кит), и попросил учителя очистить его от скверны (вероятно, это слово несло двойной смысл – болезни и греха). Тогда Хуэй-кэ повел себя в стиле собственного учителя. Он сказал: «Принеси мне свои грехи сюда, и я очищу тебя от них». Помолчав, мирянин ответил: «Когда я пытаюсь найти их, они исчезают». Хуэй-кэ и дальше предпочел не оригинальничать: «В таком случае, я тебя уже совсем очистил. Отныне ищи убежища в Будде, дхарме и сангхе (братстве) и пребывай в них». Однако Сэнцань проявил настойчивость. «О учитель, – сказал он, – я знаю, что ты принадлежишь к братству, но разъясни мне, пожалуйста, что такое Будда и дхарма».
Эка ответил: «Ум – это Будда, ум – это дхарма; Будда и дхарма едины. То же самое можно сказать и о братстве».
Такое объяснение искателя удовлетворило, и он сказал: «Сегодня я впервые понял, что грехи не внутри, не снаружи и не в середине; то же самое относится к уму, Будде и дхарме – все они едины» (7).
Как известно, Эка принял Сосана в монахи, но после этого тот совершенно исчез для мира. О его жизни вообще больше ничего не известно. Это можно отчасти объяснить тем, что император династии Северная Чжоу начал преследовать буддизм.
Лишь на двенадцатом году правления Кай-хуана династии Суй (592 г.) Сосан вдруг находит себе достойного преемника по имени Досин. Но о том следующая история.
«Слова доверия сердцу» («Синдзима») патриарха Сэнцаня (8)
Один из последующих лидеров чань Линьцзи (Риндзай, яп.) констатирует, что это творение Сэнцаня является первым четким и упорядоченным изложением доктрины чань. В связи с особой важностью данного небольшого текста приводим его целиком в усредненном переводе.
Великий Путь не труден,
следует лишь избегать предпочтений.
Когда нет ни приязни, ни неприязни,
все становится ясным и очевидным.
Но стоит провести тончайшее различие —
и небеса отрываются от земли.
Если хочешь постичь истину,
не придерживайся мнений.
Превозносить одно и принижать другое
есть помрачение сознания.
Когда глубинный смысл вещей не понят,
сущностный покой сознания тревожится без толку.
Путь совершенен подобно великому пространству,
которое объемлет все, в котором нет ничего лишнего.
Решая принять или отвергнуть,
лишаешь себя видения подлинной природы вещей.
Живи не во внешней тьме вещей
и не во внутренней пустоте.
Пребывай в безмятежном единстве с вещами,
и миражи эти исчезнут сами собой.
Пытаться достичь недеяния отказом от действия
значит вовлекаться в действие.
Впадая в одну из крайностей, не познать единство.
Впадая в одну из крайностей, не познать единство.
Кто не живет в согласии с Путем,
тот уловлен деянием и недеянием, утверждением
и отрицанием.
Отрицать реальность вещей
значит не заметить реальность.
Утверждать пустотность вещей
значит не заметить реальность.
Чем больше говоришь и думаешь об этом,
тем дальше уходишь от истины.
Останови речь и мышление —
и не будет ничего, недоступного познанию.
Возвращаться к корням значит усмотреть смысл.
Устремляться к видимым формам
значит не заметить истока.
Просветление есть выход за пределы
видимых форм и пустоты.
Наблюдая перемены в пустом мире,
реальными их называют лишь в силу неведения.
Не ищи истину:
перестань лишь цепляться за мнения.
Не входи в противостояние,
все время будь готов из него выйти.
Малейший намек на «это» и «то»,
«правильное» и «неправильное» —
и сущность сознания скрывается во мраке.
Хотя истоком раздвоения служит единство,
не привязывайся даже к единству.
Когда сознание утвердилось на Пути,
ничто не в силах его потревожить.
Когда вещь не может потревожить сознание,
прежнему ее существованию приходит конец.
Когда различающим мыслям приходит конец,
прежнего сознания более не существует.
Когда вещи исчезают, исчезает и сознание,
когда исчезает сознание, исчезают и вещи.
Вещи существуют благодаря сознанию,
сознание существует благодаря вещам.
Пойми относительность этих двух
и реальность единой пустоты, их общей основы.
В этой пустоте они неразличимы,
и в каждом из них заключена вся тьма вещей.
Кто не проводит различия между грубым и тонким,
тот не соблазнится и различными мнениями.
Жить в согласии с великим
Путем ни легко, ни трудно.
Но люди средней учености полны сомнений и страхов,
и чем больше они спешат, тем медленнее идут.
Связывает любая привязанность,
и привязанность к идее просветления не лучше других.
Если дать вещам идти своим путем,
то некуда будет приходить и неоткуда уходить.
Следуя своей природе, единой с природой вещей,
ты пойдешь свободно и безмятежно.
Когда мысль связана, истина сокрыта,
ибо все во мгле и тумане.
Тяжелая обязанность всему давать оценку
утомляет и раздражает.
В разделении и размежевании что хорошего?
Если хочешь следовать Путем,
не отвергай даже мира чувств и идей.
Ибо полное его приятие
есть истинное просветление.
Мудрый ничего не добивается,
невежда сам себя связывает.
Нет двух истин, истина одна,
раздвоение же служит нуждам неведения.
Пытаясь отыскать
сознание при помощи сознания,
не избежать великой путаницы.
Покой и движение порождены обманом чувств,
симпатия и антипатия исчезают с просветлением.
Все противоположности – плод заблуждения ума;
они подобны снам, цепляние за них безумно.
Обретение и утрата, правильное и неправильное, —
в конце концов такие мысли разом исчезают.
Когда глаза не спят,
сны уходят сами собой.
Когда ум не разделяет,
тьме вещей возвращается их единая сущность.
Познать тайну единой сущности
значит освободиться от пут.
Узреть равенство вещей значит
обрести свою сущность, неподвластную времени.
С чем сравнить то,
что ничем не обусловлено и ни с чем не связано?
Нет двух истин, истина одна, раздвоение же служит нуждам неведения.
Узри постоянство движения
и движение постоянства —
движение и покой исчезнут.
Когда нет противоположностей,
нет и единства.
Это великий предел —
неизречим, неисчислим.
В неразделенном сознании, созвучном Пути,
угасают эгоцентрические устремления.
Колебаниям и сомнениям приходит конец,
и возможной становится жизнь в истинной вере.
Одним ударом мы освобождаемся от пут:
ничто не связывает нас,
и мы ни к чему не привязаны.
Все становится легким, ясным и самоочевидным,
не требуя участия ума.
Ни мысль, ни понимание, ни знание,
ни представление здесь не нужны.
Ни сознающего, ни сознаваемого нет
в этом мире Таковости – мире «того, что есть».
Чтобы войти в согласие с Путем,
просто говори сомнениям: «Нет двух».
«Нет двух» – ничто не отделено, ничто не исключено.
Где и когда бы ни случилось просветление,
оно является проникновением в эту истину.
Истина запредельна великому и малому
в пространстве и времени.
Единый миг равен десяти тысячам лет, ибо пустота здесь и пустота там.
Единый миг равен десяти тысячам лет,
ибо пустота здесь и пустота там.
Бесконечная вселенная, стоящая пред глазами,
бесконечно велика и бесконечно мала.
Разницы нет, ибо когда определения ума исчезли,
границ меж ними не видать.
Где бытие?
И где небытие?
Так не теряй же время в рассуждениях
о недоступном рассуждениям.
Одна ли вещь, тьма ль вещей —
иди средь них, сливаясь без различий.
Жить так
значит не печалиться несовершенством.
Довериться этому
значит идти путем недвойственности.
Потому что недвойственность едина
с доверившимся ей сердцем.
Слова! О Пути нельзя сказать,
ибо на нем нет ни вчера, ни завтра, ни сегодня.
Молиться вместе с императором
Однажды император попросил Мастера Сосана прийти во дворец и помолиться за него. Сосан пришел, но молиться отказался. Он сказал: «Это невозможно. Есть несколько вещей в жизни, которые каждый должен делать сам. Например, если вы хотите обнять женщину, то я не могу сделать это за вас, от вашего имени. Или если вы хотите высморкаться, то вам самому придется сделать это. Я не могу сделать этого за вас, это не поможет. То же самое в отношении молитвы. Как я могу молиться за вас? Вы молитесь, и я буду молиться вместе с вами».
Сосан сказал: «Как я могу молиться за вас? Вы молитесь, и я буду молиться вместе с вами».
Четвертый патриарх Даосин (Досин, яп.)
Рассказывают, что однажды он попросил учителя: «Покажи мне, пожалуйста, путь освобождения». – «Кто же и когда тебя поработил?» – был мгновенный ответ. «Никто», – обескуражено отозвался ученик. «Но коли это так, – безжалостно продолжал Сосан, – тогда зачем же тебе искать освобождения?»
Говорят, что именно эта реплика Сосана послужила начальному пробуждению молодого человека, а затем под руководством учителя он добился и конечного освобождения. Во всяком случае, именно ему передал перед смертью Сосан патриаршую рясу, которую он носил с 580 по 651 год.