Разжалобил. Машка, естественно, поддержала его:
– Еще бы! Ты находишься в разлагающемся трупе. Другой бы давно свихнулся!
«Да что ж такое! Как будто я хочу навредить. – Ольга обиделась. – Но нельзя же вот так запросто доверять неизвестно кому!» Вслух же сказала примирительно:
– Маш, как видишь, твоя идея с ночевкой никуда не годится, тем более что Александр сам признается – он не может контролировать себя. Оставаясь здесь на ночь, ты ставишь и себя, и меня, и его в очень неловкое положение. Представь: ты уйдешь на разведку к Границе, а я останусь один на один с аномальным существом…
Маша не дала ей договорить:
– Тебе необязательно здесь находиться. Михаил меня подстрахует, мы договорились.
Ольга чуть не задохнулась от обиды:
– Вот как… а кто подстрахует его?!
Маша взяла ее за руку:
– Ну не куксись, Оль, все будет хорошо. Мы справимся…
И эти ее дежурные фразы, и сам тон – как будто маленькую уговаривала – окончательно расстроили Ольгу.
– Раз так, я пойду на репетицию, меня ребята ждут, – голос предательски дрогнул. Друзья больше не нуждаются в ней?!
– Конечно, сходи! – обрадовалась подруга. – Новый год же скоро. Никто его не отменял. Надеюсь, попасть на ваше выступление. Пете привет передавай. – И она подмигнула Ольге. Улыбка такая еще получилась нарочитая.
Она потом не раз ругала себя. Надо было остаться, накричать, поссориться, но быть там, с ними.
Вместо этого она, глотая слезы обиды, вырвалась из сумрачного подвала в серенькую оттепель и потопала прочь, разбрызгивая лужицы подтаявшего снега.
Глава шестая. Провал
Едва за Ольгой закрылась дверь, как Александра начало корчить – он упал на пол, съежился, пополз, мучительно протягивая к Маше руки со скрюченными пальцами. Она отпрянула, прижалась спиной к стене.
Михаил вскочил, подхватил санитара и повалил на кушетку. Тело в последний раз дернулось, свернулось и замерло в позе эмбриона.
– Нет! – Маша прыгнула и схватила труп за окоченевшую руку. – Саша! Стой! Вернись же! Ах, чтоб тебя!
Она закрыла глаза и сосредоточилась, стараясь заглянуть внутрь себя. Она торопилась и нервничала, получилось не сразу. Но все же ей удалось поймать момент и нырнуть в пульсирующую темноту…
Заболоченная равнина, черная жижа и кочки, покрытые слизью. Мертвая тишина. Сизое небо.
– Саша! – Ее голос разнесся по равнине, отразился от низкого неба, эхом прокатился по далеким сопкам и замер вдали низким громом.
Он сидел на мшистом валуне и плакал – щуплый, невысокий, белый до прозрачности.
– Саша! – Она подбежала, разбрызгивая болотную жижу.
– Мария! – Он поднял заплаканное лицо. – Ты не бросила меня! Я заблудился!
– Конечно, не бросила! – рассердилась она. – Но нам надо торопиться. Уходим отсюда.
– Я не могу. – Он снова поник. – Мне некуда возвращаться.
Она догадалась: Саша больше не в силах контролировать труп, оставленный на кушетке.
Что делать?!
– Машка, ты опять рискуешь! – услышала она знакомый голос. Через болото уверенно шагал сердитый Михаил.
– Миш, как ты меня нашел? – растерянно спросила она.
– Я теперь всегда буду рядом, – заявил он. – Научился. Что тут у вас?
– Вот, – Маша взглянула на бледную тень санитара, – застрял тут, надо вытаскивать, а некуда.
– Ну да, не в труп же его, – задумчиво проговорил Михаил.
– Он очень слаб, – сказала Маша. – Если бы можно было хоть немного его восстановить.
– А как?
Маша подошла к санитару и взяла его руки в свои.
– Что ты делаешь?
– Делюсь, – ответила Маша.
– Ты еще слаба, давай я! – Михаил без труда отодвинул ее и подхватил безвольную тень санитара на руки. – Пойдем, бедолага, побудешь пока моим гостем…
Маша открыла глаза.
На полу, привалившись головой к кушетке с трупом, спал Михаил.
Маша прикоснулась к его плечу, встряхнула. Он застонал.
Присев рядом на корточки, она, всмотрелась в его лицо. Что-то с ним было не так.
– И зачем ты только пошел за мной! – Она несильно ударила его по щеке. Безвольно мотнулась голова.
– Очнись же! – приказала Маша и влепила вторую пощечину.
Миша медленно открыл глаза – взгляд тусклый, бессмысленный.
– Да что же это такое! Мишка! Немедленно приходи в себя! Нам надо выбираться отсюда! – в сердцах прикрикнула она.
Миша с трудом поднял голову и попытался сфокусироваться.
– Мария? – прохрипел он.
Его голос – он изменился.
– Миш? – осторожно переспросила она. – Ты меня узнаешь?
Он смотрел на нее молча, потом медленно повернул голову и уставился на труп.
– Эй! – позвала Маша. – Ты здесь?
Он так же медленно повернулся к ней, на лице недоумение, почти ужас:
– Мария, простите, я не знаю, как вышло, но я почему-то здесь, – произнес Михаил не своим голосом.
– Миш, мне не до шуток, – оборвала она. – Уходим. Если нас здесь застукают с трупом, мало не покажется. Понять бы еще, куда подевался Саша…
– Мария, это я, Саша, – тихо произнес Михаил.
Маша вскочила:
– Прекрати!
Миша остался сидеть у ее ног. Его глаза – да он же в панике! Маша растерялась. В дверь каморки кто-то постучал. Она испуганно уставилась на дверь, зажав рот ладонью.
Еще раз постучали, потом раздался женский голос:
– Саша, ключи дай, убираться буду!
Маша в ужасе уставилась на дверную ручку. Сейчас уборщица нажмет с той стороны и…
Михаил поднялся с пола, склонился над трупом, пошарил в кармане спецодежды, достал связку ключей, выхватил из стопки на тумбочке простыню и накинул на кушетку, прикрыв мертвеца.
– Сейчас! – крикнул в ответ и, подойдя к двери и спокойно ее открыв, протянул связку ключей стоящей в коридоре женщине.
– Ты уже домой? – спросила та, забирая ключи.
– Да, смена кончилась.
– Вместо тебя Петрович?
Миша кивнул. Женщина ушла.
Все это время Маша безмолвно наблюдала за происходящим.
Когда шаги уборщицы затихли, Михаил повернулся к Маше и посмотрел виновато:
– Мария, я Саша.
– Ты что! Занял тело моего друга?! – завопила она.
Михаил, или тот, кто занял его тело, испуганно хлопнул дверью:
– Тише, пожалуйста, она может вернуться!
Маша прикусила язык.
– Ты кто? – спросила шепотом.
– Саша… – ответил Михаил не своим голосом. Нет, голос-то был его, но изменившийся, осипший, будто пробивался сквозь него еще чей-то, и этот чужой мешал, искажая привычный Мишин баритон.
– Не может быть… – Маша сразу же вспомнила черное болото посмертья, и бледную Сашину тень, и внезапно появившегося Михаила, и их поспешное бегство оттуда. Михаил не позволил ей помочь Саше – он схватил их обоих и вытащил.
Но какой ценой! Саша занял его тело. А где же сам Михаил?
Маша схватилась за голову: страж Смертных Врат занял тело живого, вытеснив его душу… Но куда?
Живая Мишина душа блуждает в Междумирье или заперта в теле так, что не может пробиться.
Но если живой, не будучи проводником, попадает в Междумирье в то время, как его тело занято мертвым – причем не просто умершим, а стражем Смертных Врат! – ведь это может стать причиной хаоса!
Стоп-стоп, надо успокоиться и подумать. Душа умершего вселяется в труп. Неприятно, но поправимо, примеров довольно много, даже если просто вспомнить мифы. В них же, кстати, и о переселении душ рассказывается. С простым переселением я бы справилась, не вопрос. Но это не простое переселение. Страж Смертных Врат дважды переместился – мертвый в мертвое, потом в живое. Бывало и такое, когда подселенец подавлял хозяина тела. Можно было бы попросту шарахнуть по нему, чтоб убрался в свой адский ад. Но я не могу, потому что это Саша и он Страж. Что случится, если я уничтожу стража? Вдруг Врата падут? Ведь Саша привязан к ним, ударив по нему, я пробью брешь, и тогда… Что тогда? Апокалипсис?
– Саша! Что ты натворил?!
Он отчаянно замотал головой:
– Я не виноват, не понимаю, как это произошло. В последние дни было совсем худо, плохо соображал. Едва помню, как ты пришла, говорила о чем-то, потом провал – и пустота… еще холод. Очень темно, жутко. Но я совсем не соображал ничего, я и сейчас-то не очень… В какой-то момент почувствовал тепло, вдруг вернулось зрение, начал различать что-то, твое лицо, руки. Вдруг рывок – и понеслось все кувырком, как в детстве после качелей. Очнулся – сижу на полу.
Маша рассеянно слушала его, притопывая в нетерпении ногой.
– Я же не знал! – оправдывался Саша. – Не хотел! Правда!
Глава седьмая. Поиски
Ольга злилась. Она сидела во втором ряду зрительного зала и старалась делать заинтересованный вид. Получалось неважно. Музыканты играли вяло, то и дело сбивались, ссорились. И даже Петя совсем не обращал на нее внимания. Оно и к лучшему, потому что Ольге не до Петечкиной репетиции. Все ее мысли были там, в каморке больничного подвала, где сейчас происходило что-то, чему Ольга не могла найти объяснения.
Она то и дело вздрагивала и оглядывалась на дверь или выхватывала из кармана телефон. То ей представлялось, как Маша исчезает в Цитадели Хозяина Тьмы, то виделись кровавые картины пиршества оживших мертвецов, то мертвый санитар нападал на Машку, а Михаил отчаянно защищал ее.
Измучившись, она решила позвонить. Но не успела. Телефон завибрировал в руке.
Странный был звонок.
– Олька, немедленно беги ко мне!
– Маш? Случилось что?
– Немедленно!
И отбой.
Перепуганная Ольга сорвалась с репетиции, ни с кем не попрощавшись, и понеслась к Маше.
– Ты чего? – спросила в дверях.
Подруга кивком пригласила пройти.
В ее комнате сидел нахохлившийся Михаил. Он показался Ольге бледным и немного растерянным.
– Что происходит?
– Миша пропал, – ответила подруга.
Ольга перевела взгляд на парня.
– Так вот же… – не успела договорить.
– Я Саша.
– Разыгрываете? – Она смотрела на друзей и