Но не успел он сделать и трех шагов, как на его пути оказался Вахрамеев с артефактом связи в руках. Внутрь дядьку Игната не пригласили, да он и сам не горел желанием знакомиться с «превосходительствами». С охраной и прислугой, говорящими только по-испански, пообщаться тоже не получилось. Поэтому старый абордажник все время был наготове и, как только получил сигнал тревоги, сразу же ринулся в гущу событий.
Прущий, как обложенный собаками кабан, немец сначала не воспринял здоровенного боцмана всерьез и попытался снести со своего пути. Кто знает, как бы все обернулось, но Март, вложившись всей Силой, нанес мощный удар и сумел ослабить шустрого беглеца, остальное было делом техники. Получив болезненный тычок в область печени и подсечку, заговорщик понял, что очень сильно ошибался. Впрочем, было уже поздно. Через секунду Вахрамеев уже сидел на его спине и крутил незадачливому врачу-вредителю руки.
– Господа, я требую объяснений! – ледяным тоном потребовал президент, когда подоспевшие охранники пришли на помощь Игнату.
– Все очень просто, ваше превосходительство, – охотно пояснил Март. – Ваш так называемый врач на самом деле довольно сильный одаренный. И, судя по всему, именно он подверг ваш организм неким изменениям. Если коротко, если бы мы не вмешались, в ближайшее время вас ожидал инсульт. Причем случиться он должен был по команде.
– Но… но что теперь делать? – растерялся Бальдомир.
– Заблокировать новообразование я могу прямо сейчас. Но для окончательного излечения потребуется больше времени и кое-какое оборудование. Не уверен, что где-нибудь в Южной Америке такое найдется, если не считать, конечно, медблок на моей яхте. Там мы с доктором Крыловым можем провести все необходимые процедуры и свести риск дальнейших осложнений к минимуму.
– Все это так неожиданно, – глухо проронил президент. – Но самое главное, я совершенно не понимаю, кому и зачем это нужно… в особенности Йозефу…
– Секундочку, – прервал его Колычев и застыл, как будто прислушиваясь.
В общем, это было недалеко от истины, поскольку в этот момент до него дошел-таки сигнал от Богомаза. Некоторое время царила полная тишина, после чего Март расслабился и ответил на вопрос гостеприимного хозяина:
– Все очень просто, дон Альфредо. У вас в стране намечается военный переворот! И судя по всему, он уже начался…
Глава 16
Когда летное поле перед «Александрой» стало заполняться грузовиками, полными уругвайских солдат, Ким сразу понял, что началось, и дальше действовал на автомате. Дернув рычаг ревуна, он поднял тревогу и тут же ринулся к одной из орудийных установок.
– Огня не открывать! – донесся из динамиков внутренней связи спокойный голос Хаджиева.
– Да ты что! – заорал Витька. – Посмотри: у них уже броневики! Поднимай корабль в воздух, пока нас на абордаж не взяли!
«Спокойно, братуха! – проник в голову мыслеобраз от Марта. – Здесь все свои».
И точно, вслед за довольно-таки допотопным броневиком охраны показались вполне гражданского вида автомобили с уругвайскими флажками на капотах. Потом выяснилось, что они принадлежали президенту и членам правительства, но сейчас Ким смотрел на них сквозь прицел, будучи готовым в любой момент открыть огонь.
К счастью, ничего непоправимого не случилось. Вскоре кортеж остановился перед трапом, и на борт яхты поднялись синьор Бальдомир с членами семьи, затем чета Колычевых, доктор Крылов и дядька Игнат, тащивший какого-то связанного мужика в летнем костюме.
– А где остальные? – подозрительно посмотрел на входящих Виктор.
– Скоро будут, – односложно шепнул ему Март.
Тем временем Саша, совсем вошедшая в роль гостеприимной хозяйки, размещала гостей. Надо сказать, что, хотя президент и члены его семьи считались по местным меркам людьми далеко не бедными, но почти декадентская роскошь внутреннего убранства яхты произвела на них ошеломляющее впечатление.
– Дворец! – прошептала донна Роза, а синьор Пабло просто молчал, как будто не верил, что все это происходит именно с ним.
– Надеюсь, ваше превосходительство сделали все необходимые распоряжения? – поинтересовался у Бальдомира Март. – Процедуры могут занять достаточно продолжительное время.
– Конечно. Армия и полиция подняты по тревоге и готовы подавить любое выступление. Впрочем, я уверен, что как только заговорщики поймут, что их планы раскрыты, все кончится само собой. Поверьте, я знаю свой народ.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, однако в деле замешаны представители немецкой диаспоры, а они – люди упрямые.
– Может, и так. Кстати о германцах. Вы уверены, что нам следовало тащить с собой этого мерзавца Менгеле?
– Боюсь, это единственный способ держать его под контролем. Вы не представляете, на что способен сильный одаренный. А мои люди хорошо знают, как с ними обращаться. Не говоря уж о том, что у нас есть блокирующие артефакты.
– Что же, вам виднее. Когда мы можем приступить? Мне, говоря по чести, не по себе, когда я думаю о находящейся внутри меня гадости…
– Тогда не будем терять времени!
Когда Богомаз, Шишкин и Зворыкин добрались-таки до летного поля, оно оказалось плотно оцеплено войсками.
– Гляди-ка, – совсем упал духом бывший боцман. – Не иначе нас ждут…
– Не разводи панихиду, Звонарь! – зло оборвал его Илья и снова взялся за артефакт.
На сей раз связь удалось установить довольно быстро, и вскоре к беглецам вышли Ким и какой-то уругвайский офицер в больших чинах. Удостоверившись, что они те, за кого себя выдают, им разрешили пройти внутрь.
– Что там у вас случилось? – поинтересовался изнывающий от любопытства Виктор.
– Да ничего особливого, – расплылся в щербатой улыбке Шишкин. – Немцы, конечно, мастаки драться, но супротив абордажников с «Паллады» не пляшут!
– Я же и вижу, – скептически посмотрел на них младший пилот.
Вид у посланных на разведку матросов и впрямь был геройский. У самого Шишкина красовался шикарный кровоподтек под глазом и разорвана рубаха. Богомаз отделался несколькими ушибами и выдранным «с мясом» воротником, зато у Зворыкина помимо синяков недоставало зуба и появился порез в боку, который ему наскоро перевязали товарищи.
– Красавцы, нечего сказать! – оценил их вышедший ненадолго из процедурной Колычев. – Попались?
Подробности не заставили себя ждать. Немцы и впрямь быстро вычислили соглядатаев, но на этом их удача закончилась. Решив, что имеют дело с дилетантами, они послали на их поимку местных охранников, да еще и без оружия. Сообразившие, что дело пахнет керосином, матросы сначала дали тем спокойно приблизиться, а потом последовала короткая, но жесткая расправа.
Для бывших абордажников здешние «быки» оказались на один зуб. После чего они спокойно вышли через черный ход, выломав при этом закрытую дверь вместе с коробкой, захватили первый попавшийся автомобиль, выкинули хозяина, после чего удалились. Правда, лишившийся своей собственности бюргер пытался организовать погоню, но просвистевшая над головой пуля со всей очевидностью продемонстрировала бесперспективность этой затеи.
– А Звонаря где ранило? – уточнил Март.
– Так там же, в гаштете!
– Вы же сказали, что немцы были безоружны?
– Так кастеты с ножами разве оружие? Так, баловство одно!
– Цирк уехал, а клоуны остались, – резюмировал Колычев, после чего обернулся к пострадавшему: – Потерпи немного, Максим, сейчас закончим с президентом и займемся твоей раной. Судя по ауре, ничего серьезного с тобой не случилось. Кровопотеря тоже не велика, а остальное вылечим.
– До свадьбы заживет! – вымученно улыбнулся посеревшими губами Зворыкин.
Вернувшись в медблок, Март мысленно поинтересовался у Крылова, долго ли еще тот будет заниматься Бальдомиром?
«Вы же знаете, коллега, – последовал ответ, – сильных мира сего нельзя лечить быстро. Иначе они не почувствуют ни благодарности, ни желания расстаться с деньгами».
«Звонарь ранен».
«Сильно?» – встревожился доктор.
«Похоже на то».
«Тогда вставайте на мое место и попытайтесь придать себе внушительный вид, а я тем временем займусь раненым».
– Что случилось? – придавил тяжелым взглядом своего подручного Рём[18].
В Латинскую Америку лидер «Фронтбана» перебрался в тридцатых годах. Чем это было вызвано, никто доподлинно не знал, но слухи ходили самые разные. Впрочем, поддержки из фатерлянда его никто не лишал, а потому вскоре он занял высокое положение среди местных немцев.
Получив благодаря связям чин подполковника и должность военного советника в Боливийской армии, он успел научиться бегло говорить по-испански, приправляя в случае надобности свою речь отборной тевтонской руганью. Других талантов за ним не водилось, но на его счастье вскоре началась Чакская война, в которой неожиданно для многих советник Рём сумел отличиться и даже составить репутацию отчаянного храбреца.
Впрочем, вскоре в конфликт между Парагваем и Боливией вмешались великие державы, то есть Англия и Франция, после чего наступил мир. Некоторое время о бравом немце никто ничего не слышал, пока пару месяцев назад он не возник в Уругвае.
Правда, контролировавших местную армию «Колорадо» послужной список присвоившего себе очередное звание полковника Рёма не впечатлил, и на службу его не позвали.
Впрочем, нельзя сказать, чтобы тот оставался не у дел. Будучи формально частным лицом, он сумел свести знакомство со множеством политиков, военных и коммерсантов, а также стать одним из неформальных лидеров немецкой диаспоры. Куда ни сунься, у него были свои люди или даже друзья, а с теми, кто осмеливались возражать геноссе Эрнсту, нет-нет да и случались разные досадные неприятности. Одни ухитрялись, будучи абсолютно трезвыми, утонуть, принимая ванну, у других без видимых причин загорались дома, третьи просто исчезали, как будто их никогда и не было в Уругвае.
– Русским шпионам удалось уйти, – нехотя сообщил Курт Далюге.