– Представь себе! – огрызнулась Ганка. – И не только у меня, но и у Витки Сейтмана и Азанде. Словом, у всех участников экспедиции.
– Ну да, ну да… – ехидно протянула Валюшка. – Вы участники экспедиции, а мы ни в чем не участвовали, да? Из лодки вместе с вами не выпали, не тонули, от чудищ Хельхейма не бежали… Чушь! Мы точно так же рискуем жизнью, как вы! И просто подло тащить нас в глубь Острова, если там нас невесть какой страх ждет!
– Между прочим, вас никто не тащит. Вы имеете полное право остаться здесь, – сказала Ганка с нескрываемой надеждой. – Вам совсем не обязательно идти с нами!
– Попробуй меня остановить! – рассердился Валер. – Я с тобой пойду. Без разницы куда! И всё! И разговор окончен!
– Да?! – истерически завопила Валюшка. – Ты с ней хоть на край света, и тебе до лампочки, где этот край? А я должна тут оставаться, сидеть и ждать, пока меня не превратят в какое-нибудь чудище?!
– Никто тебя ни во что не превратит! – снисходительно сообщила Ганка. – Это могли делать только Вера и Уран, а они давно погибли.
– Однако воины не могут идти в битву, не понимая, ради чего им предстоит сражаться, – вмешался Азанде, с укором глядя на Ганку. – А они, – он кивком указал на Валюшку, Лёнечку и Валера, – теперь такие же воины, как мы. Они рисковали вместе с нами, они храбро держались, они заслуживают объяснений.
– Но я не могу, я не имею права рассказать им всё! – воскликнула Ганка, и ее слова больно ударили Валера в сердце: «Им? Я для нее всего лишь один из «них»?!»
Но Ганка словно почувствовала эту боль. Не обращая внимания на пыхтение Валюшки, взяла Валера за руку, заглянула в глаза:
– Я никому не могу рассказать всего, даже… даже тебе!
И всё, и отлегла тяжесть с души, и успокоилось сердце, и Валер почувствовал, как счастливая улыбка расползается по его лицу.
«Любовь! – подумал он ошарашенно. – Это же ужас что такое!»
– Тили-тили-тесто, – гнусным голосом провыла Валюшка, но Валеру это было совершенно безразлично.
– Не роняй своего достоинства, Дистельфинк, прими поражение стойко, как воин принимает рану, – негромко сказал Витки Сейтман. – Не желай себе чужой судьбы и не пускай зависть в сердце свое!
– И ты туда же?! – возмущенно взвизгнула Валюшка. – Вы все с ума от нее посходили, что ли? Конечно, у нее и глаза, и ресницы, и кудри, и вообще…
– Дистельфинк, клянусь, у меня на родине ты считалась бы первой красавицей! – поспешно перебил ее Витки Сейтман. – И любой викинг был бы счастлив, если бы ты первая встречала его драккар, вернувшийся из плавания!
– Да и в Африке вождь любого племени отдал бы за тебя самые лучшие бивни, и золотые слитки, и сверкающие камни самой чистой воды! – подхватил Азанде.
– Опять какая-то древняя история… драккары, викинги, вождь племени… – проворчала Валюшка вроде бы сердито, но все же не смогла сдержать довольной ухмылки.
– А теперь все-таки давайте объясним им, что происходит, – мягко проговорил Витки Сейтман. – Я готов сделать это.
– Хорошо, – устало кивнула Ганка. – Ведь все началось с тебя…
Она повествует, Вёльва, она прорицает:
«Тот, кто не знает футарка [17]
И тайн сочетания рун
Понять не способен,
Подобен слепцу.
Он к пропасти мчится
Без мысли, без страха,
Гарм потешается злобно над ним,
А Хель ему вторит.
Читайте же руны, потомки, –
Поймете, быть может, когда ожидает вас гибель.
Ведь Агисхьям, ужаса шлем,
В небе начертан уже!
В году невозможно далеком
От года, когда я пророчу,
Нахлынет на Мидгард дождь моросящий,
Столь долгий, что горькому плачу небес
Подобен он будет.
Тот дождь принесет
Нужду беспросветную
И пустоту –
Бесконечную, вечную!
А следом за пустотой
Нагрянет ягода тиса во льду,
Смертельные дни для людей знаменуя.
Я год назвала,
Когда это случится.
Читайте же руны, потомки,
Чтоб встречу с Псом Лунным и Хель красноглазой
Достойно и гордо принять!»
Из «Сказаний о Гарме, Лунном псе»
– Началось с меня? – задумчиво спросил Витки Сейтман. – Да нет, не с меня, а с моей прабабки! Она жила так давно, что я не могу сосчитать количество поколений, которое разделяет ее дни и нынешние времена!
Валер только вздохнул, услышав эти странные слова. Всего лишь прабабка – и несчетное количество поколений?.. Нет, лучше перестать удивляться, все равно понять ничего невозможно!
– Она была пророчицей, прорицательницей, имя которой – Вёльва – известно до сих пор не только в наших северных землях, но и по всему миру. Теперь оно обозначает всякую предсказательницу. Позднее о ней писали книги, слагали поэмы. А раньше к ней на поклон приходили конунги и викинги, влюбленные девушки и мужчины, сраженные страстью, матери, которые волновались о судьбе детей… Одним Вёльва предсказывала удачу, другим – крушение их кораблей или счастливое плавание, третьим – гибель в житейских бурях или торжество над ними. И ни разу, ни единого раза не ошиблась в своих предсказаниях! Поэтому тем ее словам, которые я вам перескажу, можно верить. Это предсказание тоже записано в одной знаменитой книге, однако лишь в отрывках, да и те искажены последующими пересказами. Но в нашем роду суть этого предсказания передавалась в течение многих поколений от слова до слова и сохранялась как величайшая тайна. На это предсказание наложила проклятие сама Хель, хозяйка Ледяного ада, запретив открывать его людям. Страшная смерть грозит тому, кто нарушит запрет! Но я ведь… – Витки Сейтман запнулся, но потом снова заговорил: – В этом предсказании великая Вёльва назвала год, когда свершится гибель всего живого на земле. Для ее современников это число было загадкой, однако чем дальше уходили годы, тем больший открывался в нем смысл. И когда дата стала известна ученым, они были поражены странным и пугающим совпадением! Сейчас вы узнаете об этом и поймете, что я имею в виду.
– Стоп! – воскликнула Валюшка. – Я правильно поняла, что ты погибнешь, если откроешь нам эту тайну?!
На лице Витки Сейтмана мелькнула печальная и в то же время дерзкая улыбка, и он сказал:
– Эта тайна уже известна ученым. Я открыл ее – и поэтому сейчас с вами!
– Значит, проклятие Хель на тебя не подействовало?! – обрадовалась Валюшка. – Ты остался жив?!
– Ну да, – как-то не слишком уверенно пробормотал Витки Сейтман.
Валер от души надеялся, что никто, кроме него, не заметил этой странной интонации…
– Кажется, кто-то хотел поскорей узнать о цели нашей экспедиции? – нетерпеливо бросила Ганка. – Может, не будем тратить время на дурацкие вопросы?
– Дурацкие? – изумилась Валюшка. – Для тебя что, жизнь Витки Сейтмана ничего не значит?! Да ты просто робот какой-то, а не человек!
Ганка побледнела, но промолчала.
Витки Сейтман протестующее покачал головой:
– Успокойся, Дистельфинк. Жизнь и смерть отдельного человека и в самом деле ничто по сравнению с грядущей гибелью всех людей. Довольно того, что я стою здесь, отвечаю на твои вопросы и восхищаюсь твоей красотой.
«Ничего себе! – мысленно восхитился Валер. – Да уж, Витки Сейтман знает, что надо говорить девчонкам! Какой довольный, да нет – просто счастливый вид у Валентины!»
Азанде многозначительно подмигнул Валеру, Лёнечка снисходительно покачал головой, Ганка отвела глаза, пряча улыбку, а Витки Сейтман продолжал:
– Вот строки, где названа эта роковая дата:
В году невозможно далеком
От года, когда я пророчу,
Нахлынет на Мидгард, землю людей, дождь моросящий,
Столь долгий, что горькому плачу небес
Подобен он будет.
Тот дождь принесет
Нужду беспросветную и пустоту
Бесконечную, вечную.
А следом за пустотой
Нагрянет ягода тиса во льду,
Смертельные дни для людей знаменуя.
– Как же это понять? – озадачился Лёнечка.
– Понять это может только тот, кто понимает смысл рун, которые скрыты в предсказании, и знает их числовое значение в футарке – рунном алфавите, – объяснил Витки Сейтман. – Сложность в том, что у каждой руны несколько значений, и нужно угадать именно то, на которое намекает Вёльва. Существует столько толкований рун, что в них можно запутаться! И даже называют их по-разному! Но мне – прямому потомку Вёльвы! – известен их подлинный смысл – тот, который вложила в свое предсказание именно она. Итак, начнем! Сначала Вёльва говорит о дожде моросящем, о плаче небес. Одно из значений руны Ир – именно бесконечная морось, от которой гниют посевы. В младшем, шестнадцатирунном, футарке, которым пользовалась Вёльва, руна Ир стоит второй.
– А как она выглядит, эта руна? – спросила Валюшка.
Витки Сейтман огляделся, нашел возле корней дуба сломанную веточку и нацарапал ею на голой земле такой знак:
– Далее говорится, что дождь принесет на землю нужду. Руна Науд – это руна беспросветной нужды.
На земле появился косой крест:
– Следом Вёльва упомянула ягоду тиса во льду, – продолжил Витки Сейтман. – Руна Эг соответствует дереву тис, у которого ядовиты хвоя и ягоды. Это руна вечности – и неотвратимости смерти! А руна льда, руна, обозначающая ужас, которая исходит из Хельхейма, любимая руна Хель, называется Исс. Вот она:
– Даже не верится, что в этих черточках скрыта такая страшная тайна! – недоверчиво пробормотал Азанде, всматриваясь в четыре стоящие подряд знака: – Казалось бы, их может начертать любой ребенок!
– Ты говорил, каждая из этих рун соответствует какой-то цифре? – нетерпеливо напомнил Валер.
– Именно так, – кивнул Витки Сейтман. – Ир – это 2, Науд – 8, Эр – 16, Исс – 9.
– То есть получается 28169 год? – изумился Валер. – Но это же еще не скоро!
– Вот именно! – с облегчением расхохоталась Валюшка. – С какого перепугу вы все именно сейчас всполошились?!