Да, невесть откуда взявшиеся скалы сомкнулись плотной стеной.
– Крепко же нас заковал Хресвельг! – горестно улыбнувшись, сказал Витки Сейтман. – Неужели и впрямь он опасается, что мы сможем убедить Гарма нарушить волю Хель? А если так, значит, выйти отсюда к Озеру Туманов мы должны во что бы то ни стало.
– Как? – с той же безнадежностью спросила Ганка. – Мы не выйдем отсюда никогда.
– Недавно Дистельфинк произнесла замечательные слова: «Никогда не говори «никогда»!» – улыбнулся Витки Сейтман. – Я их запомнил – и напоминаю вам. Не все еще потеряно! Туманы – это значит вода. А вода всегда устремится к воде!
Он вскинул голову к небу и простер руки вверх:
– Тор, Один! Последний раз обращаюсь к вам! Предки мои – к вам обращаюсь! Руна лёгр! Предвечная вода! Та, которая питает корни и ветви! Ты, что убивает и оживляет! С тобой мы пришли в жизнь – с тобой совершим последний путь! Проведи же меня, чье время земное давно иссякло, в бездны Хельхейма, но оставь живыми тех, для кого я бросаю сейчас свою последнюю руну!
С этими словами Витки Сейтман сделал правой рукой странное движение, словно рисовал на камнях латинскую букву L, но не простую, а перевернутую, больше напоминающую половинку стрелы, чем букву. В следующий миг словно воздушная волна завилась вокруг него, и перед Валером, Ганкой, Азанде и Валюшкой, которая отняла ладони от заплаканного лица, внезапно предстал молодой викинг в рогатом шлеме, из-под которого ниспадали белые волосы, заплетенные в косы у висков. Белый короткий плащ на груди был щедро обагрен кровью. Сверкнули льдистые глаза, дрогнули в улыбке губы:
– Идите путем воды, и да пребудет с вами удача! Прощайте! Прощай, Дистельфинк!
И Витки Сейтман исчез.
Валер замер.
Ганка плакала, вцепившись в него одной рукой, а другой пытаясь вытереть слезы, но Валер был так потрясен, что не мог даже утешить ее. Валюшка сидела как окаменелая, и единственный, у кого достало силы что-то сказать, был Азанде, который произнес:
– Смерть воина – прекрасная смерть! Но не время оплакивать его. Нам нужно идти путем воды. Смотрите!
Он показал на землю, и остальные, преодолев потрясение, взглянули туда же. По камням бежал тоненький ручеек, уходя куда-то между скал. Оказывается, они стояли не так уж плотно, как казалось! Там была расщелина, в которую можно было протиснуться, через которую можно было выбраться из этого каменного плена!
– Идемте! – еще слабым после рыданий голосом сказала Ганка, потянув Валера за руку. – Идемте скорей! Может быть, мы еще успеем до полудня!
Азанде наклонился к Валюшке и сказал ласково:
– Вставай, Дистельфинк. Идем!
Валюшка подняла к нему опухшее от слез лицо и безжизненно улыбнулась. Потом кое-как встала, сделала несколько деревянных шагов и вдруг, словно спохватившись, оглянулась на Лёнечку:
– А как же он? Нет, мы не можем его так бросить!
И, стремительно нагнувшись к воде, набрала ее в ладони и брызнула в безжизненное бледное лицо:
– Лёнечка, очнись!
– Нет! – крикнул Азанде, но было поздно.
Лежащее на земле тело выгнулось дугой. Открылись глаза – зеленые глаза! – а потом тело резко потемнело, стало зелено-коричневым, и это было уже не человеческое тело, а словно клубок корней старого дуба… но нет – это был не клубок корней, а клубок змей!
В следующую секунду они свились в одно тонкое змеиное тело с человеческой головой. Лицо этого существа было лицом Лёнечки – и в то же время лицом Урана, каким его помнили Валер и Ганка: прекрасным, холодным и бесконечно жестоким. Разные глаза смотрели на них – голубой и зеленый. Голубой точил слезы, а зеленый горел мстительным торжеством. Из приоткрытого рта вырвалось слабое шипение:
– Прос-стите… прос-сти… – Но змей тотчас поднялся на хвост и бросился на Ганку.
Валер еле успел дернуть ее к себе, и тогда змей повернулся к нему, но на его пути встал Азанде.
Он пристально смотрел змею в глаза и свистел – тихо, но грозно. На миг змей замер, и глаза его начали закрываться, но тотчас распахнулись и уставились в глаза Азанде.
Тот покачнулся и сделал было неуверенный, покорный шаг к чудовищу, однако из волос его вырвались два скорпиона и вцепились в змея. Тот отпрянул, издав поистине звериное рычание, но сразу же сильным рывком сбросил с себя скорпионов и, припечатав их двумя ударами хвоста к камням, раздавил их черные панцири, как яичную скорлупу.
Азанде вскрикнул, словно от боли, воздел над головой илю и принялся бить в него то кулаком, то кончиками пальцев.
От некогда грозного барабана остались одни клочья, однако слабый рокот заставил змея отпрянуть.
– Уходите! – не оглядываясь крикнул Азанде. – Спасайтесь! Я задержу его!
В то же мгновение змей рванулся в сторону и загородил своим телом расщелину, в которую уходила вода. Илю хрипел, надрываясь, однако на змея это уже не действовало.
– Мбисио мангу! Душа колдовства! – вскричал Азанде. – Озари меня своим светом в последний раз, а потом прими мою жертву и отдай на растерзание вечной стуже!
Он отшвырнул илю и поднялся на цыпочки, воздев руки. Тело его внезапно заблестело черным металлическим блеском, и в следующее мгновение на месте Азанде оказался огромный скорпион, который бросился на змея и вцепился ему в горло своими клешнями, одновременно вонзив в его тело хвост с ядовитым жалом на конце.
Содрогнулось змеиное тело, заметалось, сбрасывая с себя скорпиона, – и это ему удалось. Бросок был так силен, что скорпион отлетел к скале, ударился о нее… и в то же мгновение исчез.
Змей оглянулся на оцепеневших Валера, Ганку и Валюшку – голубой глаз его смотрел умоляюще, а зеленый яростно сверкал – и канул в ручей, который повлек его израненное, с изорванным горлом тело куда-то за скалы.
– Неужели все напрасно? – прошептал Валер. – Неужели он оживет?
– А ты хотел бы, чтобы он умер?! – так и взвилась Валюшка. – Это же Лёнечка!
– Это уже не Лёнечка – это Уран, ты забыла? Урд! И чтобы спасти нас от него, ради нас такие люди погибли! Витки Сейтман, Азанде… и что – зря?!
Он умолк, чувствуя, что перехватывает горло, а Валюшка вдруг пробормотала:
– Они нас спасали, это верно, но они ведь… они ведь не люди были, да? Ну скажи, ведь так? – Она требовательно взглянула на Ганку. – Я давно об этом догадывалась, а сейчас окончательно уверилась. Если бы это были люди, от них бы мертвые тела остались. А так – ничего! Как и от Никто! А он был не человек, хоть и… хоть и любил меня, – закончила Валюшка с трудом.
Ганка, к изумлению Валера, кивнула:
– Да. Это были не люди.
– Погоди, погоди! – забормотал Валер. Он не хотел этого слышать! Не хотел, чтобы самые тягостные его подозрения подтвердились. – Как это – это были не люди?! А кто же?!
– Призраки? – подсказала Валюшка.
Ганка посмотрела в глаза Валеру. Губы ее улыбнулись, но в глазах была печаль – такая печаль, что у Валера сжалось сердце. Показалось, что его ждет сейчас что-то страшное – может быть, даже страшнее всех событий этого кошмарного дня, который скоро кончится… кончится их поражением и началом гибели человечества!
– Призраки?.. А откуда они берутся, вы знаете? – заговорила Ганка. – Чаще всего это происходит, когда нарушается покой останков. Связь души с оставшимся в земле прахом приводит к материализации энергетической сущности в виде призрака. Души тех, кто безвременно ушел из жизни после несчастного случая или насильственной смерти, не могут перейти в загробный мир и постоянно находятся где-то рядом с живыми людьми, словно ожидая, что живые вспомнят о них и позовут на помощь. Особо нетерпеливые или коварные прорываются в наш мир сами. Но можно позвать или заставить вернуться именно тех, кто нужен… Это способны делать маги – но и ученые тоже. Поистине, грани непостижимого неисчислимы! Группе исследователей, которые работали над проблемой грядущего оледенения Земли, удалось обнаружить ДНК двух величайших колдунов, известных по старинным рукописям, по сказаниям, которые передавались из поколения в поколение. Один из них – африканец, вошедший во множество сказок и легенд, другой – молодой викинг, которому повиновались морские волны и ветры, правнук знаменитой Вёльвы. О смертельной опасности, которая угрожает человечеству, о новой опасности всемирного оледенения известно давно. Было сделано множество попыток предотвратить беду.
Ганка говорила медленно, и Валер не мог понять, то ли она подбирает слова, то ли прислушивается к чему-то.
– Это были попытки и вполне научные, и… сверхъестественные, можно сказать. Остров – явление непостижимое, и неудивительно, что даже самые заядлые скептики среди ученых решили рискнуть – и пойти путем чудесным, необъяснимым. По ДНК, о которых я говорила, были воссозданы два искусственных существа, обладающих родовой памятью Витки Сейтмана и Азанде и «заряженных» всей современной информацией. Темпоральной, то есть соответствующей нынешнему времени. Они были нацелены на самопожертвование ради достижения цели… ради победы, но…
Голос ее пресекся, на глазах показались слезы.
«Неудивительно, – подумал Валер, – что в словах Витки Сейтмана и Азанде иногда мелькали такие странные обмолвки!» Он вспомнил, как Азанде проворчал: «Этот Остров и вода вокруг – самые мерзкие места, в которых мне приходилось бывать и в жизни, и после нее!» И как Витки Сейтман дерзко воскликнул: «Не нам с тобой бояться вечности, Азанде!» Он и в самом деле не боялся мести Хель, потому что был уже мертв…
– А почему ты сказала, что были созданы два искусственных существа? – вкрадчиво заговорила Валюшка. – Неужели только два? А не три?
Валер удивленно взглянул на нее, однако Валюшка смотрела только на Ганку.
И та дерзко улыбнулась в ответ, гордо вскинула голову и твердо ответила:
– Да. Я тоже искусственное существо!
– Я знала! – торжествующе воскликнула Валюшка. – Я так и знала! Сначала ты с косичками появилась и как будто помладше была, а потом за несколько часов выросла. И волосы короче стали, и вообще… Что, ты выбирала образ, в котором его, – Валюшка презрительно мотнула головой в сторону Валера, – покрепче зацепить можно? Или он уже и так на крючке дергался?