Актер нахмурился и, посмотрев на спутников, покачал головой.
— Ублюдки, это да. Мы должны были там переправляться, а теперь придется идти выше по течению, чтобы обойти их. Жалко, конечно, зверя, такая шкура стоит целое состояние. Ладно, пойдём обратно, мы время теряем.
— Нет…
Тонкие пальцы вцепились в его рукав — Рин смотрела на него так, будто это он был одним из браконьеров.
— Что?
— Нет. Я не пойду. Мы не можем просто так его бросить, они же убьют его… — голос девушки дрожал, но она продолжала настойчиво шептать. — Я его не брошу… не хочу, чтобы с ним… как со мной.
— Да твою же мать…
Актер еле слышно прошептал такое затейливое и непотребное ругательство, что Рыжий невольно вздрогнул.
— Слышь, ты, — он схватил девушку за запястье и крепко сжал. — Мы сейчас тихо вернёмся в лагерь, тихо соберёмся и тихо свалим отсюда. Не хочешь уходить сама — утащим насильно. Будешь кричать — рот заткну, вырублю, если надо. Но я тебя довезу до этой чёртовой базы, поняла?
— Идите… я и одна как-нибудь справлюсь.
— Мы на задании вообще-то, — тихо добавил Рыжий. — Тебя в Армении ждут. И если ты ещё не поняла, времени у нас нет. Сцепимся с ними — нас грузины заметят, ты так всю операцию сорвёшь.
— Знаешь, сколько народу погибнет тогда? Только из-за того, что ты одного зверя пожалела? — Актер ощутимо тряхнул её — голова Рин мотнулась, едва не задевая ствол. — Ты этого хочешь что ли?
— Как я могу спасти их всех, если я одному зверю помочь не могу?.. — девушка стиснула зубы, горящий взгляд подернутых свечением глаз упёрся в бойца.
Перед ней снова встал образ Алголя, она вспомнила их разговор тогда, в городе, возле подворотни. В тот день, когда она впервые ощутила свою истинную силу. Слова сами полились из неё, словно шли из самого сердца.
— Что мы за люди тогда такие, если готовы просто уйти, когда кто-то страдает? Зачем мы тогда нужны? Вы же сильные, вы можете что-то сделать! И я могу! Если не хотите помогать, так хотя бы не мешайте!
— Вот же ты дубина тупая!.. — жарко зашептал Актер, но она продолжала.
— Эти… браконьеры, они убьют его, сдерут с него шкуру, и вы сможете спокойно жить, зная, что могли остановить их? Это неправильно, не по-человечески, не должно так быть! Я не смогу! Я спать не смогу после этого спокойно, понимаете? Он же даже сопротивляться не может… если мы не поможем, то никто… понимаете?
— Слышишь, босс, — Рыжий с тихим вздохом положил ладонь на его руку. — Так-то права она. По-человечески если.
— По-человечески… — недовольно буркнул он и посмотрел за реку — браконьеры складывали вещи возле пойманного зверя, у одного из них в руке загорелся фонарик — узкий луч света скользнул по мокрым камням и бурлящей поверхности воды.
— Да хрен же с тобой… короче так. Идём вчетвером, переправляемся выше течения, тихо и быстро, обходим их со стороны леса — и вырубаем по одному. Работаем без трупов, грузины потеряют кого-нибудь здесь и сразу панику поднимут. Никакой нам тогда границы… Рыжий, что они говорят, слышишь?
— По-грузински что-то, — боец улыбнулся и продолжил шептать. — И один азербайджанец, говорит давно тут промышляет, выслеживал его, урод…
— Вот же сучёныш, — со злостью выдохнул тот и неприятно осклабился. — Транквилизаторы действуют минут тридцать-сорок, у нас в запасе минут двадцать. Рыжий, иди за Вахой, ножи не забудьте. И веревку мою возьми. Так, теперь ты.
Он железной хваткой вцепился в худенькое плечо Рин.
— Я скажу тебе это один раз. Хочешь ему помочь — слушай меня, ясно? Говорю «беги» — ты бежишь, говорю «ползи» — ползёшь, и никаких «но» и «если». И пока не придём на базу, ты каждое слово моё выполняешь, как закон, поняла?
Она кивнула, на бледном лице читалось выражение полной готовности.
— Пока мы работаем, жди в укрытии, но если что — не мешкай, бей наверняка. Нож вот держи, не потеряй только.
Он отцепил от пояса добротные ножны с ухватистой рукояткой — армейский нож, прочный и лёгкий. Рин молча кивнула и сунула его за пазуху, во внутренний карман.
Сзади послышался тихий шелест и скрадываемые ветром шаги — пригнувшись, бойцы приближались к ним короткими перебежками.
— Дальше молча, — он показал ей знаком закрывающуюся ладонь и указал направление — вверх по течению реки. Еще один взмах ладонью — за мной. Бросив взгляд на людей на другой стороне реки, девушка осторожно пошла за ним. Сердце забилось чаще — от тревожного ожидания она наконец-то перешла к действию.
Идти пришлось метров триста вверх по склону, по осыпающейся скользкой гальке, как назло шумевшей от каждого шага. На берегу каждый обвязался веревкой вокруг пояса — один конец предусмотрительно привязали к здоровенному валуну. Первым в воду вошел Актёр, а сразу за ним, держась за веревку, пошёл Ваха.
Рин шла третьей — вцепившись в дрожащую, как струна, насквозь мокрую веревку, она шаг за шагом ступала за бойцами. Вода то и дело пыталась снести её ниже, а то и вовсе опрокинуть в бурный поток и унести вниз, благо место было довольно мелкое — всего по колено. Но идти даже по колено в холодной горной речке, по скользким камням, продрогшей насквозь девушке было невероятно тяжело. Если бы не адреналин, переполнивший кровь, она бы точно не решилась на такое.
Проще было снова с нуля научиться материализации и десять раз подняться в воздух, чем пройти эти пятнадцать-двадцать метров в ночных горах Кавказа. Шаг за шагом она приближалась к берегу, и каждый новый шаг казался на этот раз уже точно непреодолимым. Стиснув зубы, она неумолимо шла дальше.
Наконец, переправа закончилась — шедший последним Рыжий помог ей отвязать верёвку — продрогшие пальцы совсем не гнулись. Актёр жестом подозвал всех к себе и, присев, негромко заговорил.
— Их четверо, двое с оружием. Один — самый дальний, с ружьём, он мой. Обойду через лес. Рыжий, твой — второй. Сможешь зацепить третьего — отлично, но не рискуй. Ваха, твой — последний, который помельче… да, вон тот.
Он указал на ближайшего к зверю браконьера — маленькая темная фигурка склонилась над рюкзаком, что-то выискивая в тусклом свете фонаря.
— Ваха, работаешь первый, выключи свет. По готовности мы подхватим. Ноль-два, идёшь с ним, но остаёшься, где скажет. Всё, поехали.
Оба бойца с тихим шорохом растворились в чернильной тьме ночи, оставив их вдвоём. Рин вытерла нос и, нащупав под одеждой нож, поспешила за спутником — он без промедления двинулся вперед.
Они бесшумно подобрались к небольшой куче камней возле самого лагеря браконьеров — Ваха сделал знак рукой, приказывая оставаться на месте. Девушка кивнула и притаилась за укрытием. Благодаря своему зрению, Рин успела заметить крадущиеся вдали силуэты — Актёр и Рыжий также вышли на позиции. Всё было готово к атаке.
Потянулись напряжённые секунды ожидания. Расслабившись на привале, люди переговаривались, кто-то даже негромко засмеялся, радуясь удачной охоте. Пленённое животное издало тихий, протяжный рык — сквозь мучительный сон прорывалась тревога обречённого зверя. А через мгновение Ваха бросился в бой.
Всё происходило пугающе быстро — покрыв отделяющее их расстояние в несколько прыжков, мужчина врезался в соперника. Тот, поворачиваясь на звуки шагов, опрокинулся навзничь от сокрушительного удара в голову. За ним, потеряв ружьё, с тихим вздохом упал на землю второй — Актёр сработал молниеносно.
Рыжий, чуть помедлив, просчитался — третий успел вскинуть ружье. С тихим хлопком дротик улетел в корявый ствол дерева, а браконьер рухнул на землю, поймав удар приклада своего же оружия. Оставался лишь проводник — тот самый азербайджанец, что хвастался остальным. Оставив товарищей, он бросился бежать прочь, вверх по течению… в её сторону.
Лежащий за пазухой нож внезапно налился свинцовой тяжестью. Ей уже приходилось отнимать жизнь человека, но сделать это снова, хладнокровно, лицом к лицу? Вонзить в живого человека сталь, прерывая его жизнь… Рин стиснула зубы, кровь в ушах застучала с утроенной силой.
Рука сама нащупала небольшой округлый камень. Замах — и, выскочив навстречу, она швырнула его в неприятеля.
Бросок был пугающе точен, камень с глухим стуком врезался в голову — словно ударившись о невидимую стену, человек кувыркнулся и рухнул на землю.
Сердце отчаянно колотилось, она на дрожащих ногах пошла к нему. Неужели убила?..
Ваха подошёл к лежащему на земле и, нагнувшись, осмотрел его голову.
— А ты прям снайпер, — он показал большой палец и негромко засмеялся. — Да у него шишка размером с кулак! Ничего, жить будет!
Девушка прошла пару метров и села, на лицо выползла неловкая, кривая улыбка. — Хорошо… слава богу.
— Прямо в башку, ну даёт, — к ним подошел Рыжий, закончив с осмотром своего противника.
— Так, Ноль-два, — сдерживая улыбку, Актёр махнул ей рукой. — Иди сюда, зверюгу надо отпустить. Ради этого вроде все затевалось, нет? Только он ещё под снотворным, придётся подождать. И я бы лучше подальше ушёл, пока он не проснулся.
— А с этими что? — Рыжий потолкал ногой обмякшее тело одного из браконьеров. Командир хмыкнул и покачал головой. — Да ничего, так оставим. Через часик в себя придут, если что-то пропадёт или увидят перерытые вещи, сразу панику поднимут. Так что ничего не трогайте. Ты там чего расселась?
Рин посмотрела на бойцов, тяжело дышавших после скоротечной схватки. Ноги предательски дрожали, сердце едва не выпрыгивало из груди. А в ушах снова звучали слова Алголя «Всё ты сделала правильно…»
Сказал бы он ей сейчас то же самое? Будь он здесь, увидь он её, дрожащую на земле — сказал бы, что она сделала всё как надо?
Губы растянулись в кривой, дрожащей улыбке — нет, совершенно точно нет. Этого было мало.
Из-за пазухи показался нож Актёра, Рин вцепилась в рукоятку и медленно встала. Покачиваясь, девушка пошла к опутанному сетью зверю — пушистый бок барса ритмично поднимался и опускался в такт дыханию. Приоткрытый жёлтый глаз слепо смотрел на небо — он крепко спал, опьянённый наркотиком.