Чжичжэн отвечал:
– Отец-настоятель Шэпьсю, объясняя их, говорит, что не совершать злые деяния – это и есть шила; напротив, совершать различные добрые деяния – это называется праджня (мудрость); очищать свое сознание – это есть дхьяна (медитация). Вот что называет он шилой, дхьяной и праджней и этому учит нас в своих проповедях. А как понимаете это вы, отец настоятель?
Патриарх Хуэй-нэн покачал головой:
– Прекрасное толкование, но у меня – другая точка зрения.
Чжичжэн спросил:
– В чем же она заключается?
Хуэй-нэн ответил:
– Постижение бывает медленное и быстрое.
Тогда Чжичжэн попросил патриарха объяснить, как он понимает шилу, дхьяну и праджню.
Патриарх начал:
– Выслушай мои объяснения, и ты поймешь, как я вижу это. Основа сознания, не совершающая ошибок, является шилой (нравственностью) собственной природы; основа сознания, не подверженная волнениям, является дхьяной собственной природы; основа сознания, не омраченная неведением, является праджней собственной природы.
А затем великий наставник Хуэй-нэн добавил:
– Ваша шила, дхьяна и праджня призваны воодушевлять людей малых способностей, а моя шила, дхьяна и праджня призваны воодушевлять людей высших способностей. Если можно обрести просветление в своей собственной природе, то не нужно опираться на шилу, дхьяну и праджню.
Чжичэн попросил:
– Объясните, пожалуйста, что значит «не опираться».
Патриарх сказал:
– Наша истинная природа никогда не ошибается; она не подвержена волнению, не омрачена неведением. Каждая наша мысль озарена праджней и всегда свободна от внешних признаков вещей. Так зачем же нужно на что-то опираться?! Собственная природа самопроявляется внезапно, и внезапное пробуждение не имеет постепенной последовательности, поэтому она и не опирается ни на что».
Чжичжэн поклонился и после этого остался на горе Цао-цих, вступил в школу Хуэй-нэна и не отходил затем от великого наставника ни на шаг.
Как видеть и не видеть
Другой монах, по имени Шэньхуэй родом из Наньяна, тоже пришел на гору Цао-цих и, совершив поклон учителю, спросил:
– Когда вы, сидя, медитируете, вы видите или нет?
Наставник поднялся, трижды ударил Шэньхуэя
и спросил, в свою очередь:
– Шэньхуэй, когда я бью тебя, тебе больно или не больно?
Монах ответил:
– И больно, и нет.
Тогда патриарх сказал:
– Вот и я тоже и вижу, и не вижу.
Шэньхуэй попросил:
– Великий наставник! Объясните, что означает «и вижу, и не вижу».
Патриарх ответил:
– Когда я говорю «вижу», то имею в виду, что всегда вижу собственные ошибки и недочеты. Это я называю «видеть». Когда я говорю «не вижу», то имею в виду, что не смотрю на ошибки и пороки других людей Поднебесной. Поэтому я и говорю, что вижу и не вижу одновременно. Ну а как насчет твоего «и больно, и не больно»?
Шэньхуэй ответил:
– Если совсем не больно, то, значит, я уподобился бесчувственному дереву или камню; если больно, то, значит, я, как всякий обычный человек, подвержен дурным эмоциям.
Тогда великий наставник сказал:
– Шэньхуэй, «видеть и не видеть», о которых ты спрашивал, есть двойственность; «больно или не больно» есть рождение и уничтожение. Ты еще не достиг созерцания своей собственной природы, но осмелился прийти сюда, чтобы дурачить людей.
Шэньхуэй поклонился, не проронив ни слова.
Великий наставник продолжил:
– Твое сознание омрачено неведением, и сам ты не можешь видеть, а потому найди доброго друга-наставника, обладающего обширными познаниями, чтобы он показал тебе Путь. Ты должен созерцать свое собственное сознание, чтобы пробудить его, и должен практиковать это в соответствии с Учением. Поскольку сам ты омрачен неведением и не зришь свое сознание, ты приходишь ко мне и спрашиваешь, вижу я или нет. Даже если сам я вижу и знаю, то это не исправит твоих заблуждений.
Даже если сам ты видишь, то это тоже не может заменить мои заблуждения. Как ты можешь спрашивать меня, вижу я или нет, если ты сам не занимаешься практикой?!
Шэньхуэй поклонился и вступил в школу. Он не покидал горы Цао-цих и всегда старался быть рядом с патриархом.
Последнее наставление патриарха
Накануне своего ухода из жизни Хуэй-нэн созвал всех монахов, сообщил им о том, что намерен покинуть мир, и сказал, что напоследок даст им одну гатху, гатху об истинной реальности и иллюзии, движении и покое.
– Если вы все будете повторять ее и прозревать ее смысл, то станете одним целым со мной. Практикуйте самоусовершенствование в соответствии с ней, и вы не потеряете суть учения нашей школы.
Вся монашеская братия склонилась перед своим наставником и просила патриарха оставить им эту гатху, обещая с благоговением в сердце принять и хранить ее. Гатха гласит:
Все вещи не имеют реальности,
А потому следует освободиться
от идеи реальности вещей.
Тот, кто верит в реальность вещей,
Живет в совершенно нереальном мире.
Тот, кто верит в реальность вещей,
Живет в совершенно нереальном мире.
Тот, кто может обрести
истинную реальность в самом себе,
Освобождается от иллюзорности феноменального
мира, обретая истинное сознание.
Но если в собственном сознании
не освободиться от иллюзий,
То где найдешь реальность, когда все ирреально?!
Живые существа, обладающие чувствами,
вовлечены в движение;
Бесчувственные объекты недвижны.
Если культивировать абсолютную недвижность,
То можно уподобиться мертвой неподвижности
бесчувственных вещей.
Если же вы хотите обрести истинный покой,
То нужно сохранять покой в движении.
В полной и абсолютной неподвижности
нет ничего, кроме неподвижности,
Как в вещах мертвых и бесчувственных
нет семян буддовости.
В полной и абсолютной
неподвижности нет ничего,
кроме неподвижности,
как в вещах мертвых и бесчувственных
нет семян буддовости.
Умея хорошо различать внешние признаки вещей,
Неуклонно держитесь абсолютного принципа;
Если вы прозреете и осознаете это,
То, значит, будете действовать
в соответствии с истинной реальностью.
Призываю всех, изучающих Путь:
Необходимо приложить все усердие,
Чтобы освободиться во вратах махаяны
От привязанности к рождениям-и-смертям.
Если в будущем вы встретите человека, с которым
вам суждено встретиться,
То обсудите вместе с ним слова Будды.
Если же окажется, что в действительности между
вами нет кармической связи,
То нужно лишь молитвенно соединить свои ладони
и воодушевить его к добру.
Но не нужно спорить с ним, так как в нашем
Учении издревле не принято оспаривать друг друга,
Ибо споры означают утрату истинного смысла Пути.
И тот, кто оспаривает врата Дхармы,
Погружается во мрак неведения,
Вовлекая свою собственную природу
В круговорот смертей-и-рождений.
Внимательно выслушав гатху, монашеская братия постигла смысл поучений великого наставника. Все монахи как один поклонились ему и выразили свое почтение, осознав, что великий наставник не останется больше в этом мире.
Честный ответ
Как известно, Дхарму от шестого патриарха унаследовал Син-сы; его, кстати, поэтому часто называли «седьмым предком». В дальнейшем два преемника Синсы, Дун-шань и Цао-шань, основали секту Цаодун, ставшую одной из пяти главных чаньских сект Китая.
Итак, Син-сы из монастыря Цинн-юань задал шестому патриарху вопрос: «Что нужно делать, чтобы избежать прохождения последовательных ступеней в развитии?» (Имеются в виду ступени метода постепенного просветления.)
Патриарх спросил у своего ученика: «Что практиковал ты сам в последнее время?»
Син-сы честно ответил: «Я не практиковал даже Благородных Истин (Четыре Благородные Истины о страдании и пути к избавлению от них, сформулированные самим Буддой)».
Патриарх спросил: «В таком случае каких же последовательных ступеней ты хочешь избежать?»
Син-сы ответил: «Я не практикую даже Благородных Истин, так где же тогда последовательные ступени?»
Хуэй-нэн высоко оценил ответ Син-сы.
Другие великие наставники чань
Бодхисатва Фу
Бодхисатва Фу (Фу Да Ши) появился на свет в четвертый год правления Цзянь У (497 г.) из династии Нань Чи. Он был уроженцем области Дун Ян; в миру его звали Фу. Женившись в шестнадцать лет, он имел двух сыновей. Когда ему было двадцать четыре года, он повстречал одного индийского аскета, который сказал ему: «Мы с тобой приняли один и тот же обет у будды Вапашьина (первого из семи будд древности), и твое платье и чаша все еще находятся во дворце на небе Тушита. Когда ты туда возвратишься?» Аскет указал на вершину и предложил Фу остаться на ней и заняться медитацией. Однажды у наставника было видение трех будд: Шакьямуни, Вималакирти (которого также называют «Татхагатой Золотое Зерно») и Дипанкары, испускавших лучи света, которые освещали его тело. После реализации им Шурангама-самадхи, в котором все вещи воспринимаются в их окончательной невозмутимости, он понял, что достиг девятой ступени Бодхисатвы; отсюда и его второе имя – Шань Хуэй.
Фу Да Ши был современником Бодхидхармы, но ему, как и индийскому патриарху, не удалось пробудить императора Лян У Ди.
Наставления императору
Однажды император Лян У Ди пригласил наставника Шань Хуэя дать толкование «Алмазной сутры». Заняв место перед императором, наставник тут же ударил линейкой по столу и сошел обратно. Император заметно испугался, а наставник спросил его: «Ваше величество не понимает?» Император ответил: «Нет!» Святой наставник сказал: «Бодхисатва закончил толкование сутры».