Отправив письмо, Волкогонов еще немного посидел за компьютером, в нетерпении постукивая ногой по полу. Но ответа не приходило. Начав снова нервничать, он резко встал, взял гитару и подключил к старой колонке от проигрывателя.
Музыка помогала забыться и даже на какое-то время почувствовать себя счастливым. Эх, надо все же отдать все кровно заработанные или накопленные деньги на репетиционную базу. Может, когда он будет блистать на сцене, Юля обратит на него внимание? Хотя, наверное, «экспериментал дум метал» она не слушает…
Примерно через час, когда творческий процесс застопорился, Волкогонов отшвырнул инструмент.
— Бред и бездарность, — сказал он. — Какой ты музыкант? Продавать надо гитару, если кто-то купит эту лопату, и забыть про свой тупой ВИА.
Он подошел к шкафу.
— Юля никогда не поглядит на неумелого музыкантишку в помойном клубе «Авангард». Купи нормальную одежду и скутер. Вот на такого она посмотрит.
Из зеркала на двери шкафа на него глянул высокий парень с волосами до плеч.
— И сходи в парикмахерскую, состриги эти патлы.
Жалкие были волосы. И все было жалким. Потому он и проигрывал и Шаткину, и всем. А все от этой скупости, от жадности. Все эти протертые джинсики, старые маечки с логотипами Obituary и Napalm Death.
— Нечего чахнуть над своим златом, — пробормотал он и вытащил из коробки всю свою заначку. Швырнул ее в рюкзак. Чтобы победить, нужны деньги, а не стихи. Надо платить за такси, надо давать взятки, надо покупать оружие, всякое химической оборудование. Надо действовать.
Вдруг тренькнул сигнал оповещения «ВКонтакте» — ему пришло сообщение. Бросив гитару, он подошел к компу.
Надя всегда была умной, педантичной и рассудительной, невзирая на юный возраст. Но парня никогда не переставало поражать, что при всем этом она никогда не казалась холодной… Во всяком случае, с ним Надя всегда говорила тепло, даже если речь шла о совершенно не романтических вещах.
Вот и сейчас, прочитав первые несколько строчек — знакомый лаконичный стиль, сдержанность, сквозь которую все равно просвечивает расположение, — он снова испытал чувство вины и утраты. Если бы они и правда могли дружить, такого друга можно было бы только пожелать. И почему все должно быть так сложно?
Привет! Очень рада твоему письму, жаль, что оно по такому невеселому поводу. Конечно, я тебе верю, а оттого переживаю еще больше. В этот раз я вряд ли смогу помочь — эта мысль ужасно угнетает. Уверена, ты, как всегда, во всем разберешься. И перестань думать, что ты сумасшедший, это глупость, нервы шалят. Так что постарайся взять себя в руки и собирай информацию. Так же, как мы делали тогда, с Червяковым. И все получится.
Только ты береги себя, пожалуйста. Не нужно понапрасну рисковать. Я понимаю, что рассчитывать и полагаться тебе не на кого, но все же очень прошу: будь осторожен!
От прочитанного Волкогонову стало стыдно. Она так за него переживает, успокаивает, а он… Проклятье! Сжав зубы, стал читать дальше:
Из того, что ты написал, у меня создалось впечатление, что тебя защищает некая внешняя сила, предмет или человек. Ведь по какой-то причине сила, которая хозяйничает в школе, на тебя почти не влияет. Может быть, у тебя есть что-то, чего нет у других?
И об этом происшествии в столовой. Ты обратил внимание, что всех твоих одноклассников эти трубочки из затылка тянули куда-то вверх? И Долгов тоже на потолке, мне кажется, не просто так оказался. Думаю, тебе стоит заглянуть на школьный чердак — может, разгадка именно там. Ну, или где-то на верхних этажах.
И еще раз прошу: будь осторожен! Пиши мне, что у тебя происходит. Я теперь места себе не найду. Надеюсь скоро снова получить весточку. Держу за тебя кулаки.
Роман перечитал сообщение несколько раз. Его переполняла противоречивая гамма чувств — он был от всего сердца признателен Наде за помощь и дельные мысли, но в то же время злился на себя, что не обратил внимание на, казалось бы, элементарные вещи.
Глава 16
Оказывается, я стремительно развиваюсь.
Знания напитывают меня с невероятной скоростью, с колоссальной. Так сказали бы древние греки, колосс — это «большая статуя» по-древнегречески.
Я не могу управлять камнем, он очень тугой. Разве что заставить его сорваться и полететь вниз. Изменять форму — увы.
А вот с людьми у меня начинает получаться. Они мягкие, податливые. Впрочем, изменять форму они пока тоже не умеют. Точнее, я не могу проделывать такой трюк. Они могут взлетать, но пока остаются такими же.
Впрочем, пока рано.
Надо учиться, напитываться знаниями и расти, расти.
У меня получается.
Я уже не капелька.
Я большое.
Желание разобраться в жутких событиях оказалось сильнее страха. Сидя на кровати в своей комнате, Волкогонов напряженно думал.
В школе завелось неведомое существо, которое высасывает из людей разум, делая их мягкими и податливыми, лишая эмоций и способности действовать самостоятельно. Эта дрянь достаточно сильная, раз смогла подчинить своей воле большую часть учителей и школьников. Проклятье! Как тяжело думать! Судя по всему, даже кратковременный контакт с этой сущностью здорово затрудняет способность мыслить. Нужна помощь. Но на кого можно положиться? Все одноклассники и знакомые из других классов могут быть под действием паразита, а он, возможно, способен копаться в мозгах тех, кого смог подчинить. Значит, раскрывать карты нельзя.
По совету Нади стал «собирать информацию», пытаясь докопаться, когда же все началось. Перебирая в голове все странности, парень в отчаянии понял, что не может сейчас добраться до сути: голова была забита мыслями о Юле. И хотя именно они помогли ему спастись от власти паразита, похоже, они же и не позволяли ему сейчас восстановить цепочку событий — он слишком мало обращал внимание на окружающий мир, полностью погрузившись в свои чувства и переживания.
Стоп! Юля! Ну, конечно же!!! Вся кутерьма произошла уже после их знакомства. Тогда с этого и начнем. Может, его любовь все-таки не станет помехой в расследовании, а совсем наоборот.
Первый раз он увидел свою рыжеволосую музу, когда она пришла на факультатив по химии. Ничего странного в тот раз не было. И последующие дни в школе тоже прошли без эксцессов.
Зато на втором или третьем занятии она порезала руку, когда что-то не так пошло с опытом, и пробирка взорвалась прямо у Юли в руке. О чем тогда рассказывала Грехова? Ах да! О протовеществе… Как там его? Апейрон. Точно, именно с этим и связан был опыт. Знать бы еще, что вся эта тарабарщина означает. Конечно, он тогда слышал лекцию учительницы химии, но голова у него была забита совсем другими вещами, да и предмет никогда его не интересовал. Так что полагаться на память не стоило. Хорошо бы найти источник информации понадежнее…
Еще не понимая, как увязать все случившиеся события воедино, Роман воспрял духом: он отчетливо ощущал, что находится на правильном пути.
Хорошо, раз собственных знаний не хватает, всегда можно воспользоваться поиском в сети. Довольно хмыкнув от гордости за собственную сообразительность, Волкогонов вбил в строку поиска слово «апейрон» и стал методично просматривать полученные ссылки. Сведений оказалось не густо, и почти все они просто копировали статью из «Википедии», не добавляя к ней ничего стоящего.
Снова тупик. Парень был не просто разочарован, а даже слегка шокирован — он так привык полагаться на то, что в Интернете можно найти любую информацию, что ему даже в голову не приходила мысль о провале. «Всемирная паутина» оказалась бессильна. Огромное количество знаний хранились где-то вне Интернета — в книгах, рукописных текстах, бумажных архивах, в головах людей, наконец…
Выругавшись и закрыв браузер, Волкогонов снова замер на стуле. Он лихорадочно искал выход, понимая, что, возможно, именно от того, как тщательно он сможет восстановить события и разобраться в ситуации, зависит жизнь множества людей. Да и его собственная тоже, раз уж на то пошло. Ему нужно было больше информации, которая, похоже, не была общедоступной, а времени на то, чтобы копаться в библиотеках, не было.
Надя здесь тоже не поможет: химия и ее история не представляли для девушки особого интереса, так что она вряд ли знала что-то стоящее. Тем не менее не стоило сбрасывать со счетов любую возможность. Так что парень снова зашел на страницу «ВКонтакте» и написал своей бывшей подруге. Увы, про апейрон она знала не больше его.
К кому еще можно обратиться? Юля? Нет, к ней Волкогонов обращаться решительно не хотел. Во-первых, он просто боялся втягивать любимую во всю эту кутерьму. Да и поверит ли она ему, если он расскажет все как есть? Конечно, нет — он бы и сам не поверил в подобный бред, если бы не столкнулся с происходящим лицом к лицу.
В свое актерское мастерство Роман тоже не верил: Юля была умной и быстро бы раскусила, если бы он попытался что-то скрыть или наврать. А учитывая его к ней отношение, опасность возрастала в разы. Нет, к рыжеволосой обращаться нельзя. Тогда к кому? К Греховой? Ха-ха, смешно. К Шаткину?
Мама дорогая! Как же он не подумал о нем сразу? Димка был на всех факультативных занятиях, все видел и слышал. К тому же он фанат химии и любимчик Ларисы Николаевны — уж у него-то однозначно должны быть сведения об этом проклятом протовеществе!
Правда, оставалась одна загвоздка: Шаткин, вероятнее всего, тоже давно находится под влиянием паразита. С другой стороны, сегодня вечером Роман одноклассника в школе не встретил, из чего делаем вывод: даже если он и сдался этому проклятому существу, то не полностью. Выходит, что использовать Диму можно, но просто необходимо делать это максимально аккуратно. И если с Юлей подобный финт не прокатил бы, то в данном случае самоконтроля у Волкогонова должно вполне хватить.
Глубоко вздохнув, чтобы максимально успокоиться и собраться с мыслями, Роман открыл скайп и позвонил однокласснику. Пока в наушниках звучали гудки вызова, сердце парня заходилось бешеным галопом, а в голове крутилась только одна мысль: что, если Димки не окажется дома? Как тогда быть?