Ну и ладно, сама себя успокаивала Ольга, зато никто не дергает, можно нормально закончить учебное полугодие и отрепетировать наконец с группой новую песню.
Новый год неумолимо приближался. Группа упорно готовилась к концерту.
Вступительной песенкой у них была «Елочка», преображенная совместными усилиями в новогодний рэп. У Ольги она получалась очень смешно и задорно. И костюм Снегурочки был почти готов – короткое атласное белое платье с опушкой, расшитое пайетками, белые же сапожки и кокошник, как же без него?
Но любимой ее песней была другая, они совсем недавно разучили ее с Петей и решили исполнить под занавес:
Костенея в узорной метели,
Бросив все, ни о чем не скорбя,
Мы с тобою хотели апреля,
А дождались конца декабря.
Новый год – время смерти и стужи.
Новый год – он когда-то придет.
Если ты хоть кому-нибудь нужен,
Значит, нужен тебе Новый год…
Она звучала как заклинание, когда Ольга пела ее – слезы сами собой наворачивались на глаза.
Утром четвертого дня Маша написала: «Есть! Ждем тебя!» Пришлось опять звонить Петюне, извиняться, переносить время репетиции, давать обещания и снова извиняться.
Нет-нет, она не роптала. Она даже гордилась: «Найдется ли еще в целом свете человек, который знает то, что знаю я? Вот что мне сейчас может рассказать Петька? Ну там репетиции, Новый год, концерт… он так важничает из-за этого, просто смешно. Я, конечно, подыгрываю, изображаю восхищение. А на самом деле стараюсь не сойти с ума; в перерывах между школой и репетициями бегаю по кладбищам и больницам, общаюсь с мертвецами, спасаю Машку или спасаю мир – уж и сама не знаю, кого спасаю…»
Вот и опостылевшая больница. Зажав нос варежкой, она уже привычно толкнула дверь в подвал.
Друзья и санитар ждали ее в каморке.
– Привет всем. – Ольга посмотрела на мертвеца.
Сегодня он выглядел еще хуже. «Неужели никто из персонала не замечает его состояния?» – удивилась Ольга.
Зато Михаил был бодр и весел, Ольгу даже слегка покоробило.
– Смотрите, что раскопал. – Михаил достал файл с распечаткой. – Переверзев Александр Федорович, годы жизни 1948–1967. Это ты? – обратился он к санитару.
Тот неуверенно протянул руку в резиновой перчатке:
– Можно посмотреть? – Голос дрогнул.
Михаил отдал ему распечатку. Мертвец несколько минут внимательно вчитывался. Ольга поймала себя на мысли: «Как он может видеть? Мертвое чужое тело, оно не функционирует, наверное, месяц!»
– Да, это я, – тихо подтвердил санитар. Ольга скосила глаза, стараясь рассмотреть, что там. Санитар держал файл неловкими пальцами, не отдавая Михаилу. А тот и не собирался забирать.
– Моим друзьям удалось найти твою родню по линии отца. Кажется, это твой двоюродный внук. У него в семейном альбоме сохранилось несколько фотографий, мы предположили, что это ты с родителями.
Ольга не выдержала и протянула руку:
– Дай посмотреть!
Содрогнувшись от отвращения, она выхватила файл и наконец увидела распечатку старинного фото. Мужчина в костюме и при галстуке, темноволосая женщина с высокой прической, мальчик лет пяти в матроске. На другом фото два парня лет по девятнадцать, в узких штанах, смешных пиджаках с широкими плечами. Стоят на ступеньках, за их спинами табличка – какое-то учреждение.
– Это я с однокурсником возле мединститута, – услышала она.
– И что нам это дает? – зыркнула исподлобья. – Зачем все эти фото?
– Оль, мы же хотим разобраться, – подала голос Маша и обратилась к санитару: – Александр, мы узнали, что твои родители давно умерли. Эти две фотографии – все, что осталось. Если ты был стражем, то непременно встретил бы их.
Он покачал головой:
– Я тоже так думал, но не дождался.
– А как ты узнал меня? Как ты догадался, что я проводник?
Санитар поднял голову. Ужасное безжизненное лицо. Ольга не выдержала и отвела взгляд.
– Мы знаем проводников.
Маша подалась вперед:
– Ты видел других?
– Нет, не видел. Мы связаны с тобой. Ты приводишь – я принимаю… принимал.
– То есть сейчас души умерших никто не встречает?
– Я… не знаю. – Мертвец сник. – Могу предположить, что я связан со своими Вратами так же, как и с тобой. Поэтому я никуда не могу отсюда уйти. Здесь вход. Послушайте, – взмолился он, – для меня все происходящее – такая же загадка, как и для вас!
– Не верю! – не выдержала Ольга. – Он все врет! Это очередная ловушка.
Маша остановила ее, подняв руку:
– Погоди, меня сейчас волнует другое. Если страж с той стороны вселился в тело мертвеца, то кто стоит у Врат?
– Я не знаю! – простонал мертвец. – Может, там тоже произошла замена?
– Не вяжется. – Маша смотрела на него с жалостью. – Сплошные догадки и допущения. Знаешь, что я тебе скажу: думаю, мы встречались. Однажды я видела тебя – или такого, как ты. Я вела души через черные пустоши, на нас напали ловцы, пришлось обороняться, нескольких я потеряла. Мы совсем выбились из сил, но нам помогли – к нам вышли навстречу. Я увидела автобус, в кабине был водитель, мы не говорили – просто я знала.
Мертвец медленно качнул головой.
– Машка, ты выдаешь желаемое за действительное! – возмутилась Ольга. – Сама себя убедила!
– Помолчи! – прикрикнула подруга, и Ольга прикусила язык.
– Так кто теперь встречает души умерших? – Ее голос зазвенел.
Ольга почувствовала, как накаляется обстановка в каморке – того и гляди сгустятся черные тучи, а Машка станет метать молнии, с нее станется.
До сих пор молчавший Михаил вдруг развернулся, как бы прикрывая собой Машу от санитара.
– Так мы ничего не добьемся, – сказал он. – Давайте вернемся к самому началу. Саша, ты сам как думаешь – почему не встретил родителей? – Миша повернулся к мертвецу.
– Не знаю, – в голосе санитара Ольге послышалось неподдельное страдание. Но это разозлило ее еще сильнее. – Там совсем иначе все воспринимается, времени не существует, само понятие его отсутствует. Возможно, я как-то пропустил их, возможно, меня не было на месте, хотя и места как такового тоже не существует. Я очень тосковал, чувствовал себя как будто виноватым и все время хотел вернуться, чтоб попрощаться.
– Понятно: ты не ждал их там, ты стремился к ним сюда. А здесь прошло пятьдесят лет, но ты не знал об этом – не мог знать. Но как ты стал стражем, помнишь? – продолжал расспрашивать Михаил.
– Это получилось само собой. Я очень хотел вернуться и, видно, поэтому оказался у Смертных Врат. А там поток, и все входящие нуждались во мне, я помогал как мог… Однажды я увидел Марию… И подумал: такая юная и такая бесстрашная.
Ольга возмущенно фыркнула:
– Нет, это выше моих сил! Он же все врет! Этот пафос – к чему он? С чего вы взяли, что существуют какие-то Врата, да еще и стражи? Машка, он-то тебя видел, а ты его?
– Думаю, есть единственный способ провести Александра обратно до Границы – надо попытаться извлечь его из тела и донести до Смертных Врат, – услышала Ольга вместо ответа.
– Не совсем понимаю, как это осуществить. – Михаил с сомнением взглянул на санитара. – Саша говорит, он заперт в этом теле. Спать он не может. Если бы умел, то прорвался бы к Границе и без твоей помощи.
– Есть и другой способ, – тихо проговорила Маша. – Я должна умереть…
Ольга задохнулась и вскочила со стула.
– Маш, ты чего? – Михаил обнял ее за плечи. – Мы только что вытащили тебя с того света, не торопись туда, пожалуйста.
Она шумно вздохнула и закашлялась:
– Ребят, вы меня не так поняли. Смотрите: я была в коме, так? И в том своем состоянии проникла очень далеко, за пределы Междумирья.
– Ага, в аду ты побывала! – вклинилась Ольга.
– Допустим, – терпеливо согласилась Маша. – Но я смогла побывать там, куда живым путь заказан. Теоретически, если я буду в коме, возможно, я смогу подойти к Смертным Вратам и даже проникнуть за них.
– Маша, это блажь! Какая еще кома?! Ты вообще думаешь, о чем говоришь?!
Но разве Машку переубедишь! Втемяшила в голову – «я должна попробовать пробиться через Границу»! Хотя младенцу ясно – для нее Граница закрыта. Вот если найти гонца, предположим, или разведчика – кого-то из умерших, кто согласится передать информацию оттуда…
– Ребята, я понимаю, чисто технически ввести меня в кому довольно сложно… Но есть и другая идея. Если я останусь на ночь здесь, в подвале, у входа в Смертные Врата, возможно, мне удастся найти этот вход.
Ольга испугалась. Во-первых, ей совсем не хотелось испытывать судьбу, ни Машкину, ни свою. Во-вторых, ей не улыбалось провести еще одну ночь в больнице, и не просто в больнице, а в подвале, где морг и вход в Смертные Врата. В-третьих, чертов мертвый санитар будет присутствовать. А он чем дальше, тем становился страшнее.
– Маша, мне очень не нравится твоя идея. – Ольга почувствовала озноб, пробежавший по спине. – Лучше разведчика туда отправить, там этих душ неприкаянных тучи. Подпиши кого-нибудь.
– Поиски разведчика займут время, а его у нас нет. – Машка уперлась и стояла на своем. – Саше совсем худо. Он теряет последние остатки человеческого. Он, как может, старается ухаживать за доставшимся ему телом. Но управлять трупом – то еще удовольствие. Временами Саша не в состоянии себя контролировать, выпадает из реальности, теряет рассудок. Каково это – существовать в чужом разлагающемся трупе?
Ольга непонимающе хлопала глазами.
– Что непонятного?! – Машка становилась раздражительной, если ее решения не принимались сразу и с восторгом. – В такие моменты Александр может навредить живым.
Санитар виновато кивнул.
– Я чуть не набросился на тебя, – признался он Ольге. – Мне нужна энергия, понемногу беру от тех, кто только что умер в больнице, – их ведь ко мне привозят. Но это крохи. Прячусь от живых, ваша наполненность туманит сознание. Спокойно чувствую себя только в морге. Мария права, со мной происходит что-то ужасное. Я перестаю осознавать себя.