– Знакомый? – Марта чуть выглянула, высматривая стаю. Она пока не возвращалась.
– Чего сразу знакомый? – обиделся Тришкин. – Местный. Помощник лешего. Вроде как сам бывший попаданец.
– Это мы с тобой попаданцы. – Марта приподнялась. – А он дома.
Стая улетела, волосатого видно не было.
– Ты знаешь, какие тут правила игры?
– Все те же. – Фей вытащил из-под себя еще один камень.
– Это ты про три дня?
Тришкин кивнул.
Марта посчитала на пальцах. Если брать от проклятия, то времени почти не осталось.
– Предупреждали бы на входе в деревню, что у вас тут такие развлечения.
– Да у нас все тихо было, пока ты не приехала…
Земля слегка дрогнула, и они замолчали. Марта подняла глаза к земляному своду. Он был облизан водой – ручей знавал полноводные дни. Шаги прошли мимо, со свода посыпалась земля.
Марта выбралась из укрытия.
– Пошли домой, а? – потянул ее Фей наверх через ручей.
– Ты разве не понял? Тут все равно куда идти. Нужно найти не дверь, а выход.
– Я не хочу искать выход. – Тришкин говорил быстро. Марта вдруг заметила, как у него побелели губы. – Не надо ничего искать, нужно просто идти.
– Так мы и идем, – резко ответила Марта. Ее начало бесить, что Тришкин вдруг уперся и тормозит. – Славка, мы идем?
– Я штаны намочил, – сообщил Славка. – И есть хочется.
– Мне есть давно хочется, – согласилась Марта и полезла на откос. – Фей, если ты не догадался, то мы идем домой. А некоторые могут и тут оставаться.
Тришкин испуганно смотрел на нее снизу вверх. И Марта вдруг поняла, что смотрит он не на нее, а мимо.
Она уже побежала, успев цапнуть Славку за руку, и только потом глянула через плечо. Волосатый черным снопом выделялся среди зелени. А еще она заметила, как Фей бежит наверх по другому берегу ручья. Туда, куда ушел дядь Коля. Этот мир его отпускал. За оглядываниями Марта влетела в кусты, продралась через них, впечаталась в другие заросли и застыла, прижимая к себе брата. Бежать было бессмысленно. Надо было что-то придумать.
– Это он за мной? – прошептал Славка.
– Сначала от меня в лоб получит, – пообещала Марта и вдруг услышала, как рядом кто-то скребется. На ветке с какими-то позапрошлогодними ягодами копошилась летучая мышь. Она цеплялась лапками за тонкую ветку, чуть подмахивала крыльями, пытаясь удержаться. Ушастая головка с неприятными глазками навыкате повернулась. Мгновение они смотрели друг на друга. В памяти вдруг всплыло: мыши – проводники.
– Седого позови. Скажи, что его ученик тут разошелся.
Летучая мышь распахнула некрасивую пасть, и Марта на мгновение оглохла.
Глава 8Договор
Это были странные яблоки – маленькие и румяные. Разве в лесу могут вызреть румяные яблоки? Они должны быть зеленые и кислые. А эти так и хотелось съесть.
Марта склонила ладони, яблоки покатились на землю. А вообще они тут со Славкой неплохо время проводят. Надо сделать доброй традицией приезд к бабушке в начале июля. Сразу после всех зачетов и экзаменов – сюда. Сил поднабраться, в квесте поучаствовать, кровь погонять. А то они засиделись в городе. Хотя им и бабушка-то не нужна. Без нее отлично справляются.
Или не очень хорошо? Марта не разобралась пока. Потому что Славку она опять потеряла.
С летучей мышью, что заорала ей в лицо, Марта разобралась, двинув кулаком по приплюснутой морде, а потом сразу увидела яблоню. С красными яблоками. Есть хотелось. Чтобы и дальше бегать в таком темпе, надо подкрепиться. Да и Славка проголодался. Волосатый поблизости не наблюдался, и Марта пошла за яблоками. Обернулась – нет Славки.
Первой мыслью было: «Опять?» Потому что это было уже как-то нечестно. Она прошла уровень, собрала все артефакты.
Яблоки… Маленькие, правильной круглой формы. Для яблок было еще рано. Июль только начинается. Но они были, и они были зачем-то. В голове рождались какие-то неуверенные воспоминания. Нужны были еще подсказки.
Марта оглядела каждую веточку куста. Ничего. Даже намека на помощь. Задержала дыхание, досчитала до трех, открыла глаза. Славки не было. А если осторожно обернуться? Она снова закрыла глаза, повернулась, открыла – не сработало. Сделала три шага вперед, повернула налево – пусто. В душу попыталось закрасться отчаяние, но Марта его выгнала. Она не верила, что брат мог пропасть навсегда. Все плохое случается в кино или в другой реальности. А здесь, в мире Марты, она не проиграет. Надо немного подождать, и Славка вернется. Он же был с ней? Был. Значит, все возможно.
Марта оглянулась на яблоню. Неправильная она. Подошла и наступила на яблоко, вгоняя его в податливую после дождей землю. Не дождетесь, она не проиграет.
Это все из-за плохой погоды. Было пасмурно, вот они и ворчали. Славка канючил, мать злилась. А во всем виноват интернет – не работал. Если бы все было по-другому, все и стало бы по-другому. Но они ругались, поэтому притянули плохое. Если думать о хорошем, хорошее и придет. А они о плохом, и это неправильно. Марта вообще считала себя везунчиком. Как-то съехала на лыжах с ледяной горки – лыжи в хлам, а сама ничего, целая, только нос поцарапала. На контрольных ей обычно удавалось списать. На море на плюшке с отцом каталась. Катер пошел на волну, их перевернуло. Тетке голову раскроило, отцу челюсть выбило, а Марте ничего. Сколько раз она падала на велосипеде, уворачивалась от машин на перекрестках, бегала на красный – все было хорошо. Вот и сейчас будет.
Земля под ногами дрогнула.
Седой? Идет выполнить условие договора? Посмотрела по сторонам. Действительность ударила, толкнув в лицо. Марта ойкнула и отступила.
Все вокруг было как раньше – деревья, кусты, палая листва, розетки папоротников. И снова воздух дрогнул, отталкивая Марту. Она попятилась. За спиной был ручей. Нет, купаться ей больше не хотелось.
Бух. Земля под кроссовками поехала. Или это Марта заскользила от нового удара – прошлогодняя листва работала как отличная поверхность для катания. Еще бы кеды – вообще можно ехать без остановки.
Но Марта остановилась.
Он был рядом. Тот, кто ее выгонял. Тот, кто имел власть забрать Славку. Марта погрозила кулаком.
– Я его все равно заберу! – крикнула.
И ее накрыл новый удар. Резь в глазах, ушах, боль в плечах, неприятный хруст в шее.
Марта поняла, что идет. Хорошо так идет, уверенно. Деревья с кустами обходит. А потом тем же маршевым шагом топает по старым грядкам, огибает кривое пугало и останавливается.
Дом. Самый обыкновенный. Пятистенка с террасой. Смотрел он на нее задней частью, стороной спальни. Просто стоял и просто ждал. Окно было закрыто. И в этом окне горел свет.
– Мама? – обрадовалась Марта.
Она помчалась кругом, ворвалась на террасу, грохнула тазом. На кухне тоже горел свет. И первое, что Марта увидела, – бабку, копошащуюся около печки. Из-за плеча у нее торчало что-то круглое и сетчатое. В печке трещал огонь. Около печки лежали поленья. Марта ахнула.
– Ой, – дернулась бабка, заметив Марту. – Испугала.
Марта икнула. Хотела сказать, что это ее испугали, но не смогла. Икота повторилась, заставив содрогнуться всем телом.
– Замерзла? Иди к огню, погрейся.
Бабка отодвинулась, в руке у нее обнаружился Славкин сачок. Марту приморозило к полу. Она вдруг почувствовала, что кроссовки и джинсы у нее мокрые и что она действительно замерзла.
– Печь-то давно не топили, еле занялось, – повернулась к стреляющему огню бабка и сунула в него ручку сачка. – А дрова я с собой принесла. Не переживай. Кочергу только не нашла. Чем было, тем и ворошу.
Марта прислушалась к себе – вроде как она и не начинала переживать. Икнула.
– А ты же Марта, правильно? Матренина внучка? А я баба Оля.
Баба Оля, баба Оля… Где-то она слышала это имя.
– Иди, иди, грейся, – позвала бабка, отодвигаясь от огня. Постучала занявшимся древком сачка, сбивая пламя, и поставила его к боку печки.
Пропал сачок, Славка расстроится.
– Сейчас дом прогреем, лучше станет, – не унималась бабка. – А окно Колька поставит. Ему только замерить надо.
Марта посмотрела на разбитое окно и снова вздрогнула – оно было заставлено большой разделочной доской. Выглядело это жутко.
– Дрожишь вся. Давай к огню, – звала бабка.
Марта сделала шаг к печке. Из зева тянуло долгожданным теплом – в глубоком печном нутре, чисто выметенном, хорошо горел огонь. Дым устремлялся к выходу, где его перехватывала вытяжка – Марта видела, как серые клубы утягивает вверх.
За спиной звякнуло. Марта икнула и только тогда смогла оторвать взгляд от завораживающего танца огня и дыма. Бабка подметала. Стол и стулья уже стояли на месте. Еще и тепло. Прямо можно жить.
Марта снова икнула. Сколько времени-то? Она обед не пропустит?
– Мы все правильно сделали, – заговорила бабка. – Правильно. Если бы ты знала, поняла бы.
– Что знала?
Вроде бы и хорошо, и тепло, но икание не проходило. Мышцы живота начинали болеть.
Бабка сбросила осколки в печку, проследила, чтобы загорелось. Горело хорошо, с потрескиванием. Подбросила еще пару полешек, подтолкнула сачком, выставила на загнетку чугунок. Марта завороженно смотрела на ее движения. По-деловому, без лишней суеты. Ничего не искала, не терялась в пространстве. Как у себя дома.
– Ты бы переоделась да поела, – окинула ее взглядом бабка. – Я смотрю, в холодильнике у тебя ничего нет.
– Мама завтра приедет, – прошептала Марта.
– Вот и ладно, – согласилась бабка и пошла к столу. – Сказали бы сразу, что одни. Сразу видно, городские. Кто ж в деревне детей-то бросает. И покормили бы, и спать уложили.
Бабка махнула полотенцем по столу. Марта моргнула. Она была уверена, что еда появилась после волшебного взмаха. Черный хлеб, сыр, колбаса, яйца.
– Переодевайся, переодевайся. Сейчас чай будет.
Марта отправилась в спальню. Тут все было перевернуто. Словно они только что вышли.
По спине прошел озноб. Марта икнула и стала стаскивать с себя грязную одежду.