«Как такое может быть?» – бился в голове вопрос, не находя ни выхода, ни ответа. В мистику Валерий Павлович не верил, но верил в то, что мозг может легко обмануть человека. Преподаватель ОБЖ Горбунов частенько об этом рассказывал, припоминая случаи из своей армейской практики. Но сейчас все знания ничем не помогали. Глаза застилала пелена ужаса, в горле пересохло, казалось, что вот-вот откажут ноги или он просто потеряет сознание. И тогда конец.
Несколько раз в мгновения просветления Валерий Павлович собирал все свои силы и старался рассмотреть сквозь густые ветки небо. Созвездия помогли бы определить, в какую сторону идти. Но небо было черно-серым, будто затянутым толстым слоем дыма. Ни луны, ни звездочки, ни просвета.
Деревья снова расступились, открывая лысую и черную землю. Чувство безысходности затопило физрука, ему уже было почти все равно, выживет он или умрет. Может быть, смерть даже стала бы облегчением – больше не пришлось бы бояться. В голове стучала кровь, и через минуту стало чудиться, что в этом стуке звучат слова: «Иди. Иди вперед. Иди вперед».
Сзади треснула ветка. На Палыча накатила такая волна ужаса, что он даже не смог обернуться, только закрыл глаза. Ветка хрустнула еще раз и еще. Что-то огромное и тяжелое шло сзади. То, чего просто не могло быть в Ахунском лесу, потому что, судя по звуку шагов, «нечто» было больше лося или оленя. Шаги приближались. Не торопясь, без спешки, словно существо знало, что человек от него не ускользнет.
Теплый поток воздуха коснулся шеи физрука, а в нос ударил смрадный запах гниения, грязи и нечистот. Впереди была голая, потрескавшаяся земля, ровная и серая, вызывавшая реакцию отторжения. Сзади стоял неведомый монстр, с шумом втягивающий запах. Решить, что же страшнее, было невозможно. И тут Валерий Павлович нырнул в спасительный омут воспоминаний.
Перед глазами потекли все лучшие моменты его жизни: институт, школа, уроки, сотни лиц учеников, походы, приятные посиделки с друзьями и коллегами, снова ученики. Их улыбающиеся юные лица кружились перед глазами учителя как в калейдоскопе, наполняя изнутри теплом и светом. И через какое-то время из всех лиц осталось только четыре – Андрей Масляев, Роман Волкогонов, Артем Павлихин и Валера Мазуренко. Четверо мальчишек, доверивших ему свои жизни. Его ученики, за которых он взял на себя ответственность и которых не должен бросить, которым он обязан служить примером и быть поддержкой.
В эту секунду Палыч отчетливо осознал, что ему ни в коем случае нельзя умирать. Во всяком случае, пока он не вернет домой своих учеников. И он побежал вперед…
Боже, никогда, никогда в жизни, даже в свои самые лучшие годы молодости, физрук так не бегал. Палыч рванул по выжженной черной пустыне, плюнув на ужас, от которого сводило внутренности.
Сзади должен был раздаться топот ног, или лап, или… щупалец. Но вместо этого в воздухе разлился тоскливый визг, полный ярости и разочарования. И никакого звука погони. Пробежав еще немного, Палыч нашел в себе силы оглянуться в темноту. Очертания животного чем-то действительно напоминали свинью, хотя лохмы были как у облезлой собаки, а вытянутая пасть с острыми кривыми зубами – как у крокодила.
Валерий Павлович чувствовал взгляд зверя, хотя и не мог видеть его глаз. Но каким-то неведомым образом стало понятно, что преследовать его тварь не будет. И не потому, что не хочет, а потому, что не может этого сделать. Гигант несколько раз попытался сунуться вперед, но тут же отдергивал голову, тряся ею, как от разряда тока. В конце концов монстр несколько раз ударил копытом, повернулся и растворился в черноте леса.
С новой силой накатила жажда, стало казаться, что рот и горло совершенно сухие, а язык стал похож на наждачную бумагу. Валерий Павлович огляделся, пытаясь выяснить размеры «мертвой зоны» и хоть немного прикинуть, в какую сторону ему идти и что ждет дальше. Небо все также было затянуто беспросветной пеленой, а сквозь высушенную и потрескавшуюся почву под ногами местами пробивался зеленоватый пар.
Понимая, что принюхиваться к этим испарениям может быть опасно, Палыч все же присел на корточки и попробовал дотронуться до струйки пара, чтобы хотя бы определить температуру. Пальцев коснулось теплое и чуть влажное дуновение. Запаха не чувствовалось. Плюнув на возможную опасность, Палыч отправился в глубь черного пятна посреди Ахунского леса.
«Так что это за выжженная земля… – думал он. – Какая-то аномальная зона. Или результат техногенной катастрофы. Наверное, потому тварь сюда и не пошла: боится. Ну а я вроде бы ничего, иду… Надо дать крюк, и тогда постараюсь выйти к лагерю… Все просто…»
Ужас и паника немного отступили, но жажда становилась с каждым шагом все сильнее. Но пока ничего не говорило о том, что где-то здесь может быть родник, озеро или даже болото. Ландшафт не менялся: черная истрескавшаяся мертвая земля и тонкие струи тумана из разломов. Впереди, насколько хватало взгляда в почти полной темноте, картина была такая же. Справа и слева тоже. Валерий Павлович снова почувствовал приближение панической атаки. Мысли начали путаться, в животе застыл ледяной ком, дышать становилось все труднее.
«А если я никогда не найду выхода? Может быть, его просто нет? Может, все, что меня ожидает впереди, – только смерть от жажды или…» Физрук попробовал подумать о чем-то хорошем, но ничего не помогало. Сквозь любые мысли проступала мысль о черной выжженной земле и животном на краю леса. И внезапно сквозь все это Валерий Павлович услышал звук приближающихся шагов. Сил пугаться или бороться у него больше не осталось, сознание померкло, и он рухнул на землю.
Глава 10
Лагерь ребята быстро разобрали, упаковали все пожитки в рюкзаки и завалили их листьями.
– Идти надо налегке! – многозначительно поднял палец вверх Павлихин, застегивая на животе свою поясную сумочку. – Палыч наверняка где-то рядом.
Днем лес совершенно не производил того угнетающего и жуткого впечатления, как ночью. Громко цверинькали птицы, солнечные пятна желтыми лужицами растекались по укрытой хвоей и листьями земле. Окружающая природа была приветливой и ласковой, но сейчас у ребят не было времени обращать на это внимание и любоваться красотами. Они внимательно рассматривали каждую сломанную ветку, каждый след в листве, каждый отпечаток под ногами.
– Сюда! Смотрите, – позвал товарищей Павлихин и указал на валяющуюся на земле саперную лопатку Романа. – Мы ушли в сторону от дороги к бункеру. Видимо, Палыч направился за нами. Пройдем немного вперед.
Волкогонов подобрал свою лопатку и двинулся вслед за маленьким отрядом. Через некоторое время парни снова остановились. Перед ними оказалась песчаная «лужа» – кусок земли, засыпанный рыхлым песком. Откуда он здесь взялся, было неясно, но зато в мягком грунте четко отпечаталось несколько следов.
– Это кеды Палыча, – констатировал Роман.
Артем согласно кивнул:
– Он, похоже, почему-то еще больше отклонился от нашего курса. Ну идемте.
Еще через какое-то расстояние перед юными следопытами открылась узкая поляна. Вся земля здесь была буквально изрыта следами.
– Такое впечатление, что он долго бегал здесь, – удивленно отметил Павлихин, присев и внимательно рассматривая отпечатки кед физрука.
– Зачем? – подал голос Андрей. На этот вопрос Артем пожал плечами и прошелся вдоль изрытого участка, раздвинул ветки кустов и ахнул. Парни тут же подбежали к нему и тоже встали рядом как вкопанные: перед ними расстилалась ровная, как стол, площадка совершенно черного цвета. Неясно было, выжженный ли это участок или здесь случилось что-то еще, только растительности тут никакой не было. Даже обгоревших или просто мертвых деревьев не наблюдалось. Вообще ничего.
– Это что такое? – обескураженно спросил Волкогонов, ни к кому конкретно не обращаясь.
– А это что такое? – в тон ему задал вопрос Масляев, уставившись в землю перед своими кроссовками.
Увидев то, на что смотрел Андрей, трое ребят тоже на несколько секунд застыли – в мягкую землю почти на самом краю черного пятна глубоко впечатались два раздвоенных следа от копыт. И размер этих отпечатков очень живо напомнил парням встреченного вчера в темноте огромного монстра. Теперь было совершенно ясно, что это не была массовая галлюцинация или фантом, вызванный психозом. Получается, в Ахунском лесу действительно жили какие-то громадные твари.
– Брат мне рассказывал про такое, – очень тихо произнес Валера.
– Что?! – все головы повернулись в сторону Мазуренко, и он непроизвольно сделал шаг назад.
– Про какое такое?
– Ну он говорил, есть всякие нехорошие слухи… Ну из-за химотходов, которые в Леонидовском арсенале хранили, и из-за тех, что затопили в Мертвом озере, пострадала большая территория. На ней ничего не растет толком, а то, что вырастает, очень нездоровое и ненормальное. В советские времена хотели эту зону объявить запретной и заняться ее изучением, но когда все развалилось, руки до этих мест так и не дошли. Состав почвы тут сильно отличается от нормального, даже не известно, насколько она для человека безопасна. А под влиянием всякой химической дряни, попадающей в подземные воды и, соответственно, местные водоемы, фауна в близлежащих районах тоже начала меняться. Больше всего почему-то пострадали кабаны…
Мазуренко тяжело вздохнул и поскреб затылок.
– Хотя «пострадали», наверное, не то слово. Они каким-то образом… мутировали. Серега говорил, что они подстрелили пару таких тварей, превосходящих размерами зубра. К тому же эти мутанты крайне агрессивные, нападают практически на все живое, даже друг на друга, и питаются мясом, в том числе падалью. Но информацию о них тоже засекречивают, чтобы не вызвать панику или кто его знает, почему еще.
Валера сглотнул и продолжил, крутя между пальцами отломанную палочку.
– В общем, мы слишком далеко забрались, как раз к границе туристической зоны. Дальше заходят только любители военной истории. – Он глянул на Артема неодобрительно, но тот только с вызовом дернул головой. – Хотя в эту сторону тоже почти не забираются, бункеры-то находятся поближе к водохранилищу. Вот.