В статье отчетливо утверждалось также, что восстание было слишком хорошо организовано, чтобы его можно было счесть стихийным, и высказывалось подозрение относительно того, почему первым был убит именно сэр Александр Бернс, «самый ярый противник русских агентов». Вот он, стандартный аргумент, опирающийся на вопрос: «Кому выгодно?». Однако далеко не все были столь уверены в русском вмешательстве, зато все, включая герцога Веллингтона, обвиняли генерала Элфинстона в том, что он не подавил восстание в самом зародыше, и лорда Окленда в том, что он ввязался в столь безумную затею. Новое правительство тори, возглавляемое сэром Робертом Пилем, откровенно умывало руки, недвусмысленно возлагая ответственность за трагедию на вигов и их главу Мельбурна, в свое время одобрившего план вторжения.
Но Британия не размышляла и не делала выводов, она требовала возмездия, и власти были вынуждены провести расследование и решить, как «наказать афганцев за предательство». Ставленник тори, их давняя опора в Индии и трижды президент контрольного совета лорд Элленборо как раз отправился заменить Окленда на посту генерал-губернатора. Он узнал о катастрофе, только прибыв в Мадрас 21 февраля, и, будучи полон стремления начать наконец проведение новой политики режима строгой экономии, к которой он призывал все последнее время, требуя вывести английские войска из Афганистана, теперь оказался в совершенно непредвиденной ситуации. Той же ночью на пути в Калькутту он написал Пилю, что намерен восстановить честь Британии, преподав афганцам урок, который те позабудут не скоро.
В столице Элленборо узнал, что его предшественник, стремясь ослабить натиск на гарнизоны Джелалабада и Кандагара и попытаться освободить английских заложников, удерживаемых Акбаром, уже послал войска в Пешавар. Новый генерал-губернатор принял руководство и начал активные действия. Тридцать первого марта войска под командованием генерал-майора Джорджа Поллока, захватили Хайберский перевал, потеряв при этом всего четырнадцать солдат. Фланговые отряды Поллока захватили высоты, и изумленные афганцы впервые оказались под обстрелом сверху. Через две недели под звуки шотландской песенки «Oh, but ye’ve bin lang a’coming» (Ox, как ты долго был в пути) в Джелалабад прибыл отряд поддержки. В те же дни подающий большие надежды британский командующий генерал сэр Уильям Нотт ликвидировал угрозу гарнизону со стороны афганцев под Кандагаром. И он, и Поллок с нетерпением ждали приказа ударить по Кабулу, чтобы отомстить за унизительное поражение Элфинстона, не говоря уже о смерти Бернса, Макнотона и прочих многочисленных жертв.
Но тут пыл столь агрессивно настроенного поначалу лорда Элленборо вдруг почему-то пошел на убыль. Ссылаясь на истощение и так уже едва ли не исчерпанной индийской казны, на решительный отказ Лондона участвовать в расходах на карательную экспедицию и на возможность новой катастрофы, генерал-губернатор стал утверждать, что Поллоком и Ноттом афганцам уже преподан достаточный урок. «На этот раз мы победили, и наша военная репутация восстановлена», — писал он Пилю. Лорд приказал обоим генералам с отрядами вернуться в Индию, оставив заложников в руках Акбара. В конце концов, англичане все еще удерживали Дост-Мухаммеда, а шах Шуджа то ли на самом деле, то ли в представлении Элленборо из-за прочных стен Бала Хиссара продолжал, пусть даже только номинально, управлять Афганистаном. Элленборо доказывал, что вывод из Афганистана британских войск даст возможность вести переговоры по освобождению заложников в более спокойной атмосфере.
Лорд еще не знал, что несчастного Шуджи уже нет в живых: пока войска Поллока отвоевывали Хайберский перевал и путь к Джелалабаду, шаха выманили из Бала Хиссара якобы для переговоров. Пятого апреля 1842 года шах Шуджа-уль-Мульк покинул Бала Хиссар под конвоем и двинулся в лагерь под Кабулом, где располагались остатки его войска. Когда шах приблизился к лагерю, из засады раздался ружейный залп, и шах был убит. Триумф Акбара, однако, оказался недолгим — вожди племен, все больше опасаясь перспектив правления его самого или Дост-Мухаммеда, развернули жестокую борьбу за власть. Практически в это же время вспыхнул конфликт и между влиятельными группировками в стане англичан. Приказ Элленборо Поллоку и Нотту покинуть Афганистан, не дав, по их мнению, достаточного урока убийцам, был с тревогой и недоверием встречен как офицерами, так и солдатами, требовавшими крови за кровь. Сразу же возникло противостояние между двумя генералами и новым генерал-губернатором, и весь высший офицерский состав Индии и Англии принял сторону первых.
Для отсрочки вывода обоих гарнизонов быстро нашелся целый ряд оправданий: погода, нехватка снаряжения, отсутствие денег и так далее, в то время как давление на Элленборо с целью добиться изменения его позиции с каждым днем становилось все сильнее. Лондонские ястребы нашли ценного союзника в лице герцога Веллингтона, все еще являвшегося членом кабинета, который обратился к Элленборо со следующими словами: «Не думаю, что вопрос о важности восстановления нашей репутации на Востоке является для вас неожиданным». Даже премьер-министр сэр Роберт Пиль, поначалу всячески подталкивавший генерал-губернатора к чрезмерной осторожности, под давлением общественного мнения дрогнул и послал ему письмо, предлагая принять более решительные меры.
Элленборо оказался перед дилеммой: либо признать свою прежнюю неправоту, либо быть обвиненным в отказе от попытки освобождения заложников и спасения чести и репутации британской армии. И в этой обстановке нарастающей изоляции Элленборо наконец нашел выход: он не стал отменять приказ об эвакуации, но разрешил Поллоку и Нотту осуществлять вывод войск, если они сочтут это целесообразным в военном отношении, по пути от Кабула. «Ничуть не изменив своей точки зрения, лорд Элленборо изменил возможность ее понимания», — отметил Кэй. Элленборо критиковали за то, что таким образом он переложил всю ответственность на плечи Поллока и Нотта, однако ни один из генералов на это не пожаловался. Они получили то, что хотели, и началось состязание за первенство, хотя солдатам Нотта из Кандагара до Кабула предстояло пройти для этого более четырехсот километров, а войскам Поллока менее двухсот.
Пробиваясь тем же путем, каким семь месяцев назад пробивались из Кабула злосчастные колонны Элфинстона, люди Поллока постоянно встречали многочисленные свидетельства страданий и бед. Повсюду валялись скелеты. «Сваливая тела в кучи по пятьдесят и по сто, афганцы проезжали по ним колесами наших орудий, круша черепа наших товарищей, и так едва не на каждом ярде», — записал один офицер. Некоторые даже сумели опознать останки и вещи прежних друзей. Несмотря на распоряжение Элленборо проявлять сдержанность по отношению к местному населению, нараставшая ярость солдат приводила к многочисленным случаям жестокости. Рассказывают, что в одном селении вырезали всех мужчин, достигших половой зрелости, женщин изнасиловали, некоторых убили. «Вопли и мольбы были бессильны, лишь жестокие проклятия слышались в ответ. Поднимались ружья, щелкали курки, и счастлив был тот, кто падал замертво сразу», — рассказывал один молодой офицер. Он же, потрясенный увиденным, написал, что английские солдаты мало чем отличались от «наемных убийц». Капеллан, присутствовавший при взятии одного кишлака, откуда уже после капитуляции открыли по англичанам огонь, говорил, что немногим священнослужителям довелось видеть подобное. Правда, при этом он добавил, что «в таких обстоятельствах» подобные ужасы практически невозможно предотвратить — как ни прискорбно, они сопутствуют всем войнам.
Как бы то ни было, состязание за право войти в афганскую столицу первыми выиграли солдаты Поллока. Они добирались до Кабула в пять раз дольше, чем тем же самым путем доктор Брайдон, и, подойдя к городу 15 сентября, тут же обнаружили, что врагов, включая самого Акбара, в городе нет. Той ночью англичане разбили лагерь на ипподроме, построенном еще при Элфинстоне три года назад, и на следующее утро без единого выстрела вступили в Бала Хиссар. Через несколько минут над Кабулом вновь взмыл Юнион Джек, но еще очень многое, включая почерневшие руины дома Бернса, напоминало здесь о событиях, за которые они прибыли мстить. «Нам предстало печальное зрелище. Узкая улица, на которой стоял дом, была испещрена многочисленными оспинами ружейных пуль, несомненно свидетельствующих о ярости бушевавшей здесь схватки», — рассказывал один офицер из отряда Нотта. Этот офицер и его спутники вернулись в лагерь «совсем не расположенными к каким-либо разговорам… и переполненными чувствами горя и досады, вполне естественными после таких сцен».
Со смертью шаха Шуджи-уль-Мулька Кабул остался без правителя, и Поллок, будучи старшим по званию из двух командующих, да еще и наделенный лордом Элленборо политическими полномочиями, немедленно посадил на трон сына Шуджи, Фатту, таким образом сделав его очередной британской марионеткой. Теперь надо было попытаться освободить английских заложников, которых удерживал Акбар. Для этой важнейшей и опасной задачи был избран капитан сэр Ричмонд Шекспир, уже продемонстрировавший свои способности в Хиве двумя годами ранее. Охрану капитана обеспечивал мощный отряд кызылбаши — нерегулярной конницы, представленной заклятыми врагами Акбара. Однако многие все равно опасались, что Шекспир может стать еще одним заложником принца. Путь его лежал в провинцию Бамиан, где, по самым последним данным, находились вражеские отряды численностью до двенадцати тысяч человек. Шекспира это не пугало и, отправив вперед посыльных, которым он поручил попытаться сообщить заложникам о грядущей помощи, капитан выступил в двухсоткилометровый поход, сопровождаемый отрядом из шестисот вооруженных всадников.
К тому времени число британских пленников пополнилось теми, кого афганские племена захватили в пути, и составляло двадцать два офицера, включая Элдреда Поттинджера, тридцать семь нижних чинов, двенадцать офицерских жен и двадцать два ребенка. Несколько месяцев их держали в Кабуле в относительном комфорте и неплохо с ними обращались, но во время движения отрядов Поллока и Нотта к столице всех их вывезли в отдаленную глинобитную крепость, расположенную возле Бамиана. В августе же им сообщили, что вскоре их всех отправят в Бухару, куда не сможет добраться никакая спасательная экспедиция, а если англичане займут Кабул и Акбару придется бежать, то их просто продадут в рабство. Понимая, что времени на раздумья у них нет, несколько офицеров во главе с Поттинджером попытались при помощи изворотливого Мохан Лала подкупить командира афганской охраны. Тот колебался, но скоро в Бамиан стали поступа