Этери
Жили-были бездетные муж и жена. Послала раз жена мужа к ведунье. Та вознесла руки к небу, и упали оттуда три яблока. «Отнеси их жене, — сказала гадалка. — Проголодается она — дай два яблока, пить захочет — дашь третье».
Идёт мужик, проголодался. Не удержался и съел сначала два, а потом, когда жажда одолела, и третье яблоко. Ни одного жене не оставил. За нетерпеливость получил по заслугам — зародился в его голени ребёнок. Вырезал всю голень мужик и оставил на дороге. Увидел орёл, подлетел, подхватил ребёнка и отнёс к себе в гнездо. Родилась из голени девочка, Этери. Орёл весь свет облетал, где самое лучшее находил, всё Этери приносил. С каждым днём всё краше становилась девочка. Однажды увидел её царевич Абесалом, влюбился. Поклялся в верности и нож с чёрной рукояткой подарил. Великолепную свадьбу справили. Проходил мимо дьявол, встретил завистливого визиря царевича Мурмана, которому покоя не давала красота Этери, и обещал отдать ему девушку, если визирь отдаст душу. Согласился Мурман. Помутнел разум у царевича, и отдал он жену Мурману. Заперли Этери в хрустальный дворец, к дверям Мурман девятерых братьев приставил, девять его сестёр волосы Этери расчёсывали, свекровь прислуживала, а вход во дворец гвелешапи сторожил. Когда разум вернулся к Абесалому, справился он о жене, отчаялся, узнав, что отдал её чужому, и вызвал к себе Мурмана. Приказал привезти живительную воду, в надежде, что тот погибнет в пути. Отправился Мурман, а Абесалом от любви к Этери занемог — перед глазами стояли её чёрные очи, алые губы, светлый лоб и тонкий стан. Заглянула во дворец Этери звезда Марехи, рассказала о болезни Абесалома. Ускользнула тайком Этери от свекрови и золовок, но только вступила в сад царя — скончался Абесалом. Тогда Этери достала подаренный им нож и вонзила себе в сердце. На могилах влюблённых выросли роза и фиалка, зажурчал священный ручей, чистой водой наполнилась золотая чаша.
Вернулся Мурман, увидел их могилы — раскопал себе землю и лёг между Абесаломом и Этери. На его могиле колючки выросли. У подножия всю ночь щенки вылезают и воют. Тянутся друг к другу роза и фиалка, вылезет колючка и не даёт им соединиться.
Амирани. Как появилась форель
Жил один кузнец, Сулкалмахи. Среди тысячи изделий можно было узнать выкованные им вещи. Отправился он в горы железо искать, да нашёл судьбу свою — увидел висящую на скале женщину, молящую о помощи. Не смог никак подступиться к скале Сулкалмахи, взял и выковал цепь с крючком, зацепился за вершину, влез и вызволил женщину. Полюбили они друг друга, и остался надолго Сулкалмахи в её царстве. Однажды он ушёл, обещая вернуться, поклялся в вечной любви, но на обратном пути не смог реку переплыть. Затянул его водоворот, только успел крикнуть: «Назови сына Амираном» — и превратился в рыбу. Ветер донёс до женщины скорбное известие. Заплакала кровавыми слезами любимая, окропила красными каплями серебристое тело рыбки. И назвали эту рыбу калмахи — форелью. Рыба в воде, женщина — в горах, а любовь — навеки везде.
Рассказ о братьях
Амирани родился в скалах, и никто не пил заздравную на его рождении, не устраивал пира, не пел песни, не приглашал для веселья празднично разодетых женщин. Одноглазый охотник разрезал утробу любимой женщины Сулкалмахи, взял ребёнка, завернул в волчью шкуру, никому не сказал, что заметил на плече мальчика знак орла. Принёс домой, выкормил орлиным сердцем, а слова его матери в тайне хранил: «Он — крестник бога, священный огонь на землю принесёт, дэвов-каджей истребит».
Охотник и его жена Даред-жан души не чаяли в мальчике, не отличали от родных сыновей — Усупи и Бадри. Росли вместе братья. У Бадри на плече знак луны красовался, у Усупа — солнца. Отец строго воспитывал всех троих — с утра до вечера обучал, закалял, заставлял мельничный жёрнов за башню закидывать.
Бадри до середины дотягивал, Усуп — до вершины, Амиран — перебрасывал через башню и ловил на другой стороне. Братья очень любили Амирана, но, когда он побеждал их в состязаниях, сердились и насмехались: «Мал наш Амиран, мало ест и мало пьёт: на обед быка он съел, трёх на ужин сберёг». Амиран смеялся — знал цену своей силе. Надевали на него кольчугу — разрывал, деревья с корнями вырывал, как ветки, на плечи взваливал и, как дрова, домой нёс. Забеспокоился отец, запер Амирана за семью замками и велел стрелы отливать. А в это время в деревне дэвы появились. Приготовились к встрече Бадри и Усуп, но поняли, что без Амирана не справиться. Амиран сердцем почуял недоброе, разогнался, все семь замков одним ударом разбил и вырвался в самую гущу дэвова скопища. Воспрянули духом братья, разбросали дэвов: одних в пропасть сбросили, других связали, третьих об землю расплющили, — дэвы еле ноги унесли, одни пятки сверкали. Обнялись братья, победу отпраздновали. Вот так: «Сила в единстве!»
История с кувшином
Расправили плечи братья-победители, уселись у плетня и стали на девушек заглядываться. Проходила мимо Теброле с кувшином на плече, посмотрела на парней и стыдливо отвернулась. Обиделся Амиран, что Теброле даже не соизволила взглянуть на них, и запустил камешком в кувшин.
Кувшин разбился. А Теброле, заплакав, в сердцах крикнула братьям: «Чем кувшины разбивать да с девками забавляться, лучше отцу зрение бы вернули». Заволновались герои — почему от нас скрывали, что дэвы отца ослепили? «Мы должны отомстить», — решили они и отправились в путь.
История с дэвами
Дэвов-то изгнали из деревни, но не всех же истребили. Сидели дэвы в своей башне, в кости играли, ссорились, ругались. Вдруг человеческий дух почуяли — кто-то подкрадывался к башне. Испугалась мать дэвов: «Чую беду, как бы сыновья одноглазого охотника не добрались!» Расхвастались дэвы: всех, мол, проглотим, победим! Услышал Амиран их бахвальные слова, обозвал их глупцами. Спустились дэвы с башни, приготовились к бою, тут Амиран и разделался со всеми. Один лишь пузатый бакбак-дэв остался. «Не ты ли тот дэв, что силача Цамцума убил?» — узнали братья дэва, погубившего силача. Всадили они этого дэва по горло в землю и восемь голов отрубили; одна голова осталась, плача, попросила пощадить, взамен обещала указать, где живёт красавица Камар. Бадри и Усуп не доверяли его словам: предаст, мол, обманет, предупреждали Амирана. Но Амиран хотел освободить красавицу. «Когда, — попросил дэв, — убьёте, из моей головы червяки выползут, не трогайте этих беззащитных». И отрубили братья девятую голову, а червяков отпустили с миром.
Рассказ о гвелешапи
Эти беззащитные червячки превратились в огромных гвелешапи и напали на братьев. Белый — на Бадри, красный — на Усупа, чёрный — на Амирана. Бадри и Усуп еле одолевали гвелешапи, Амиран то одному, то другому помогал, но переломался меч Цамцума в его руках, и, улучив минуту, чёрный гвелешапи проглотил Амирана. Но Амиран изнутри полоснул его кинжалом, Бадри глаз выбил, Усуп, заметив, что гвелешапи обвивается вокруг дерева, чтобы задушить Амирана, выхватил саблю и отсёк ему хвост. Тем временем Амиран вспорол гвелешапи чрево, выскочил и, улыбаясь, обнял братьев.
Камар
Так, борясь, истребляя дэвов, гвелешапи, братья добрались до золотой башни Камар. Увидев друг друга, Амиран и Камари сразу влюбились. За чем же дело стало? — сказали братья и похитили красавицу. Заголосила посуда, загрохотала: «Похитили Камар!» — «Услышит отец, несдобровать нам», — испугалась девушка. Разразился громом и молнией, ливнем и ураганом отец Камари, повелитель бурь, погнался вслед за беглецами. В борьбе Амиран победил, но погибли Бадри и Усуп. Амиран упал на землю, от горя зарыдал, а каджи этого и дожидался: подкрался и откусил ему мизинец — только так можно было одолеть всемогущего Амирана.
Умер Амиран, а поговорка осталась: «Ну-ка попробуй откуси мизинец».
Мышиная история
Разрыдалась, заголосила Камар — не знала, кого оплакивать: мужа, отца, деверей? В этой неразберихе кто-то её мышонка задавил. Провела мышка по детёнышу какой-то волшебной травкой, и тот ожил. Взмолилась Камар, попросила помочь ей. Пожалела мышка несчастную, пробежала по всем убитым и всех на ноги поставила. Открыл Амиран глаза, обнял любимую, а отец сердито стал бурчать: «Сказал бы раньше, зачем надо было её похищать?!
Живите счастливо!»
И справили большую свадьбу.
Рассказ о гордыне
Сила есть — ума не надо
Подвиг за подвигом: Амиран людям божественный огонь с неба доставил — слава. За славой недалеко и до зависти.
Обуяла кузнецов зависть к Амирану, пожаловались Дежурному, мол, возгордился Амиран, людям огонь принёс, а они его имя с именем господа приравняли, теперь хочет с главным сразиться. С богом бороться — жди кары небесной.
«Коль такой сильный, сдвинь с места этот кол», — приказал бог и воткнул в землю палку.
Разрослись корни во все стороны, обвили землю, потянул Амиран, но не смог сдвинуть.
Приковал бог Амирана к Кавкасиони, приставил ворона сторожить и чтоб сердце выковыривал. Проходят века, старается Амиран разорвать цепи, только ослабнут звенья — ударят молотком кузнецы и восстанавливают цепь. Плачет горькими слезами Камар, а народ верит, что настанет день, разорвёт Амиран цепь, освободится от тяжёлых оков и вернёт людям божественный огонь.
Белый Мангур
Дали любили преданных людей, и таким был белый Мангур. Жене, брату, сыну, другу, соседу, нивам и пастбищам, полям и сенокосам, деревне и богу — всем верность сохранял. Выходил утром на башню, оглядывал с высоты окрестности и благодарил бога: «Хороша ты жизнь моя, и скот мой хорош, и овцы прекрасны». Поле Мангура дэвы боронили, пшеницу каджи мололи, в сенокос Дали спускались, золотые волосы распускали, крылья расправляли и пением слух услаждали. Одна из богинь в любви Мангуру призналась, но ответил честный Мангур, что недавно женился и любит свою жену. По достоинству оценила Дали верность Мангура, подарила волшебный камень: «Трудно будет — зови!»