О как! Однако, прежде чем продолжить Первую мировую войну и пролить русскую кровь за общее дело, британцам пришлось решить одну проблемку. Напомним, что на востоке Европы, начиная с Раппальского договора 1921 года, складывался германо-советский альянс — объединение униженных и оскорбленных в этой самой Первой мировой войне. Важнейшим аспектом этого альянса было экономическое и, прежде всего, военно-техническое сотрудничество. Так вот, с приходом к власти Гитлера этот альянс затрещал по швам, что вызвало энтузиазм определенной части британского руководства. Две составляющие: крепкий антикоммунизм и склонность Гитлера к экспансии — это гармоничное сочетание позволяло надеяться натравить Германию на Россию. Чтобы таким образом не только решить идеологические задачи, но и завершить то самое глобальное противостояние, о котором, собственно, и говорил Черчилль в 45-м. Одна незадача. Между Германией и Советской Россией лежит санитарный кордон из восточноевропейских стран-лимитрофов, созданных для изоляции Советской России. Их надо сдать!
«Чемберлен по существу желает доминирования в Европе нацистских идей из-за фантастически негативного отношения к Советской России»[199].
Невилл Чемберлен, возглавивший кабинет консерваторов в 1937 году уже смертельно больным и смертельно усталым человеком, тем не менее, успел стать символом того, что принято называть «политикой умиротворения Гитлера».
Дело в том, что после прихода к власти нацистов Советская Россия выступила с идеей создания системы коллективной безопасности — так называемого Восточного пакта. До определенного времени идея Восточного пакта находила отклик во Франции, более всех обеспокоенной возрождением германской мощи. Ядром этих соглашений — как бы формирующейся Антанты-2 — были совместные гарантии Чехословакии со стороны СССР и Франции. Однако теперь Британия не только уклонилась от участия в новой Антанте, но и прямо поставила целью срыв этих соглашений.
«От Британии мы можем требовать колоний и свободы действий на востоке… Потребность Британии в спокойствии велика. Было бы полезно узнать, что Англия готова заплатить за такое спокойствие»[200].
Так что Англия готова заплатить? Для начала, согласие или, как минимум, пассивное содействие ремилитаризации Германии, которая, подавив вялое сопротивление Франции, отбросила все Версальские военные ограничения и реоккупировала Рейнскую область. Далее, прямое согласие на аншлюс Австрии, которое премьер Чемберлен таким образом анонсировал в британском парламенте:
«Мы не должны обманывать, а тем более обнадеживать малые слабые государства, обещая им защиту со стороны Лиги Наций и соответствующие шаги, поскольку мы знаем, что ничего подобного нельзя будет предпринять»[201].
«Трудности, связанные с империей, а также перспектива быть втянутой еще раз в длительную европейскую войну оказались для Британии решающими доводами против участия ее в войне против Германии… Таким образом, очень маловероятно нападение со стороны Франции без британской поддержки»[202].
Сдача Чехословакии. Королевский подарок Гитлеру
В феврале 1938 года Гитлер обратился к рейхстагу с призывом «обратить внимание на ужасающие условия жизни немецких собратьев в Чехословакии». Напомним, Чехословакия на этот момент обладает гарантиями, предоставленными ей советско-французским пактом. За год до Мюнхена Гитлер и Чемберлен ведут конфиденциальные переговоры в Берхтесгадене в Баварских Альпах.
«С русскими невозможно договориться. Наш цивилизованный цинизм разбивается о пафос их средневековых душ».
«Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма, и поэтому необходимо мирным путем преодолеть наши нынешние трудности… Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России»[203].
В чем состоит «решение, приемлемое для всех, кроме России», Адольф Гитлер объясняет всего через месяц после оккупации Чехословакии.
«Хочу чтобы вы имели хотя бы некоторое представление о почти астрономических цифрах, которые дает нам этот международный арсенал, расположенный в Центральной Европе. Со времени оккупации мы получили 1582 самолета, 581 противотанковую пушку, 2175 орудий всех калибров, 735 минометов, 486 тяжелых танков, 42 876 пулеметов, 114 тысяч пистолетов, 1020 тысяч винтовок, 3 миллиона гранат, миллиарды единиц огнестрельных боеприпасов»[204].
Стоит напомнить, что накануне войны Чехословакия являлась крупнейшим в мире экспортером оружия. Только знаменитые заводы «Шкода» за год до начала Второй мировой произвели для Гитлера вооружений больше, чем весь ВПК Великобритании за тот же период. Четверть немецких танковых дивизий в момент нападения на СССР была укомплектована чехословацкими танками. И эти танки на тот момент превосходили собственно немецкие по всем параметрам. И этот арсенал был сдан Гитлеру без единого выстрела. Возвращение Невилла Чемберлена из Мюнхена, где была решена судьба Чехословакии, было триумфальным. Стоя у трапа самолета, он заявил встречавшей его ликующей публике: «Я привез вам мир».
Пакт Риббентропа — Молотова. Циничный сговор или сбой в игре?
«Что может Британия предложить России? В лучшем случае участие в европейской войне и враждебность Германии. Что можем предложить мы? Нейтралитет и отстояние от возможного европейского конфликта и, если того пожелает Москва, германо-русское понимание взаимных интересов, что, как и в прошлые времена, будет служить на пользу обеим странам… У Германии и России нет противоречий по всей линии от Балтийского и Черного морей до Дальнего Востока»[205].
Напомним, в августе в Москве по инициативе СССР шли бесконечные и бесплодные переговоры с британофранцузской миссией. Когда в результате выяснилось, что эти представители не имеют даже полномочий на подписание любого обязывающего соглашения, а Польша наотрез отказывалась пропустить советские войска в случае начала войны, Сталину очевидно не осталось другого выхода, как ответить на немецкие предложения.
Пакт Риббентропа — Молотова, подписанный 23 августа 1939 года, — это пресловутый «сговор Сталина с Гитлером», по секретным протоколам к которому была поделена Восточная Европа. Настоящий смысл этого пакта очень ясно показала последовавшая «странная война», когда англо-французские силы, обладавшие огромным преимуществом на Западе, не только не оказали никакой помощи Польше, но и вообще не предприняли никаких существенных боевых действий.
«Этот странный этап войны на земле и в воздухе поражал всех. Франция и Англия бездействовали в течение тех нескольких недель, когда немецкая военная машина всей своей мощью уничтожала и покоряла Польшу. У Гитлера не было оснований жаловаться на это»[206].
Последующие военные действия СССР против Финляндии — так называемая «зимняя война» — поставили нас вообще на грань военного столкновения с западными державами.
Член французской военной миссии под руководством подполковника Ганеваля в Финляндии капитан П. Стелен считал главной задачей: «всеми силами удерживать Финляндию в состоянии войны». Замначальника генштаба ВВС генерал Бержери в разговоре со Стеленом, декабрь 1939 года: «Генерал Вейган командует войсками в Сирии и Ливане. Его силы будут наступать на Баку, с тем чтобы лишить СССР добываемой здесь нефти. Отсюда войска Вейгана продвинутся навстречу союзникам, наступающим на Москву из Скандинавии и Финляндии».
Стелен: «Замысел операции был выражен на карте двумя заостренными стрелами: первая — из Финляндии, вторая — из Сирии. Заостренные наконечники этих стрел соединялись в районе на восток от Москвы»[207]
Именно об этих планах упоминает Шарль де Голль в своих послевоенных мемуарах:
«Следует сказать, что определенные круги считали своим врагом скорее Сталина, чем Гитлера. Они проявляли заботу главным образом о сколачивании сил для нанесения поражения России, то оказывая помощь Финляндии, то размышляя о бомбардировках Баку и высадке в Стамбуле… а не о разгроме рейха»[208]