– Ты сдурел, что ли?! – зашипел на него Роман. – Чего звук не отключил?!
– Сорри, забыл, – виновато пожал плечами Масляев, вырубил на телефоне звук и сунул трубу в карман.
– В кабинете у Контуженого свет до сих пор, – тем временем оповестил его нетерпеливый друг и потащил вниз по лестнице. – Подсади-ка меня, я погляжу, что там делается.
Андрей сбросил куртку прямо на землю, вывернув ее наизнанку, присел, а Роман быстро вскочил ему на плечи и, придерживаясь за стену, поехал вверх, будто на лифте, когда товарищ, слегка покряхтывая, стал выпрямлять ноги. Такой способ добраться до окна был не в пример удобнее, тише и безопаснее вчерашних кульбитов. И, как только его голова оказалась на уровне окна, он чуть отклонился влево, чтобы не оказаться прямо по центру стекла и не привлечь к себе лишнего внимания, если кто-то в это самое окно посмотрит.
Но как только глаза привыкли и стали нормально различать предметы внутри ярко освещенного помещения, Роман чуть не грохнулся на землю: в кабинете военрука за учительским столом сидел сам хозяин класса и… Надя Ушакова.
– Какого фига? – сдавленно выдавил Волкогонов, во все глаза наблюдая за этой невероятной сценой.
– Что там? – раздалось снизу. Роман вздрогнул – на какой-то миг он и забыл, что стоит на плечах у друга.
– Там Горбунов и Надя.
– Что?! А она там откуда? Ну девки! Так и знал, что нельзя им доверять. Вот же подставщица!
– Да тихо ты! Непонятно, что она там делает вообще.
– Что-что? Настучать на нас пришла, выслужиться решила, маленькая паршивка!
– Да ладно тебе…
– Ну еще бы, – буркнул Андрей и сердито уставился в кирпичи стены перед носом.
Тем временем Роман увидел странную картину. Военрук зашел за спину Нади и резко махнул рукой в ее сторону. Девочка что-то говорила, но явно все медленнее и как-то сонно. Да и вся ее поза становилась все более расслабленной. Через минуту девочка начала сползать со стула, военрук тут же отставил чашку, аккуратно взмахнул руками… и Ушакова поднялась в воздух! Военрук махнул руками так же уверенно, как учил отдавать честь, и тельце Нади вылетело из кабинета. Горбунов проследовал за ним. Свет в кабинете погас.
Глава 9
Роман буквально рухнул на землю. Видимо, выражение лица у него было крайне странное, потому что его друг аж попятился.
– Чего там было? Что стряслось?
– Он… он… – Волкогонов, все так же в полускрюченном состоянии, в каком оказался, спрыгнув с плеч друга, ткнул пальцем в сторону окна. – Он… а, не поверишь все равно…
Последние слова парень чуть ли не прокричал, но Масляев вовремя его схватил и встряхнул, буквально вышибив воздух из легких Романа.
– Надя там, и она как будто мертвая… – теперь Волкогонов шептал, не останавливаясь. – И у военрука глаза красным светятся. Я вчера видел, когда мы заглядывали… Заглядывали в тир…
– Я понял, понял, – закивал Андрей, еще раз встряхивая друга за плечи. Он понял, что Роман что-то не договаривает, но решил пока не давить.
– Все р-равно не поверишь…
У Романа зуб на зуб не попадал, но у Масляева голова уже начала работать в каком-то автоматическом режиме – с ним бывало такое, когда он сильно нервничал. А сегодня было из-за чего волноваться.
– Тогда нам надо спасать Надю, чувак. Срочно надо. Если наш военрук нелюдь и это он детей ворует, то его же надо остановить, правильно? Давай же, парень, выдыхай. Ты можешь. Приходи в себя, Ромео!
Слова друга подействовали на Волкогонова не сразу, но через пару секунд он сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, распрямился, с лица сошло паническое выражение.
– Ты прав, Андрюха, надо ее спасать. Паниковать буду потом.
Сильно шлепнув себя по щекам, Роман кивнул какой-то своей мысли и, бросив:
– Полезли, – рванул к пожарной лестнице, на ходу расстегивая пальто.
Подбежав к лестнице, висящей над землей где-то на расстоянии двух метров, Роман, не глядя, швырнул пальто на землю и подпрыгнул как можно выше. Ухватившись за нижнюю перекладину, он напрягся, подтянулся вверх, перехватил рукой следующий металлический брус, потом следующий, когда поднялся на несколько ступеней вверх, извернулся и поставил ногу в ботинке на нижнюю ступеньку лестницы – подъем сразу пошел быстрее и проще.
Пожарная лестница сильно дернулась и заскрипела – Масляев повис на ней, повторяя действия товарища. На землю посыпалась пыль и мелкая крошка. Роману показалось, что старая конструкция сейчас не выдержит и обвалится, а вместе с ней и они. И некому будет спасать Надю. Но нет, пожарка хоть и была древняя, но все еще крепко держалась.
Добравшись до окон женского туалета на втором этаже, Волкогонов толкнул раму. Никакого эффекта. Окно было закрыто.
– Ах ты, черт! – в сердцах выругался парень, лихорадочно соображая, как же попасть внутрь. Через вахтера? Так не факт еще, что получится. Раздумывая над этим вопросом и все больше сатанея, Роман еще пару раз с силой саданул оконную раму, аж стекла зазвенели. Но, к счастью, эти усилия не остались без вознаграждения – окно резко распахнулось.
Масляев уже взобрался по лестнице и замер, задрав голову и встревоженно глядя на друга, который в этот момент переставил ногу на карниз и схватился рукой за стену. Аккуратно перебравшись на подоконник, Волкогонов спрыгнул на пол и огляделся. Вокруг было тепло и тихо, пахло хлоркой, из какого-то крана капала в раковину вода. Следом спрыгнул Масляев.
– Окно прикрой, – бросил Роман через плечо и, приоткрыв дверь, выглянул в коридор.
В школе царила гробовая тишина. Свет на этажах был выключен, только откуда-то снизу пробивался еле-еле заметный свет. Видимо, на первом этаже горели несколько больших ламп, которые всегда оставляли на ночь. Стараясь не шуметь и прислушиваясь, ребята двинулись к лестнице, ведущей вниз. Глаза постепенно привыкали к темноте, и очертания знакомого коридора, перил, лестниц и ступенек стали уже вполне различимы.
Перепрыгивая через несколько ступенек, Волкогонов и Масляев быстро спустились на первый этаж. Внезапно из-за поворота послышались шаркающие шаги.
– Есть кто? – раздался хриплый голос сторожа. – А ну! Кто там? Сейчас в полицию позвоню.
Друзья прижались спинами к стене и даже перестали дышать. Только выяснений с Василием Платоновичем сейчас не хватало. Время неумолимо убегало прочь, а вместе с ним все мрачнее становились мысли о судьбе Нади Ушаковой. Роман беззвучно скрежетал зубами, проклиная и тяжелые ботинки Андрея, и острый слух сторожа.
Тем временем шаги приближались. По торцевой стене заметался луч фонаря. Замер. Мальчишки не шевелились. Несколько невероятно долгих секунд желтый круг на стене тоже не шевелился, а потом пропал. До них донеслось:
– Вот же… будь оно неладно. Послышалось или что?… – шаркающая поступь стала удаляться в противоположную сторону.
Одновременно вдохнув, Масляев и Волкогонов выждали еще несколько убийственно длинных секунд и с еще большей осторожностью прошли мимо фонтанчика с питьевой водой, опустились на пролет вниз, прошли мимо библиотеки уже без прыжков, ступая так тихо, как только было возможно. Наконец они подошли к кабинету ОБЖ. На полуподвальном этаже царила кромешная тьма. Только словно из глубины стен доносился странный вибрирующий звук. Ребята замерли, прислушиваясь. Но никаких других звуков больше слышно не было. Свет включать, безусловно, было нельзя, хотя Андрей даже нащупал выключатель на стене. Мало ли, где сейчас был военрук и что он делал, предупреждать его о своем приближении друзья не собирались.
Странная вибрация тем временем, казалось, уже распространилась по телу. Ощущение было ужасно неприятное, хотелось сбросить его поскорее.
– Я пойду, проверю, – шепнул Роман.
– Вместе пойдем. Ты по этой стене, я по той.
Разделившись, парни встали поближе к стенкам коридора, и, ведя по ним руками, стали, не торопясь, продвигаться в сторону вибрирующего звука. Пальцы скользили по шероховатой поверхности стен и дверей. Пошарив рукой в пространстве, Роман нащупал панель двери – вход в какой-то из кабинетов или подсобок был открыт. Чертыхнувшись про себя, парень сделал шаг в дверной проем.
– Андрюха, – шепотом позвал он Масляева.
Когда рука товарища легла ему на плечо, Роман еще чуть прошел вперед и огляделся. Глаза уже привыкли к темноте, а из небольших окошек под потолком сочился слабый-слабый свет, потому очертания помещения можно было рассмотреть. Это оказался кабинет ОБЖ.
Исследовать его у ребят не было времени, да и, судя по всему, кабинет был пуст. Решив, что сюда можно заглянуть и на обратном пути, Волкогонов снова вернулся в коридор, и они с Андреем опять направились в сторону непонятной вибрации. Они снова прошли библиотеку, гул усилился прямо перед дверью вниз, в подвалы, где находились раздевалки и слесарные мастерские. Роман первый распахнул тяжелую дверь, и товарищи сделали двадцать шагов вниз по старой лестнице.
– Отсюда, – услышал Роман из темноты шепот товарища. Сделав несколько шагов, он оказался с ним рядом. Здесь вибрация ощущалась уже достаточно отчетливо.
Андрей шарил рукой по какой-то поверхности. Внезапно что-то звякнуло и с оглушительным, как показалось ребятам, звуком упало на пол. Парни снова замерли, ожидая, что сейчас раздадутся шаги вахтера и свет фонаря выхватит их из темноты. Но кругом продолжала царить вибрирующая тишина.
Присев на корточки, Волкогонов поводил по полу рукой и нащупал металлический предмет. Ключ. С деревянной биркой, какие вешались на все школьные ключи. Обычно на них были выжжены номера кабинетов. Но сейчас прочесть, что на бирке написано, не представлялось возможным. Да и Роман почему-то был уверен, что это ключ от подвала и вибрация распространяется именно оттуда. Он нащупал безымянную дверь, которая обычно была заперта и забаррикадирована сломанными партами и стульями.
– Дверь открыта? – шепнул он Масляеву.
– Ага, – прозвучало в ответ. И в лица друзьям дохнуло теплым влажным воздухом, а вибрация уже переросла в какой-то еле различимый далекий гул. Вместе с потоком воздуха пришел и слабый свет. Но после полного мрака коридора друзьям показалось, что свет ужасно яркий, и в первую секунду они даже зажмурились.