се вещи вверх тормашками, но ничего не пропало.
Я услышала, как она вполголоса ругнулась и пробормотала:
– Скажи, а тот листочек у тебя где? Ну, который из окна выпал?
– Здесь, в сумочке, – я раскрыла сумочку и проверила. Листочек был там. – Думаешь, искали его?
– А что еще?! Знаешь, звони, наверное, в полицию.
– Я утром звонила… Не поверили, велели уроки учить и мамочку слушать. И сейчас не поверят. Ведь ничего не пропало, никого не убили, а бардак в комнате еще не признак преступления. К тому же я уже все убрала.
– Действительно… Дома кто-нибудь из взрослых есть?
– Лада. А родители утром придут.
Ника призадумалась.
– Ладно, – сказала она наконец. – Если они выбрали для обыска момент, когда тебя не было дома, значит, вламываться внаглую и показываться на глаза тебе, а тем более твоей сестре, пока не входит в их планы. Хоть это радует. А завтра будем думать, что делать. И смотри, – добавила она строго, даже грозно, – не вздумай никому сболтнуть ни единого слова! Поняла?! Это уже не шутки, тобой действительно заинтересовались! Кстати, где ты сейчас была?
Мое сердце ушло в пятки. Я знала Нику не первый год – в гневе она была страшна. И сейчас точно рассвирепеет, узнав, что я нарушила ее запрет. Да еще Вадим просил никому ничего не говорить… И я просто струсила, не решилась признаться:
– Вышла на улицу кошку покормить… Ну и прогулялась немного. Листок этот был у меня в сумочке…
– Смотри мне! – совсем уже сурово прибавила Ника. – Теперь одна не гуляй! И не вздумай даже близко подходить к тому дому!
– Хорошо… Вы, кстати, Эдьку побили? – я решила сменить тему.
– Не догнали! Он узнал меня и дал деру. Я его, оказывается, знаю и когда-то уже била.
– За что?
– За то же самое – мучил животных. Вороненка, помнишь, я рассказывала?
Я кое-как попрощалась и повесила трубку. Хорошо, что не призналась! Мои мысли переключились на Вадима, и я немного успокоилась. Очень милый парень, и кажется, ко мне неравнодушен. Сомневаюсь, что все эти теплые взгляды и комплименты были всего лишь данью вежливости.
А может, я действительно встретила свою судьбу? Может, мы начнем встречаться? Ведь не зря же он предложил мне завтра вместе обследовать дом! Мог бы и не предлагать, я же не сыщик. А значит – он просто хочет снова меня увидеть!
Правда, теперь, когда он был не рядом, я не ощущала таких теплых чувств к нему, как при встрече. Не чувствовала себя такой уж влюбленной. Даже не понимала, отчего в его присутствии так неровно дышится.
Ну и ничего, подумала я. Мы ведь друг друга практически не знаем, и не каждая любовь приходит с первого взгляда. Вот узнаем друг друга получше – там и видно будет.
В общем, поживем – увидим. Тут разобраться бы, что мне угрожает. Кто обыскивал мою комнату и как, черт возьми, он проник в квартиру? Дверь была заперта, это я помню. На окнах у нас решетки. Вызывали подозрение шаги из ателье, но ведь оттуда в квартиру не войдешь. У нас панельная девятиэтажка, а не старинный особняк с тайными ходами!
Ладе я так и не решилась ничего рассказать. Голова шла кругом и немного болела от перенапряжения. Все, спать! Утро вечера мудренее!
По счастью, ночь прошла спокойно. А в восемь утра я как штык была на ногах. Костюм, прическа – на сей раз все было по высшему разряду.
Вадим ждал меня на углу у магазина. Едва я его увидела, как мое сердце встрепенулось. Я рада, рада была его снова встретить! Признаюсь, я опасалась, что при свете дня его обаяние улетучится, но нет. Наоборот – теперь он казался еще красивее, в его внешности так и сквозило некое благородство. Да уж, такой в толпе не затеряется!
Он увидел меня, и на его лице засияла неподдельная радость:
– Доброе утро, Лилия! Как же я рад вас видеть! Честно, боялся, что вы не придете.
– Привет! – махнула я рукой. – Вы всегда такой жаворонок?
– О, я привык вставать гораздо раньше. И, по-моему, это самый лучший график. Думаю, когда-нибудь вы в этом убедитесь, – добавил он с загадочным видом.
Мы дошли до дома быстро, Вадим снова провел меня лабиринтом незнакомых улочек.
– Прошу в мое родовое поместье, сударыня, – засмеялся он, отпирая ключом ржавые ворота. – Странный случай – я здесь впервые, в отличие от моей очаровательной гостьи! Вчера из-за нашего маленького приключения я так и не успел заглянуть в дом и ночевать предпочел в гостинице.
– Лично мне не до шуток, – поежилась я, глядя на уже знакомую стену дома с заколоченной дверью и мертвыми черными окнами. – Может быть, все же стоит кого-нибудь позвать? Если не полицию, так хоть соседей…
– Думаю, это излишне, – Вадим беспечно улыбнулся и вынул из своей небольшой сумки гвоздодер. Быстро и ловко справился с досками, которыми был заколочен вход, и ключом открыл дверь. На нас посыпалась пыль и мусор. – Парадный вход к вашим услугам! Кстати, как вы сюда проникли?
– Через окно…
Здесь все было как и вчера. Тот же полумрак, тот же хлам на полу… Под лестницу я не рискнула заглянуть. Вадим ожидал, предоставив мне, похоже, роль экскурсовода.
И я повела его вчерашним маршрутом. По первому этажу, потом по скрипучей лестнице поднялись на второй. Те же дверцы, комнатки, перегородки. Теперь мне, как ни странно, было почти не страшно. Наверное, так бывает со всеми девушками, если они оказываются в опасном месте со своим парнем. Конечно, наши отношения еще до такого не дошли, но я уже не сомневалась, что это дело времени.
Вадим к моим опасениям относился с иронией. И чем дальше мы шли, тем меньше он верил моему рассказу.
– Не похоже, чтобы здесь кто-то вообще бывал, – говорил он, оглядывая каждую новую комнату.
Мне в таких случаях хотелось рассказать все – и про листок из блокнота, и про туфлю. Но все же я помнила наказ Ники не болтать лишнего. И этот обыск в моей комнате… За мной следят или как? Голова шла кругом от всех этих тайн и страхов. А потому я решила, от греха подальше, больше не рассказывать Вадиму ничего. Оказавшись перед входом в большой зал, я уже приготовилась изобразить удивление, когда увижу на столе свою туфлю на белом листе бумаги. Скажу: «Ах! Откуда она тут взялась?»
Он открыл большую тяжелую дверь – она оказалась тугой и неподатливой.
Я не торопясь прошлась по залу, делая вид, что рассматриваю стены, приблизилась к столу…
Туфли не было.
Не было и белоснежного листа бумаги, на котором она стояла. Вместо него там лежала какая-то грязная, побуревшая от времени бумажка, которой вчера, клянусь, не было!
Закричать я не закричала, но изумленно ахнула. И взяла эту бумажку в руки. Повертела. Бумажка как бумажка, без надписей или еще чего.
– Что такое? – тут же отреагировал Вадим. Только теперь я обратила внимание, что он все это время стоял неподалеку и внимательно наблюдал за мной. – Вы нашли что-то интересное?
– Да нет, ничего… Ерунда всякая.
– О, бумажка, – медленно, неторопливо Вадим подошел ко мне. – И чем она привлекла ваше внимание из всей макулатуры, валяющейся здесь?
– Да так… ничем, – я смяла бумажку и бросила на пол. – Ничего интересного.
– Вы, наверное, ожидали, что это тайная записка от бандитов? Или какой-нибудь древний манускрипт? – Он явно веселился, но при этом смотрел мне прямо в глаза. – Или, может быть, что-то еще?
Я лихорадочно вспоминала, не брякнула ли вчера вечером про эту туфлю. Но вспомнить не могла.
– Я думала, это карта старых разбойничьих сокровищ, – отшутилась я и, не выдержав его взгляда, опустила глаза.
Может, сказать все же про туфлю и про листок? Ведь это дом Вадима и ночью в нем кто-то побывал. Но сдержал меня тот же страх, что и вчера: а вдруг этот кто-то прячется здесь и слышит меня? А ночью опять… придет с обыском?! Да и Ника слишком серьезно настроена…
Что ж это такое здесь происходит?! Я, наверное, ужасно глупая, но я не знаю – говорить или не говорить? Перед глазами предстала картина: мы с ребятами вышли из этого зала, в нем стало пусто и тихо, и тут раздается шорох, и из укромного места вылезает кто-то темный, страшный, наблюдавший за нами, пока мы здесь были, но остававшийся невидимым. Взял мою туфлю со стола, заменил белоснежный лист на этот грязный (зачем, интересно?) и закрыл дверь в зал, которую мы, уходя, оставили открытой.
Страшно…
И я промолчала.
– Ну что, это последний зал, – посмотрел на часы Вадим. – Обход музея завершен. Ни преступников, ни заложников мы здесь не нашли. Может быть, это был розыгрыш?
Мне стало обидно. Сперва ребята не хотели верить, теперь вот он. Как будто я вчера в темноте заскочила в этот двор, чтобы разыграть его!
Я вздохнула и молча пошла по коридору к выходу. Мы стали спускаться по лестнице. И тут совесть, вяло мучившая меня столько времени, взбунтовалась. Туфля – мелочь, ну ее, эту туфлю. Но под лестницу нужно заглянуть!
– Здесь под лестницей есть дверь, – сказала я. – Под ней я вчера увидела пятно…
– Кровавое?! – сделал страшные глаза Вадим.
– Кровавое или нет, не знаю. Но мне показалось, что да!
– Что ж вы не проверили? Залезли в дом в поисках преступников – и не посмотрели, куда ведет кровавый след?
– Ника не разрешила. А дверца заперта на амбарный замок.
– Ника?
– Ну да, Ника, подружка моя.
– Она, наверное, всего боится еще больше, чем вы? – он улыбнулся.
– Нет, наоборот, она смелая…
С этими словами я спустилась и первая храбро шагнула к дверце под лестницей…
– Ну и где же пятно? – Вадим сделал шаг за мной.
Дверца под лестницей оставалась запертой, но пятно исчезло! Пол был чист. Подозрительно чист в этом месте. Теперь все было понятно. Преступники избавились от улик.
– Его смыли! Нужно открыть эту дверь! – воскликнула я, хотя и понимала, что если они избавились от пятна, то и за дверью ничего не будет. – Нужно! Немедленно!
Вадим решил не спорить. Он достал свою связку ключей и открыл замок. Потом зажег фонарик и осветил помещение внутри.