– Это моя работа?
– Конечно, нет, – ухмыльнулся Антон. – Придумала! Это я постарался. Обожаю разные там березки, солнышко и облачка рисовать!
– Нет, я понимаю, что это мой рисунок, но… – начала Луиза и вновь в изумлении уставилась на свой пейзаж, который выглядел так, словно был выполнен в объемном трехмерном изображении. Казалось даже, что березовые листья легонько шевелятся от прикосновения теплого летнего ветерка! Хотя всего каких-то пять минут назад – и я сама видела это своими глазами! – рисунок выглядел совсем иначе…
– Но не понимаешь, как он у тебя мог выйти таким классным? – продолжил за сестру Антон и ткнул пальцем в свой автомобиль. – А я, думаешь, понимаю? Это же просто высший пилотаж какой-то! У меня бы раньше так ни за что не получилось!
– А если… – нерешительно произнесла я, но тут же, оценив всю нелепость своего предположения, в нерешительности умолкла.
– Ну? – подбодрил меня Антон. – Я же вижу, ты точно что-то знаешь!
– Да ничего я не знаю, – пробормотала я, – просто подумала, что все дело тут может быть в моих карандашах…
– Точно! – неожиданно легко согласилась со мной Луиза. – В карандашах! Я сразу же, как только нанесла на бумагу несколько штрихов, подумала, что они наверняка сделаны специально для каких-нибудь профессиональных дизайнеров экстра-класса!
– Похоже на то, – подхватил Антон. – Ими вообще офигительно работать было! Мне даже показалось, что не я ими по бумаге водил, а вроде бы они сами моей руке подсказывали, что нужно дальше делать… Да еще этот хитрый эффект! Ненадолго затормозишь, а они словно холодом изнутри наполняться начинают, словно торопят тебя… Так вообще-то все щупальца себе отморозить можно! Да, тут и думать нечего, профессиональный инструмент!
– Рада, а ты где их взяла? – заинтересовалась Луиза. – У Анны Станиславовны? Я угадала?
– Если честно, то бабушка о них вообще ничего не знает, – уклончиво ответила я.
– Тогда откуда же они у тебя? – продолжала допытываться Луиза.
– Лу, кончай! – остановил свою любознательную сестренку Антон, видя, что та уже приготовилась задать мне очередной вопрос. – Что ты вечно до всех докапываешься?
Луиза обиженно надулась, а я с благодарностью взглянула на Антона, но тут же решила, что скрывать от ребят правду сейчас, пожалуй, уже все равно не имеет никакого смысла.
– Мне их в магазине подарили, – призналась я. – В качестве бонуса. В общем, там у них, по-моему, какая-то акция проходила… Ну, вот, собственно, и все…
– Неслабый бонус! – удивился Антон. – Интересно, в каких это магазинах покупателям такие подарки преподносят?
– Да здесь совсем рядом… – произнесла я, уже собираясь рассказать Антону и Луизе всю правду о странном магазине, в котором мне вчера довелось побывать, но тут меня прервала заливистая трель звонка, известившего об окончании урока.
– Все, леди и джентльмены! Ваше время истекло, – хлопнула в ладоши Маргарита Викторовна. – Быстренько сдаем работы!
Все вокруг зашелестели своими листами, и Антон, забрав у Луизы ее пейзаж с березкой, протянул руку к моему рисунку.
– Давай, пойду отнесу Маргоше.
– Спасибо! – Я взяла со стола свою работу и, мельком скользнув по ней взглядом, оторопела, потому что мне вдруг показалось, что в картинке что-то неуловимо изменилось: то ли море стало более темным, то ли белый песок прочертили неизвестно откуда взявшиеся глубокие тени.
– Ты что? – удивился Антон.
– Так, просто почудилось что-то, – промямлила я, вновь покосившись на рисунок, но больше ничего увидеть мне не удалось, так как сверху Антон уже успел положить лист с изображением своего чудо-автомобиля.
– Странная ты какая-то… – проговорил Антон и с интересом посмотрел на меня, а затем, быстро повернувшись, зашагал к учительскому столу.
– Сомов! – донесся до нас голос классной руководительницы, когда мы уже были в дверях. – Можешь задержаться на минутку?
– Интересно, что было бы, если бы я сказал, что не могу? – вполголоса буркнул Антон и поплелся к Маргарите Викторовне, а мы с Луизой остановились на выходе из класса.
– Антон, неужели это действительно твоя работа? – произнесла учительница и с нескрываемым интересом посмотрела на подошедшего к ней Антона.
Тот, скромно потупив взор, молча кивнул.
– Ты знаешь, я смотрю и глазам своим не верю, – продолжала Маргарита Викторовна. – Нет, разумеется, у тебя всегда были хорошие задатки, но вот так… Это же совсем иной уровень техники! Молодец, Антон! И какая шикарная машина…
– У меня такая обязательно будет! – тут же брякнул Антон.
– Когда ты станешь великим художником? – уточнила учительница.
– Когда я стану великим кем-нибудь! – туманно изрек Антон.
– Замечательно, – улыбнулась Маргарита Викторовна, – хочешь быть великим, будь им! Только, пожалуйста, дай мне слово, что постараешься больше не ввязываться ни в какие сомнительные истории. Договорились?
– Договорились, – виновато сказал Антон и направился в нашу сторону.
– Интересно, о каких это сомнительных историях шла речь? – полюбопытствовала я, когда мы оказались на крыльце. – Если, конечно, это не секрет.
– Да какой там секрет! Так, пустяки… – неопределенно махнул рукой Антон. – Просто пошли бомбить одну стенку, но немного промахнулись…
– Бомбить? – ошеломленно выдохнула я.
– Граффити рисовать. Это у них так называется занятие наскальной живописи при помощи баллонов с краской, – пояснила молчавшая до этого Луиза и повернулась к брату. – Ты бы хоть немного понятнее выражался!
– Да я вроде понятно выражаюсь, – возразил Антон. – Короче говоря, нам надо было оформить одну стенку, но мы немного перепутали… В общем, оказалось, что это был какой-то крутой офис!
– И у Тохи могли быть очень серьезные неприятности, – добавила Луиза.
– Ага, – мрачно подтвердил Антон, которому эти воспоминания, скорее всего, не доставляли никакого удовольствия. – Повезло еще, что наша Маргоша вместе с Аннушкой… то есть, извини, с Анной Станиславовной, смогли нас с Костылем отмазать и даже родителям ничего не сообщили!
– А кто такой Костыль? – поинтересовалась я.
– Димка Костылев из параллельного класса, – ответил Антон. – Это он, между прочим, стенку выбирал… Вечно спит в одном ботинке!
– Ладно тебе, Тоха! – миролюбиво заметила Луиза. – С кем не бывает… В темноте запросто можно было ошибиться!
– А почему в темноте? – изумилась я.
– Там освещение плохое было, да к тому же в незнакомом районе трудно сразу сориентироваться, а бомбить в основном приходится по вечерам, потому что по головке за все эти художества, если застукают, точно не погладят, – терпеливо сказал Антон, посмотрев на меня, как на безнадежно отставшую от жизни. – Между прочим, один раз нам с Костылем даже ночью довелось поработать. Классно мы тогда на спор один гараж раскрасили!
– А он прямо рядом с кладбищем находился! – явно гордясь братом, вставила Луиза.
– Кстати, у меня тут неподалеку еще одна хорошая стенка на примете имеется! – доверительно сообщил мне Антон и, открыв портфель, продемонстрировал баллон с аэрозольной краской. – Не хочешь с нами сходить? Мы как раз сегодня туда собираемся.
– Ночью? – уточнила я.
– Нет, прямо сейчас, – ответил Антон. – Здесь рядом, на соседней улице, есть один детский сад. Только ты не думай, на этот раз все будет легально и никаких проблем не возникнет.
– Там мамина сестра работает, она и попросила нас немножко помочь с оформлением детской площадки, – подала голос Луиза.
– А что? – заулыбался Антон. – Пусть мелкие радуются! Нарисуем им разных смешариков или еще каких-нибудь мультяшных чудиков. Сейчас туда и Костыль должен подтянуться. Ну, так ты с нами?
– Сегодня никак не могу, – с искренним сожалением ответила я Антону, вспомнив данное бабушке обещание сразу после окончания занятий идти домой. – Как-нибудь в другой раз…
– Точно? – он внимательно посмотрел на меня.
– Точно, – улыбнулась я.
– Ну, тогда до завтра, – кивнул мне Антон и стал спускаться с крыльца.
– Пока, – сказала я. – И творческих успехов в наскальной живописи!
– Увидимся, – кивнула мне Луиза и, перебросив сумку через плечо, отправилась вслед за братом, но тут же остановилась, повернулась ко мне и заговорщицки подмигнула. – Слушай… Впрочем, ладно… Завтра поболтаем!
– О чем? – захлопала я глазами, но Луиза, перепрыгивая через лужи, уже догоняла Антона. Я пожала плечами, подняла голову и увидела, что небо потихоньку проясняется. Тогда я засунула теперь уже ненужный зонтик в сумку и направилась к воротам, размышляя, о чем это решила поболтать со мной Луиза. Правда, вскоре мои раздумья перескочили совсем на другую тему. Я вспомнила о рисунках – своем, Тохи и Луизы, – и на душе у меня вдруг стало тревожно.
Глава четвертаяДевчачьи секреты
Настроение с утра оказалось так себе. Не то чтобы совсем уж отвратительным, но каким-то дурацким. Правда, спросонья мне сначала никак не удавалось сообразить, чем это было вызвано. С улицы сквозь неплотно прикрытые жалюзи в комнату врывались золотистые солнечные лучи, со стороны кухни доносился дразнящий аромат только что приготовленных бабулей моих любимых творожников, но это не могло развеять мою странную тоску. Вернее, даже не тоску, а предчувствие… Не очень хорошее предчувствие. Я ощущала себя, как перед контрольной по нелюбимому предмету, от результатов которой напрямую зависит итоговая оценка за четверть. Ты при этом точно знаешь, что попадется именно то задание, повторить которое по известному закону подлости не хватило времени… Но, понятно, ни о каких контрольных на второй день нового учебного года речи идти не могло. Если только в кошмарном сне. Стоп! В кошмарном сне… Я нахмурилась. А ведь сон-то действительно был! Если не кошмарный, то уж в любом случае какой-то тревожный… В общем, не хороший сон…
Я прекрасно помнила, что уснула только ближе к полуночи. Хотя до этого долго не могла угомониться, ворочаясь с боку на бок и думая о событиях двух последних дней, так или иначе связанных с моим посещением того странного магазина… И если днем мне все-таки на какое-то время удалось обо всем забыть, то позже, особенно после того, как я увидела наши рисунки, меня вновь охватило беспокойство. Они были слишком хорошими… Точнее, подозрительно хорошими! Конечно, мне было трудно судить о талантах Антона и Луизы, но зато уж о своих способностях я могла сказать честно: да, рисовала я, в общем-то, довольно-таки неплохо, но вот чтобы так…