– Почему? – нехорошо прищурился присутствующий здесь же глава штурмовиков Хорст Вессель[19].
– Мы их недооценили, – вынужден был признать тот.
– Вы уверены, что это были русские?
– Да. Одного из них опознали, как бежавшего из «Либертад» матроса с бывшей «Лебедяни».
– Какое варварское название – «Лебедянь», – проговорил, будто выплюнул, Рём, после чего неожиданно грохнул кулаком по столу и заорал, брызжа слюной: – Я ведь отдал приказ переименовать корабль в корвет «Нибелунг»! – Рём славился своей любовью к музыке Вагнера. – И откуда, черт возьми, тут могли взяться русские?!
– Очевидно, с яхты этого миллионера.
– Ты несешь чушь, Курт, – фыркнул посланник рейха в этой забытой богом и людьми стране. – Зачем русскому сенатору и гроссу влезать в местные дела?
– А зачем он вообще здесь появился?! – парировал подручный. – Кроме того, он ведь не просто скучающий богатей. Раньше Колычефф был приватиром, а эти русские крепки своей взаимовыручкой. Они своих не бросают…
– Брось! Неужели ты сам веришь в эти сказки о товариществе между миллионерами и простыми матросами?
«Конечно, ведь вы постоянно талдычите об этом на собраниях, посвященных единству великой германской нации», – хотел было съязвить Далюге, но в последний момент сдержался. Как ни крути, а у Рёма с Весселем большие связи в рейхе, и не стоило портить отношения ни с ними, ни с теми, кто их послал.
– Эрсти, ты скоро? – послышался жеманный голосок из соседней комнаты.
Принадлежал он тощему и смазливому субъекту из местных по имени Альберто. Будучи сыном нищего немецкого колониста и здешней девицы, он поначалу работал прислугой, потом каким-то невероятным образом ухитрился жениться на своей престарелой работодательнице, а когда она умерла, освоил профессию жиголо. Одному богу известно, как этот напомаженный придурок сумел втереться в доверие к прибывшему из Германии Рёму, но теперь они были неразлучны.
– Сейчас, дружок, – резко потеплевшим тоном отозвался эмиссар нацистов. – Еще одну минутку…
– Вот что, Курт, – повернулся он к подручному. – Свяжитесь с Менгеле, ему надо быть настороже. Если русские попытаются связаться с местными властями, пусть даст знать…
– Тут такое дело…, – нерешительно начал Вессель.
– Что еще?
– Доктор давно должен был вернуться, но пока почему-то находится в президентском дворце. Причем сам президент куда-то выехал…
– И что это значит?
– Пока не знаю.
– Возможно, опять мутит воду этот недоумок Пабло… как его?
– Племянник президента Пабло Луис?
– Именно. Давно следовало его шлепнуть!
– Вы же сами запретили, чтобы не поднимать шум раньше времени…
Пораженный столь наглым обвинением Рём хотел было возмутиться и даже открыл для этой цели рот, но в этот момент на столе противно задребезжал телефон. Обрадованный возможностью отсрочить выволочку, Курт схватил трубку и почти крикнул в нее:
– Халлё?
Некоторое время он слушал молча, потом перевел взгляд на все еще пышущего праведным гневом начальника и упавшим голосом сообщил:
– Армия и полиция подняты по тревоге!
– А где президент?
– На яхте русского олигарха! И Менгеле с ними. Это конец, нас раскрыли!
– Почему вы так решили? – машинально спросил Рём, хотя мысленно был согласен.
– Потому что я как-то видел, как ваш дружок Менгеле умеет допрашивать! После него от человека остается только пустая бессмысленная оболочка, а ведь наш доктор простой одаренный. Но этот Колычефф, он гораздо хуже, он гросс…
– Вот дерьмо! – сплюнул от досады глава штурмовиков. – Отдавайте приказ о выступлении, пока еще не все потеряно.
– Вы серьезно?
– О, да! Если мы поторопимся, то все получится. У нас достаточно сторонников в армии, чтобы удержать их от защиты правящего режима. И пока они будут жевать сопли, мы все сделаем. Алярм, чтоб вас всех разорвало! Свяжитесь срочно с капитан-лейтенантом Марквортом, пусть поднимает корвет и идет сюда, нам понадобятся его пушки.
– Яволь, – без особого, впрочем, энтузиазма в голосе отозвался Далюге.
– Мой фюрер, – позволил себе задать вопрос Хорст Вессель, чей авантюризм все же соединялся с трезвым рассудком, – а что, если русские поднимут свою яхту, которая, как я слышал, обладает достаточно мощным вооружением, и поддержат огнем верные президенту отряды?
– Зачем им это? К дьяволу! Сейчас или никогда! Отправляйте группу к радиоцентру, пусть объявят, что Бальдомир – узурпатор и предатель, продавшийся русским. Он низложен. Власть переходит к военному совету, который назначит дату новых выборов в Генеральную Ассамблею! Займем Эстевес – президентский дворец, парламент, правительственные здания и арсенал.
– Мой фюрер, Маркворт на связи, – прервал распоряжения Рёма радист.
Глава мятежников взял трубку и решительно распорядился:
– Фридрих, выдвигайся к центру города, займи позицию над площадью Независимости и будь готов поддержать огнем наши действия, если какие-то дураки заартачатся! Все должны видеть тебя! Чтобы не было сомнений, на чьей стороне сила!
Глава 17
Президенту Бальдомиру, конечно, приходилось слышать о чудесах, происходивших в русских клиниках. Причем информация шла не только от досужих кумушек, но и из солидных медицинских журналов. Хромые начинали ходить, старики молодели, бесплодные женщины, от которых давно отказались специалисты, получали возможность ощутить радость материнства. Иногда даже казалось, что речь не о научных достижениях, а о чудесах Господних. При этой мысли дон Альфредо совсем забыл о своем атеизме и набожно перекрестился.
Будучи человеком практического склада ума, он не слишком верил в возможность всего этого, но последние события могли убедить кого угодно. После сеанса русских целителей в теле главы Уругвая ощущалась необычайная легкость, застарелые болячки исчезли без следа, а сам он чувствовал себя так хорошо, как никогда раньше. И все бы было отлично, если бы не этот проклятый путч!
– Как вы узнали? – пытливо посмотрел на Колычева президент.
– Случайно, ваше превосходительство. Все началось с того, что мне сообщили о захвате приватирского судна «Лебедянь». Вы что-нибудь знаете об этом?
– Да-да. Припоминаю. Мне доложили, что его арматор занимался контрабандой. Пришлось наложить на него арест, а команду временно интернировать…
– Русский экипаж отправился прямиком в тюрьму «Либертад».
– Что? – удивился Бальдомир. – Без суда? Но это решительно невозможно!
– Вам лучше знать своих подчиненных, – не без иронии в голосе заметил Март.
– Нет-нет, – принялся горячо протестовать дон Альфредо. – Случись это в Аргентине или Боливии, никто бы не удивился. Но здесь, в Уругвае…
– У нас будет время разобраться с этим, – мягко прервала его Саша, успевшая переодеться из элегантного платья в летный комбинезон, превратившись таким образом из нимфы в амазонку. – Сейчас главное, что у мятежников в руках есть воздушный корабль с артиллерией. Я права, милый? – обернулась она к мужу.
– Именно так, – кивнул гросс. – По артиллерийской мощи «Лебедянь» вполне сопоставима с корветом. А по части бомбовой нагрузки… сотни тонн взрывчатки с неба, летящие на Монтевидео, это достаточно серьезный аргумент. У вас ведь наверняка нет средств ПВО для отражения такой атаки?
– Нет… – растерялся президент, – в таком случае мы обречены?!
– Не совсем так, – отозвался Март. – Во-первых, у заговорщиков есть корабль, но нет экипажа. Отправив русских пилотов в тюрьму, они совершили ошибку. Чтобы научиться управлять воздушным судном в бою, нужно много тренироваться, а времени у них не было. Ей-богу, было бы куда хуже, если бы они заключили с командиром «Лебедяни» контракт. В этом случае ваше положение и впрямь стало бы безнадежным.
– Честно говоря, это не слишком утешает…
– А во-вторых, – продолжал Колычев, перебив президента, – у вас есть мы.
– Вы?
– Именно. Я, мои люди и мой корабль.
– Помилуйте, дон Мартемьяно, я чрезвычайно польщен вашим участием, но ведь «Александра» при всех ее превосходных свойствах только яхта!
– И отличная яхта, черт меня подери! – улыбнулся Март.
«Боже, Колычев, ты говоришь, как пират из дешевого водевиля!» – едва не прыснула от смеха Саша.
Первая атака на президентский дворец была с легкостью отбита. Засевшие в нем гвардейцы сначала яростно отстреливались, а потом при поддержке броневиков перешли в контратаку и отбросили нападавших. В какой-то момент им даже показалось, что самое страшное уже позади и теперь подавление мятежа лишь дело времени, но не тут-то было.
Со всех сторон продолжали приходить неутешительные вести. Расквартированные вокруг столицы воинские части не торопились высылать подмогу своему президенту и заняли откровенно выжидательную позицию. А оставшихся ему верными гвардейцев и полиции было явно недостаточно, чтобы быстро покончить с путчистами.
Воспользовавшись оперативной паузой, мятежники, большинство из которых оказалось местными немцами и наёмниками из соседних стран, перегруппировались и снова пошли в атаку. Но, что еще хуже, теперь над ними висел самый настоящий корабль. Его стодвадцатимиллиметровые пушки время от времени внушительно грохотали посреди недавно мирного сияющего синью неба, поддерживая своих и внушая ужас защитникам правопорядка.
– Ради всего святого, – надрывался в трубку командующий президентской гвардией Чавес, – поднимайте в небо самолеты. Бомбардировщики, истребители… хоть что-нибудь! Остановите этого монстра!
– Прошу прощения, господин полковник, – вежливо отвечали ему на другом конце провода, – но в связи с регламентными работами у нас нет возможности поднять в воздух хотя бы одну машину.
– Какие к дьяволу «регламентные работы»? – не то прорычал, не то простонал в трубку командующий.
– Утвержденные вышестоящими инстанциями! – удивленно, что приходится отвечать на столь наивные вопросы, сообщил невидимый собеседник. – Но если ситуация изменится, мы немедленно вас известим!