Наконец Юлька решилась и тихонько приоткрыла дверь, неслышно проскользнув в комнату, склонилась над кроватью. Услышав ровное дыхание, облегченно выпрямилась и, стараясь не наткнуться на мебель, вышла из комнаты. Махнула рукой Кириллу:
– Порядок.
Успокоенные мыслью, что Карменсита при всем желании не сможет проникнуть в комнату, остаток ночи ребята проспали спокойно.
Глава VIИстория Карменситы
Утром вялый и невыспавшийся Кирилл пошел в школу, Юлька под предлогом болезни осталась дома. Домработница, покормив ребят завтраком, ушла в свою комнату и не выходила до обеда.
После уроков Кирилл зашел домой, сообщил, что с ним все в порядке, и помчался к Юльке.
– Яков Ильич прилетит в пять часов. Дед его встретит и привезет сюда…
Страшный грохот заставил ребят испуганно вздрогнуть.
– Это на кухне, – побледнела Юлька, и они выскочили из комнаты.
Домработница лежала на полу, сжимая в руке дуршлаг, дымящиеся макароны разлетелись по всей кухне.
– Муза Михайловна! – бросилась к ней Юлька. Кирилл пытался нащупать пульс.
– Я вызываю «Скорую», – девочка набрала ноль-три.
Домработницу отвезли в ту же больницу, где лежала бабушка. Ребята отыскали старичка-доктора, который так неприветливо встретил их в первый раз.
– Нам нужно с вами поговорить, – решительно начал Кирилл.
– Что ж, прошу, – старичок провел ребят в свой кабинет.
– Только что к вам в отделение поступила женщина.
– Я узнал ее, она вместе с вами приходила к Омкиной.
– Что с ней? То же, что с бабушкой? – не вытерпела Юлька, хотя они заранее договорились, что говорить будет Кирилл.
– Случай похожий, – признался доктор.
– Понимаете, у Юли в квартире происходят странные, я бы даже сказал сверхъестественные вещи. У них привидение! – выпалил Кирилл.
– Да? – скептически приподнял брови доктор.
– Да! – звенящим голосом подтвердил мальчик. – Я знаю, звучит неправдоподобно, но это правда. Вам не кажется странным, что к вам за короткий промежуток времени поступили две женщины, живущие в одной квартире, с одинаковым диагнозом?
– Но это не доказывает существования привидения. Могут быть и другие причины.
– Какие? – тихо спросил Кирилл. – Какой у Музы Михайловны диагноз? Крайняя степень физического истощения?
– Да, – вынужден был признать доктор.
– Вот видите, – с удовлетворением кивнул Кирилл. – Вы выяснили причину?
– Пока ничего определенного сказать не могу, но вы правы, случаи похожи, как две капли воды. Расскажите-ка об этом поподробнее.
– Расскажем, – пообещал Кирилл. – Но сначала сделайте так, чтобы Муза Михайловна и Юлина бабушка не встретились. Если бабушка узнает, что домработница в больнице, а Юля дома одна, то сразу же выпишется, а домой пока нельзя, там ей снова станет плохо.
– Это трудно. Лежа в одном отделении, практически невозможно не встретиться, – доктор погладил бородку.
– Придумайте что-нибудь! – умоляюще попросила Юлька.
– Единственное, что могу предложить, – отдельную палату. В столовую ходить не придется, в одноместные палаты еду приносят буфетчицы. Если ваша больная не будет бродить по отделению, то скорее всего удастся сохранить инкогнито.
– Сколько это стоит? Мы заплатим! – пообещала Юлька.
Доктор сердито посмотрел на нее:
– Разве я говорил о деньгах? Но вы мне заплатите рассказом о привидении. Согласны?
Ребята дружно закивали.
– А теперь идите и договаривайтесь с больной. Получите ее согласие, а я, со своей стороны, сделаю все, что в моих силах.
Уговаривать домработницу не пришлось. Ей самой не очень-то хотелось, чтобы ее работодатели узнали о том, что она лежит в больнице, оставив вверенного ей ребенка без присмотра. И отказаться от лечения она не могла – слишком плохо себя чувствовала. Мумия твердо пообещала не разгуливать по отделению.
Все уладив, ребята вернулись в кабинет доктора. О картине и творящейся с ней чертовщине рассказывал Кирилл, Юлькино участие ограничилось энергичными кивками.
Выслушав ребят, доктор задумчиво пробормотал:
– Случай уникальный.
– Вы нам не верите? – Кирилл с подозрением посмотрел на старичка.
– У меня нет оснований не верить вам. Я сорок три года работаю в больнице, навидался и наслушался всякого. Здесь рядом железнодорожный тоннель, и я разговаривал с четырнадцатью пациентами, которые утверждали, что в тоннель их заманила красивая светловолосая девушка-призрак. Она звала на помощь, люди спускались с насыпи, заходили в тоннель и попадали под поезд. Вы только представьте себе, четырнадцать человек! И это только те, кто покалечился, а сколько людей погибло под колесами поездов и электричек благодаря девушке-призраку? Я специально узнавал, за последние пятьдесят лет в тоннеле погибло тридцать два человека! Это, мягко говоря, очень странно. Ну, зачем человеку поздно вечером или ночью лезть в тоннель? Не знаете? Вот и я не знаю, – развел руками доктор.
Кириллу неудобно было прервать врача, но нужно было поторапливаться, скоро приедет дедушка со своим приятелем, знатоком живописи.
Доктор заметил нервозность ребят и прямо спросил:
– Спешите?
– Спешим, – признался Кирилл и торопливо объяснил: – Мой дед привезет к Юле своего друга из Москвы, он разбирается в картинах и слышал о Карменсите.
– Тогда идите, – добродушно усмехнулся доктор.
Выходя из кабинета, Юлька краем глаза заметила, как старичок перекрестил их.
Юлька и Кирилл подошли к дому как раз в то время, когда у подъезда затормозило такси.
– Кирилл! – окликнул дед. Ребята подошли к машине.
– Познакомься, Яков Ильич, а это мой внук Кирилл.
Кирилл пожал руку пожилому мужчине, сидящему в машине. Яков Ильич, пыхтя, вытащил полное тело наружу. Юлька незаметно рассматривала московского гостя. Черные глаза-пуговки, нос картошкой, несколько десятков волосков окаймляют гладкую, розовую лысину. Смешной.
– Яков Ильич, – церемонно поклонился коллекционер.
– Юлия.
– Очень приятно.
– Идемте, я покажу вам картину.
– Дед, ты куда? – донесся до Юльки изумленный возглас Кирилла.
– Домой пора, дела, – и дед укатил в такси.
Кирилл растерянно почесал затылок и вслед за Юлькой и Яковом Ильичом вошел в подъезд.
– Вот она! – Юлька указала на картину. Яков Ильич внимательно ее осмотрел, провел рукой по полотну и золоченой раме, опустившись на четвереньки, изучил надпись.
– Карменсита! – почти благоговейно прошептал он, поднимаясь.
Яков Ильич рассматривал картину, ощупывал раму, осторожно прикасался к холсту. Это продолжалось довольно долго. Юлька свирепо глянула на Кирилла, мальчик растерянно пожал плечами.
Вспомнив, что никого из взрослых нет дома, Юлька приняла на себя роль хозяйки. Она накрыла стол в гостиной и позвала гостей пить чай.
Кирилл оценил Юлькины старания и незаметно показал ей большой палец.
Яков Ильич пил крепкий чай, с аппетитом поедал булочки и варенье и лукаво поглядывал на ребят.
– Ну, что там с картиной? – не выдержал Кирилл.
– Уникальная вещь, семнадцатый век! – радостно сообщил Яков Ильич. – Я не раз слышал об этой удивительной картине, а видеть не приходилось.
– Скажите, она ценная? – отважилась спросить Юлька.
– Ну это как сказать. Если оценивать полотно и раму в денежном эквиваленте, то больших денег за них не получишь. Художественная ценность сомнительна, это не Рембрандт и не Рубенс, – и, заметив разочарованные лица собеседников, Яков Ильич утешил. – Зато она имеет историческую ценность. Я уже не говорю о том, что картина написана в семнадцатом веке, это полотно окутано туманом таинственности, с ней связано много загадочных событий.
Ребята, забыв про чай и варенье, затаив дыхание, слушали коллекционера.
– Карменсита, – Яков Ильич произнес имя, будто пробуя его на вкус. – Ко мне поступала отрывочная информация об этой женщине и картине. И мне удалось упорядочить сведения и создать связную историю.
– Карменсита на самом деле существовала? – пораженно воскликнула Юлька.
– Существовала.
Кирилл решительно вмешался в разговор и, не упуская ни одной подробности, рассказал о разгуливающем по квартире привидении.
Коллекционер ничуть не удивился. Он несколько раз провел рукой по лысине и задумчиво произнес:
– Даже не знаю, о чем для начала рассказать: о картине или о Карменсите?
– О Карменсите! – попросила Юлька.
– О картине! – одновременно с ней крикнул Кирилл.
Мальчик по-джентльменски уступил подруге, и Яков Ильич начал свой рассказ.
– Детство и юность Карменситы прошли под сумрачными сводами мадридского дворца, под строгим присмотром чопорных наставниц. Ее семья принадлежала к знатному, но обнищавшему дворянскому роду.
Когда Карменсите исполнилось двадцать лет, ее тетя Тереза взяла ее с собой во Францию. Девушка увидела Версаль, Лувр, блистательного «короля-солнце» – Людовика Четырнадцатого. Ее, воспитанную в большой строгости, поразила невообразимая роскошь, легкость нравов, разнообразие светских удовольствий. Жажда любви, почестей, богатства испепеляли ее.
К Карменсите посватался престарелый граф де Сен-Map, отвратительный толстяк с жирными губами, отвислыми щеками и скверным характером, но обладающий поистине громадным состоянием. Раздумывала она недолго, других претендентов на руку девушки, пусть и знатного происхождения, но не имеющей за душой ни гроша, не нашлось, и Карменсита ответила согласием. Она не имела ни малейшего желания возвращаться домой, к нищете, рваным простыням и тусклому, однообразному существованию.
Пять лет Карменсита блистала при дворе «короля-солнце» (так называли во Франции Людовика XIV). А когда граф де Сен-Map заказал портрет жены молодому художнику, Карменсита страстно влюбилась. Как все пылкие натуры, она полностью отдалась страсти. Сначала красавец-художник отвечал взаимностью, затем любовь графини стала тяготить его, к тому же он опасался гнева могущественного графа. Художник бросил Карменситу. Женщина была без ума от ярости.