Лежащий в постели парень, внешне совершенно не отличавшийся от Пахана, прекрасно знакомого всем с семи лет, вдруг приподнялся на локтях.
Лена, облегченно вздохнув, заулыбалась. И поперхнулась от неожиданности. Больной вдруг оскалил в гадкой ухмылке зубы и хрипло выдохнул:
– Изыди, ведьма!
Гришка невольно фыркнул. Дина ахнула. Светлана сузившимися глазами рассматривала Сушкова, так изменившегося за одну ночь. Сергей помрачнел.
Лена обернулась к друзьям и возмущенно воскликнула:
– Ничего себе! Больной – не больной, а как был скотиной, так и остался!
– Может, уйдем? – уже откровенно всхлипнула Дина.
Услышав ее голос, Лена оживилась. Подтянула к себе упирающуюся подругу. Толкнула ее поближе к Пахану и ехидно поинтересовалась:
– Она тоже ведьма?
Глаза Пахана лихорадочно блестели. Несколько долгих секунд он пристально смотрел на бледную дрожащую девочку, потом нехорошо усмехнулся и медленно кивнул:
– Ведьма. – И рухнул в постель.
Семиклассники растерянно переглянулись. Лена, вцепившись в локоть Сергея, зло прошипела:
– Давай, теперь ты! Ну? А то ж ни черта не выясним! Так уйдем, что ли?!
– Хорошо, – пожал плечами Ильин. Немного подумал и шагнул вперед. – Послушай, Пахан. Мы действительно пришли навестить тебя. Ты же болен, так? Твоя мама сказала: ты упал с лестницы, ударился головой, и у тебя амнезия…
Сергей уловил раздраженное недоумение, молнией промелькнувшее в диковатых глазах хозяина комнаты, и торопливо пояснил:
– Ты якобы ничего не помнишь. Это правда?
Больной возражать не стал. Сергей осторожно продолжил:
– Ну вот. Мы и пришли помочь. Понимаешь, здесь любая мелочь может сыграть свою роль. Вдруг ты увидишь нас и что-то вспомнишь? Всякое бывает…
Гришка вмешался:
– Ты смотри внимательнее! Кто-нибудь из нас пятерых тебе знаком?
Услышав новый голос, Пахан нервно вздрогнул. Потом гулко, тяжело вздохнул. Послушно всмотрелся в небольшую группу у двери и отрицательно покачал головой.
На мгновение бешеная злоба в его глазах уступила место пронзительной, разрывающей душу тоске. Растерянный, ищущий взгляд Пахана торопливо перебегал с лица на лицо, и наконец он устало, явно сдаваясь, прикрыл веки.
Друзья потрясенно переглянулись. Наблюдая, как знакомое лицо постепенно застывает в странной маске туповатого оцепенения, Сергей встревоженно воскликнул:
– Ты что, Пахан?
– Амнезия, – испуганно пискнула Дина.
Бледная Светлана сокрушенно покачала головой, а Гришка с Леной едва ли не впервые в жизни не нашлись, что сказать.
– Изыди… – глухо прошелестело от кровати.
Больной решительно повернулся к ним спиной и окончательно замер, словно умер. А в сумрачной комнате все еще витала нечеловеческая тоска.
Глава 13Кому сочувствовать?
Лена мрачно ковыряла пластмассовой ложечкой свою порцию мороженого, оно почему-то казалось безвкусным. Девочка подняла голову и хмуро бросила:
– Ну что?
Светлана пожала плечами. Дина болезненно поморщилась. Сергей нахмурился. А Гришка жизнерадостно воскликнул:
– Да все в порядке, можешь меня глазами не есть! Подумаешь, амнезия! Мать Пахана что сказала? Это не навсегда! Ну, как правило. Просто нужно время, и парень очухается. Время, понятно, нет?
Ребята угрюмо молчали. Лена раздраженно косилась на друга. Гришка настойчиво убеждал друзей:
– У Пахана уже все светила перебывали, так что его амнезия – вряд ли ошибка. Нам нужно элементарно подождать. Скоро все войдет в свою колею, вот увидите…
Сергей проворчал:
– Хорошо, если так.
Ребята вяло ели мороженое. Каждый думал о своем. И каждый старался скрыть от товарищей сомнения, казался себе сумасшедшим и стыдился собственных мыслей.
Древняя страшилка, еще вчера выглядевшая пустячной выдумкой, грозила вот-вот обернуться жутковатой действительностью. Последствия этого было трудно предугадать. У друзей каждый раз дыхание перехватывало, когда они пытались хоть как-то просчитать их.
Один Гришка по-прежнему считал все случившееся досадной случайностью, поэтому поглядывал на друзей с легкой насмешкой.
Он искренне не понимал их и удивлялся странному желанию объяснить несчастный случай глупейшими мистическими причинами.
Замшелой сказкой!
Светлана осторожно произнесла:
– А вам ничего не показалось странным?
– Что именно? – Лена резко отодвинула свою порцию.
Решительно, сегодня даже ее любимое мороженое не лезло в рот! Аппетита ни на грамм! Все казалось слишком сладким, отвратительно приторным, а малиновые шарики пахли почему-то дешевым земляничным мылом. Лена таким как-то на сборах пользовалась. Перед прошлогодним чемпионатом России. И с тех пор страстно ненавидела.
Парамонова сердито уставилась на подругу. Светлана нерешительно пояснила:
– Ну… я имею в виду – в самом Пахане? Тебе не показалось, что он… изменился?
– Глупости, – раздраженно отрезала Лена. – Скотина скотиной. Как и был. Только что нас не помнит.
– А злоба?
– Злоба? – Лена ядовито улыбнулась. – А ты что, помнишь его добреньким? Если да, то извини. Мне настолько не повезло.
– Но он говорил так…
– Что «так»?
– Ну, необычно! Ведьмой тебя обозвал, и Дину тоже… Еще это словечко «изыди»…
– Будто ты этого слова не знала раньше! – рассердилась Лена.
– Знала, конечно…
– И потом – мало ли что он несет? – пожала плечами Лена. – Не забывай, он головой стукнулся, сейчас не в себе!
Светлана растерянно пробормотала:
– Значит, думаешь, все в порядке?
– Не знаю, – отрывисто бросила Лена. – Наверное. – Она немного помолчала, потом мрачно спросила: – А что я, по-твоему, должна думать? И что от этого изменится?
Мороженое в вазочках практически растаяло, однако друзья снова склонились над столом. Все что угодно, только бы не смотреть друг другу в глаза!
Ребята не знали, о чем говорить. И что думать. Поэтому ели. Хоть и без всякого удовольствия.
Однако тянуть время до бесконечности нельзя, и Дина нехотя отставила в сторону пустую розетку. Заглянула в высокий стакан и разочарованно вздохнула: свежевыжатый апельсиновый сок тоже выпит. Она бросила осторожный взгляд на друзей и примиряюще сказала:
– М-может, Г-гриша прав? Н-нужно подождать? Вдруг он завтра-п-послезавтра п-придет в себя?
Динин жалкий дрожащий голосок неожиданно вывел ребят из оцепенения.
– Слушай, а твоя бабка уже уехала? – обернулся к ней Сергей.
Вопрос оказался несколько неожиданным и заставил даже Лену поднять глаза. Дина растроенно кивнула.
– Ну да. Еще с утра.
Светлана побледнела. Ведь на какую-то секунду ей показалось: вот оно, решение проблемы! Эта старая женщина с молодым лицом и пронзительными глазами обязательно выручит их. Скажет, что делать. Теперь же…
Они остались одни! Ни к одному взрослому не подойти с легендой. Родители только посмеются. Или встревожатся и направят к врачу. С «навязчивой» идеей.
Лена сварливо заметила:
– Чего ради, интересно? Умереть можно и здесь. Не вижу разницы.
– Н-нет, – отчаянно замотала головой Дина, – т-ты не п-понимаешь. Она х-хотела в-вернуться домой, к могилам предков.
Ребята сочувственно помолчали. Лена угрюмо поинтересовалась у Сергея:
– А зачем тебе ее бабка?
Сергей пожал плечами.
– Сам не знаю. Думал порасспросить ее как следует. Может, что-нибудь и подсказала бы.
– Остынь! – раздраженно воскликнул Гришка. – Если это сказка, она бы просто над нами посмеялась.
– А если нет? – Светлана смотрела укоризненно.
– Если нет, – раздраженно отозвался Лапшин, – она бы только порадовалась за своего Панаса!
Друзья изумленно переглянулись. Гришка ехидно хмыкнул.
– Учтите, парень в плену – по ее легенде! – бог знает сколько столетий провел! И наш Пахан, опять-таки по ее легенде, ничем не лучше. Кому ей сочувствовать, а? – Он бросил проницательный взгляд на друзей и холодно сказал: – Давайте сразу договоримся…
– О чем бы это? – огрызнулась Лена.
– Об элементарном! – рявкнул Гришка.
Лена почему-то промолчала. Лапшин уже спокойнее произнес:
– Не метать икру! Это во-первых. И главное. А во-вторых, подождать несколько дней и посмотреть, как будут развиваться события. Может, еще сами над собой посмеемся! Через недельку. Кстати, я в этом уверен!
– Хорошо бы, – протяжно вздохнула Дина.
– А если и через несколько дней ничего не изменится? – холодно потребовала ясности Светлана.
– Вот тогда и будем головы ломать! – отрезал Гришка и решительно встал из-за стола.
Глава 14Бедный чау-чау
Хотя первая неделя прошла без малейших изменений, Дина все еще на что-то надеялась. Она практически каждый вечер терпеливо звонила Сушковым домой и подолгу беседовала с матерью Пахана. Та уже ждала ее звонков.
Несчастную женщину искренне трогало, что девочку волнует судьба ее сына. Тем более Дину!
Сушкова-старшая отлично знала: это единственная одноклассница, которая действительно нравилась Игорю. Настолько, что он и от матери этого не скрывал.
Выслушав в очередной раз безрадостный отчет о больном, Дина тяжело вздыхала и разочарованно бросала трубку. Она даже друзьям о своих звонках не рассказывала. Смысла не видела. И так понятно – изменись что, Дина сразу бы сообщила.
В четверг она позвонила чуть раньше обычного и нарвалась на горничную. Мама Игоря находилась в ванной и не смогла подойти к телефону.
Решив, что большой разницы нет, Дина пристала с расспросами к смущенной ее настойчивостью девушке. Потрясенно выслушала. Дрожащей рукой нажала на «отбой» и в панике принялась звонить друзьям.
Объяснять им что-либо по телефону Зимина отказалась наотрез. Зато решительно потребовала, чтобы сию же секунду все ехали к ней, причем несмотря на позднее время – все-таки девять часов вечера.
Дина впервые в жизни не испугалась Лениных криков. Парамонова только что вернулась с тренировки и еще не успела принять душ и переодеться.