор, премьер-министр Британии:
«Высокомерие русского кабинета становится нетерпимым для европейцев. За падением Очакова видны цели русской политики на Босфоре, русские скоро выйдут к Нилу, чтобы занять Египет. Будем же помнить: ворота на Индию ими уже открыты»[13].
В марте 1791-го Питт пытался согласовать с Пруссией текст ультиматума России с требованием отказа от присоединения Очакова и установления границы с турецкой Портой по Днестру. Англичане снарядили огромную эскадру почти в сотню кораблей.
Питт в парламенте:
«Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжем и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах как первобытные дикари»[14].
Тогда Питт потерпел поражение в полемике со своими оппонентами-либералами. Но главным мотивом британской уступчивости стала новая угроза — Бонапарт.
Индийский поход Наполеона. Позади Москва…
«Период с 1793 по 1815 год — последний этап в длительном противостоянии Британии и Франции. Наполеон не мог соперничать с Британией на море. Ни его знаменитый поход в Египет, ни попытки угрожать Британской Индии нельзя рассматривать вполне серьезно. Только в том случае, если бы он завоевал всю Европу или, по крайней мере, заставил все европейские страны подчиниться его политике континентальной блокады, он обладал бы такими значительными ресурсами, что мог бы бросить вызов британской морской власти»[15].
Наполеон. Последний французский кошмар англичан. Тот самый французский кошмар, который практически определял всю английскую политику предыдущего — восемнадцатого — века. Это борьба за Новый Свет. За новые рынки, за контроль над мировой торговлей. То бишь за Америку и Индию.
По сути, борьба Наполеона с Британией — это попытка реванша за уже свершившееся поражение в Новом Свете. Исход этой борьбы практически предопределился Трафальгарской битвой 21 октября 1805 года, когда одноглазый Нельсон погиб, но окончательно — то есть навсегда — утопил французский флот.
«Трафальгарская битва стала кульминацией глобальной войны. Франция проиграла уже тогда: она потеряла влияние на море. Все океаны с тех пор были подвластны Британии. Англичане могли отправиться туда, куда им заблагорассудится, их торговля была защищена. И, главное, у них были средства для того, чтобы оказывать давление на другие государства. Если бы они захотели, они могли бы полностью отрезать Европу от торговых путей»[16].
Борьба за Новый Свет бессмысленна без флота. Еще более бессмысленной была реакция Наполеона на это поражение — континентальная блокада Британии. Невозможно блокировать страну, обладающую господством на море.